Локация - Олег Фомин

– Я с кокаина начинал…

– Угу, хрен редьки не слаще… Ты завязать-то пытался хоть?

– Как видишь, безуспешно…

Исчезли блики с травинок, с доспехов – всё плавно потускнело. Безразличное к людям солнце примеряло новенькую пушистую шубку.

– Кажется, дождь собирается… Интересно, куда все змеи подевались? Уползли из леса, гады, как по команде…

Женский голос:

– А что дальше с нами будет?.. Если мы всё выполним… они ведь нас отпустят?

Молчание… Назревающий плач…

– Нас отпустят?

Глотание… Голосок захлебывался… Не знал, какие доводы ещё представить…

– Ну есть же у них сердце!.. Жалость!..

Почему-то над этим никто не засмеялся.

– Тише… Тише…

Глухое рыдание… Поглаживание…

– А кто они вообще? Кому это всё надо?

Глубокий вдох… Сквозь кашель:

– Сигаретным магнатам… Нервы народу портить… для спроса на продукцию… Ты сам что думаешь?

– Бизнес это!.. Типа развлечение двадцать первого века. Тотализатор… для олигархов, которые уже всё на свете перепробовали… которых уже не вставляет ничего – ни бабы, ни яхты… Вот и нафантазировали! Сейчас же компьютерные игры – паранойя! А что, прикольно! Оружие, уровни, апгрейды, монстряки разные – по-настоящему всё! Давайте, господа, проверим, как это смотрится! А то чего мы всё баксами-то подтираемся? Пора бы раскошелиться как следует!

Хмыканье. Перерыв…

– Может, они сами всё устраивают, а может, фирма какая-то тайная на этом зарабатывает. Богачи ей деньжата нехилые отстёгивают, а она им такое вот шапито организовывает… Камер везде понаставили, козлы! Сидят сейчас на диване за сто тысяч, с коньяком, с тёлками, икорку жуют и за нами наблюдают, в экраны таращатся! Рожи довольные!

– Да я здесь камер не видел.

– А полтысячи псов ты здесь видел, когда мы весь лес прочёсывали?! Кругом пусто было, заборы всюду! Медведя с грузовик ты у башни этой хрéновой видел?! Откуда они все свалились?!

– Не кипятись ты так, парень. Одного кипятильника нам вполне достаточно… Я сегодня плюшевый. Дымком подышать хочешь?

Опять молчание… Шелест угасающего пыла…

– Не откажусь!

Возня… Прикуривание…

– Может, там, в земле, бункеры, люки замаскированные?

– Да всё может. Может, мы вообще на другой планете… А ты, доблестный Ланселот, как считаешь… зачем нас сюда пригнали?

Очень слабо:

– Проучить.

Андрей обернулся… Ира и Ран насторожились. Они сидели у башенной опоры. Девушка клубочком свернулась в тесных объятиях парня, всей половиной лица жалась к его груди, а он водил пальцами по её волосам. Всё выглядело так, словно они недавно познакомились, не успев ещё вкусить прелести совместных будней и обрыднуть друг другу. Борис, восседая на золотом медведе, хитро улыбнулся и подмигнул Андрею. Виктор, лежавший у подножья мёртвого гиганта, никого не замечал. Яблоки его не вращались, блестели хрустальными сферами.

– Проучить, – повторил он высохшим голосом. – Показать истинные ценности… Чтобы поняли, чем надо… дорожить на самом деле… Руки целы… Ноги целы… Не слепой, не кривой… И мирное небо над головой… А чтобы такое понять… надо всеми фибрами… почувствовать, как у тебя это отнимают…

Больше Виктор говорить не мог. Реальность для него исчезла. Пришло время остаться наедине с болью, которая томилась на медленном огне в каждой клетке плоти, крови и кости. Он пытался обвить руками всё своё мокрое тело. Ладони спонтанно скользили и хлюпали по нему словно какая-то желеобразна мразь со дна океана. Потом стали пожирать лицо. Виктор трескался, слипался и таял – превращался из структуры в однородную сель… Завыл – тихо и невыносимо… Он умирал…

Ира закрыла уши и потопила в темноте глаза…

Передатчики подняли свою писклявую трель. Все к ним так привыкли, что уже забыли об их присутствии.

На дисплеях выступило:

«Индивидуальный бонус для Игрока № 1.»

На маяке, поверх прежних контейнеров, отворился новый – только один. Над ним тревожно мерцал красный светодиод.

Борис выкинул остаток сигареты, съехал с медведя и срочно ограбил этот сейф.

В нём оказался наполненный чем-то шприц. О содержимом гадать не пришлось, потому как Игроком № 1 был Виктор.

Борис опустился к страдающему юноше, нацелился ему в вену, но тот внезапно вымолвил, отбирая шприц:

– Не надо… Я сам…

Он встал и «побежал», если можно так выразиться, в лес – перекидывал себя с дерева на дерево, падал и вновь поднимался… Это стоило Виктору нечеловеческих усилий… Когда он совсем растворился в зелени, Борис вернулся своё на место.

– Интимное дело… – шёпотом пояснил он. – Молодец парень! Волевой. Наркоту сумеет бросить.

Взгляд его занялся любимым увлечением – резать даль и жечь всё, что возникает на пути к ней. Больше никого из окружающих он вниманием не удостаивал.

Три минуты нежились с безмолвием…

– Он сволочь, – хрипнул Андрей.

– Кто? – угрюмо спросил Ран через некоторое время, так и не поняв, о ком шла речь – о Викторе, о Борисе или о нём самом.

– Тот, кто всё это затеял… – ответил Андрей, квёло озираясь. – Вон… Посмотрите… на этих животных… что он с ними сделал… Столько собак!.. Вы же видели, как они дрались… В них страха не было ни на волос. А у зверя инстинкты – если он даже рычит, набрасывается, всё равно он осторожничает – так природой задумано, иначе вид не выживет… А эти… эти бешеные… Не останавливались – как ракеты неслись… не отстранялись, когда на них ножом махали… не отскакивали, головы не вжимали… Животные сами на такое не способны… Он их наколол какой-то дрянью… Да… Отловил, запер где-то… голодом поморил… накачал… и на нас натравил… Сволочь… На это лишь псих решится, изверг… без всякой морали…

– Вполне возможно, что с моралью, – возразил вдруг Борис. – Просто чем-то очень одержимый.

– Ты хотел сказать, они, – поправил Андрея Ран. – Одиночка всё это не потянет… Я вам говорю, этим фирма какая-то заведует. Там деньги стряпаются такие, что о морали в их кругах трепаться неприлично… Да и что у нас, по-вашему, дефицит отморозков в стране? Они для чёрной работы целый полк отборных придурошных построят. У них всякой грязью максимум половина кадров занимается, а остальные или наблюдают, или вообще никогда этого не видели… Инженеры, прорабы, охранники, торгаши, крысы конторские…

– Надо же, я думал, ты только орать умеешь… – скучающе отозвался Борис. – Да, прям мировой преступный синдикат…

– И что тебе не нравится?

Борис не ответил – оглянулся туда, где исчез Виктор.

– Живёхонек! – Он оголил свою желтоватую керамику.

Виктор шагал самостоятельно, без содействия тополей и берёз, но с понуренной головой. Рот его жадно крал воздух.

– Будто смену в забое отпахал! – возгласил Борис.

– Вот, нашёл случайно… – Виктор уронил перед всеми дощатый, обросший землёй ящичек – внутри что-то брякнуло, – лёг на траву и закрыл глаза. – Спать хочу…

– Поспи, сынок, поспи… – Борис не стал допытывать измученного юношу пиханием в плечо и с задором принялся вспарывать «посылку».

– Да патроны там… – пессимистично пророчил Ран.

Однако Бориса переиграть ему не удалось. После хирургического вмешательства ножом ящик показал свету свои сокровища.

– Гуляем! – Борис выложил на деревянную крышку брикетик чёрного хлеба с тмином, коляску копчёной колбасы и банку сгущёнки. Затем применил малость кулинарного таланта – и пиршество началось. Самим поваром.

– А чего… мы… робеем? – прочавкал он.

– Хорошее местечко для пикника, – презрительно буркнул Ран. – Не противно хоть?

Действительно. Поляна и лес – всё было запорошено изувеченными телами. А за маяком, в кургане из нарванных трав и веток, покоились останки Игоря.

Борис, вместо того чтобы разводить пустословную дискуссию, всучил кусок колбасы Ирине.

– Да мне не… – хотела уже отказаться девушка, не ждавшая такого подхода.

– Жуй давай, дурында, пока предлагают! – Борис был весьма благосклонен.

Ира отщипнула зубками краешек… Потом ещё… И ещё… А вскоре – слопала всё за обе щеки…

– Дай ещё! – потребовала она, облизывая губы.

– Хомячок, – захихикал Борис. Он отломил от буханки корочку и щедро полил мякоть сгущёнкой. – М-м-м-м… Лакомка, правда? – Поднёс десерт к себе.

– Ну-у-у-у! – закапризничала Ира.

– Пожа-а-алуйста… – подсказал Борис.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась Ира. – Ну, ещё немножко, чуточку совсем!

– О, да, да, детка, зажигай, не останавливайся… – дразнился Борис, но Ирина пропустила это мимо ушей, выхватила у него бутерброд и сразу взялась уничтожать сладость. Вниз летели крошки и капельки густого сахарного молока. Личико у неё было довольное.

– Немногого для счастья надо, верно? – Борис захохотал и распластался на медвежьем золоте. Затем повертел в руке колбасу, посмотрел на Рана, нарисовав на себе издевательский вопрос, и кинул ему заслуженный паёк.