Террорист из «Гринго» - Александр Мокроусов

От размышлений меня отрывает сложившаяся ситуация. Мы приближаемся к перекрестку с какой-то достаточно широкой улицей. За перекрестком наша улица плавно изгибается влево и уже через сотню метров перекресток станет невидим. Впереди идущий джип приближается к перекрестку и в этот момент зеленый светофор начинает моргать. Судя по тому, что я вижу со своего места, пересекаемая, перпендикулярная улица уже накопила несколько машин, ожидающих разрешительного сигнала. И первой справа, с включенным правым поворотником, стоит какая-то маленькая желтая машина. Ждать лучшего прикупа – злить Фортуну.

Я еще раз смотрю в зеркало заднего вида на араба, он по прежнему пристегнут. Раз судьба уже сдала мне карты с такими шансами на выигрыш, то кто я, чтобы ждать новой, более удачной раздачи. Тем паче удачнее сложиться просто не может.

Все люди делятся на водителей и тех, кто за рулем не сидит. Ну а водители делятся на две, примерно равные между собой части, на тех, кто видя зеленый моргающий прижимают педаль газа поглубже в пол и на тех, кто видя мигающий разрешительный сигнал, все же переносят ногу с газа на тормоз.

Черный джип перед нами проскакивает перекресток на начинающий моргать зеленый, я вполне успеваю за ним, и даже прижимаю педаль газа, сокращая расстояние между нами. Но в последний момент все же нажимаю на тормоз. Не так, что машина останавливается, а лишь замедляя скорость до того предела, на котором сидящая рядом со мной женщина инстинктивно оборачивается на дорогу, чтоб увидеть, почему мы тормозим.

Желтый сигнал светофора полностью отвечает на ее вопрос, поэтому она вновь оборачивается к арабу и не замечает, что я, вместо плотного нажатия на левую педаль тормоза, возвращаю ногу вправо, на акселератор, и, очень плавно выкатываю машину за стоп линию. Уже под явственно красный. Машины перпендикулярного направления, уже получившие разрешительный зеленый сигнал, разумеется не ожидают от затормозившей было малолитражки подобной подставы, поэтому их, выжатые в пол педали газа, имеют все законные обоснования.

Удар в правый бок, ровно в то место, где за неширокой дверью из тонкого металла находилось сиденье женщины, был не столь чудовищен по мощности, сколь по неожиданности. Конечно, я рассматривал риск того, что от удара женщина нажмет на курок, но все же я надеялся на то, что она либо не успеет это сделать, либо пистолет находится на предохранителе. Да и удар не мог быть таким уж сильным, не успели перпендикулярные машины разогнаться. Так себе шанс конечно, но что есть.

Я и араб были пристегнуты, поэтому нас мотнуло, но мы остались в своих креслах. Чего нельзя сказать про тело женщины. Ее кинуло одновременно на меня и вперед, на жесткий пластик дешевой торпеды и дальше, на лобовое стекло. Пистолет выпал куда-то мне под ноги, но я предпочел за ним не наклоняться. Теперь нужно действовать очень быстро, в голове речитативом звучат слова из какого-то боевика: «валим валим валим»…

Дверь позади меня открывается и из машины выпадает араб. Он сам сумел открыть дверь и хоть как-то выйти, уже хорошо. Я открываю свою дверь и нетвердыми ногами становлюсь на асфальт. Мимо нас уже проезжают, недовольно сигналя, какие-то машины. К нам подбегает кто-то из тех, кто решил не проезжать мимо аварии. Главное молчать. Я оцениваю свое состояние. Ничего не сломано, не болит, ни один орган не взывает к вниманию. Значит оставлять следы своего пребывания тут мне не нужно. Оставлять отпечатки в виде не знания турецкого не буду, с этой же целью поворачиваюсь к парню арабу. Нужно его проверить и, если травмы ограничились эмоциями, нужно поскорее покинуть место происшествия. Как скоро уехавший вперед джип поймет, что ведомая машина за ним не следует?

Однако, вечер сюрпризов далеко не окончен. По крайней мере новая парочка уже стучит мне в мозг своими костяшками. Во-первых, мой друг-араб уже находится в паре десятков метров от меня, я вижу его удаляющуюся спину. И Бог бы с ним, не очень то хотелось возится с пьяным недорослем альтернативного вероисповедания. Но сюрпризы на этом не завершаются. С переднего сиденья разбитой машины раздается какой-то восточный говор, среди которого я слышу совершенно русское:

– Мамочки, как больно та, – и дальше такой искренний мат, которому ни один иностранец ни в одной школе не может быть научен.

Глава 9

Мы сидим в каком-то кафе, одном из миллиарда стамбульских кафе, где вам в любое время суток предложат горячий бублик, чашку чая в стеклянной рюмке-тюльпане, или чашку кофе с перцем и пряностями.

Мою новую знакомую зовут Елена Исааковна Эглит. Родилась в Саратове. В восемь лет, благодаря «Алии» и «Закону о возвращении», она с мамой переехала в Израиль, на новую родину Хелены. В восемнадцать лет девушка ушла служить в Армию обороны Израиля. Еще до окончания двухгодичного срока ей предложили сменить военную форму на студенческую блузку, но с обещанием всю оставшуюся жизнь служить в «Моссаде». Причиной тому был острый ум, отличные физические данные и знание, в совершенстве, четырех языков. Помимо родных русского и идиша, Елена, благодаря маме-учителю, отлично знала немецкий и испанский. Уже в армии и в школе «Моссада» Хелена выучила английский, арабский и персидский.

В Стамбул Елена прилетела по российскому паспорту, как моя соотечественница.

Это было ее первое задание, которое она, не без моей помощи, провалила.

– Ты даже не представляешь, Максим, чему ты помешал. – Чуть не плача произносит Лена.

Теперь я отчетливо вижу, что она всего лишь молодая девушка, ей всего-то двадцать два года, она напугана и раздосадована. А еще, она искренне злится на меня. За то, что я помешал ей в ее первой операции, за то, что сейчас слушаю и не перебиваю, за то, что из-за этого «активного слушания» она выложила мне всю ту информацию, которую, вообще-то, не должна была выкладывать. Наверное, даже на меня и мое участие она злится меньше, чем на себя и свое откровение.

А мне весело. Кофе с кардамоном, рюмка ракии, красивая девушка, которую я знаю, как утешить. Ну что еще нужно для хорошего настроения.

Сложить два и два может абсолютно каждый. Но не каждый может свести уравнение к простейшим слагаемым. Я могу. Я умею отметать ненужное и делать нужные выводы. Ну а тут даже моих, выше среднего, умственных способностей не требуется.

– Лен, а тебе название «Гринго» о чем-то говорит?

– Да кто ты, черт возьми, такой? – Вскидывает на меня