Тело и душа - Шейла Нортон

— Он врач-консультант.

— Я знаю. Просто сразу не сообразила, что Стюарт попадет к нему…

Она смотрела на меня какое-то время, потом как будто бы узнала.

— Рози! Ты работаешь в амбулаторном отделении. Извини, сразу не узнала тебя!

— Ничего. Это вполне объяснимо, я сейчас в иной роли. Мама пациента, посетитель, а не работник клиники, — ответила я. — Значит, у мистера Коннора в четверг.

— Точно, Рози, — подтвердила она гораздо более дружелюбно, чем минуту назад. — Тогда мне не потребуется перезванивать вам домой напоминать? Ха-ха-ха!

— Нет, не надо звонить, я просто возьму сына с собой на работу. Все в порядке, спасибо, Джин.

— Не за что. Будь осторожен, Стюарт!

Он уставился на нее:

— Вот как она заговорила, как только узнала, что ты здесь работаешь. Эта Джин только что нудела, когда я включил футбол.

Не стоит винить ее. Просто она устала от криков футбольного комментатора.

Что касается милых отношений Стюарта и Таши, от них не осталось и следа, как только мы вернулись домой.

— Выметайся из моей комнаты!

— Верни мне мой плейер, дурак!

— У меня его нет! Сама дура! Зачем он мне?!

— Маленький врунишка! Я знаю, мой синий плейер у тебя…

— Синий — это мой! Мне подарили его на день рождения! Убирайся из моей комнаты, Таша, я щас маме расскажу!

«Не надо ничего мне рассказывать, я и так все слышу, нечего меня сюда впутывать. Сами разбирайтесь», — подумала я и, вытянув ноги на диване, взяла газету и принялась читать. Потом подняла глаза на Эмму, показывая тем самым, что умываю руки.

— Дети есть дети, — улыбнулась она мне, направляясь в их сторону.

— Тебе это тоже предстоит, — ответила я.

— Не думаю, — произнесла она тихо. Повисло молчание. Мне сделалось страшно: вдруг они там поубивали друг друга из-за злосчастного плейера. Барри в это время посапывал перед телевизором, вещающим о новом реалити-шоу на дорогах, собака дремала вместе с ним. Но больше всего меня беспокоила Эмма, которая не могла скрыть, что расстроена, — у нее дрожал подбородок и глаза были на мокром месте.

— Я что-то не то сказала? — спросила я мягко.

— Ничего. Все в порядке, — проронила она, едва успевая взглянуть на страницу газеты до того, как перелистнуть ее. Реклама, картинки, рецензии на книги, статьи про известных людей — ничего не заинтересовало ее.

— Вы с Томом… — начала было я, боясь лезть не в свое дело, но все же я ее мама, я не могла позволить себе остаться в неведении, если что-то беспокоило мою девочку. — Вы очень молоды, у вас вся жизнь впереди…

— У нас не будет детей, — ответила она коротко, бросив газету вниз и отворачиваясь от меня. — Том не хочет детей.

— Он изменит свое мнение, Эм. Он твой сверстник, ему рано еще думать о таких вещах! Пройдет время, и он начнет по-другому смотреть на мир, дай ему повзрослеть чуть-чуть!

— Нет. Он никогда не захочет иметь детей. Том правда так думает, мам! — Она смотрела перед собой. — Не знаю, что мне делать! Я люблю Тома, но всегда мечтала о детях. Если я буду ждать его, пока он передумает, а может, он вообще не передумает, тогда окажусь у разбитого корыта, мне будет сорок и слишком поздно что-то менять!

Я обняла ее. Том и Эм были вместе около четырех лет, но они все еще оставались детьми. Двадцать три и двадцать шесть — конечно, они еще дети! Мне казалось, они просто развлекаются, наслаждаются жизнью, а не обсуждают женитьбу и детей.

— Не думала, что вы уже обсуждаете такие вопросы, — призналась я…

— Ну, нам приходится говорить на подобные темы! Дети же сами собой не появляются!

—Да, это так. Мы тоже принимали противозачаточные таблетки, когда я была молодой, — улыбнулась я.

— Иногда я думаю, лучше бы их не было! Тогда у нас не было бы выбора. У нас слишком много свободы, мам! Это осложняет жизнь!

Но ведь выбор — это самая драгоценная вещь, которую нам подарили прошлые поколения. Мы изо всех сил старались, протестовали, боролись, чтобы у молодых была свобода, чтобы она наслаждались жизнью!

— У молодых девушек раньше не было выбора, — напомнила я мягко дочери. — Им приходилось полагаться на своего мужа во всем. Они не могли обеспечить себя, им не разрешалось никуда ходить. Они не могли жить с парнями вместе без каких-либо обязательств…

— Я это прекрасно понимаю! Я помню, я должна быть благодарна за то, что у меня есть свобода. Но в таком случае у нас не остается никаких шансов, что что-то может произойти просто так, само собой!

— Просто так? Ты думаешь, это наилучший выход, чтобы создать семью?

— Может, и нет. Но если один хочет детей, а другой — нет, что делать? Ты не можешь завести ребенка одна!

— Вы можете подождать годик-другой, а потом опять вернуться к этому разговору…

— Ну конечно, всю жизнь только это обсуждать. Он крепкий орешек. Я уже думала расстаться с ним, но он сказал, что если я хочу его использовать как донора спермы, тогда это не любовь.

«Скотина! Что он вообразил? Решил, что, кроме него, мужиков на свете нет? Ему лучше оставить мою дочь в покое! Пусть попробует найти такую, как моя Эмма, пусть дурит голову другой дурочке…»

— Я иногда тоже задумываюсь, любит ли он меня, ведь ему наплевать на то, что я чувствую, — добавила она печально.

— Тогда, наверное, ты права. Вам надо поговорить и решить, стоит продолжать отношения или нет. Подумай хорошенько, Эм, сейчас, а не через десять лет, когда будет уже поздно.

Она шмыгнула носом, высморкалась и добавила тихо:

— Но я больше никого не полюблю. Мне надо смириться, что у меня никогда не будет… ты понимаешь… так, как у тебя с папой.

Я покосилась на Барри, который громко похрапывал, вторя Биглсу.

— Конечно, встретишь, — уверяла я дочь, — у тебя все еще впереди! Выйдешь замуж, заведешь семью, детей! А сейчас тебе просто надо наслаждаться жизнью — либо с Томом, либо без него.

— Хорошо, мам! Спасибо тебе! — Она поцеловала меня и пошла наверх разбираться с плейером.

— Уходи, Эмма, не лезь не в свое дело! — услышала я голос Стюарта, готового расплакаться. — Я маме расскажу! Мам!

Вот вам и дети! Подумай, Эмма!

В понедельник утром на работу вышла Сара. Теперь с ее малышом сидела бабушка. А у нас все по-прежнему: те же старички, страдающие артритом, сильным кашлем, одышкой, те же старушки, болтающие обо всем на свете в очередях к врачу.

— Присядьте, пожалуйста, мистер Уилсон. Мы пригласим вас, когда подойдет очередь.

Иногда мне приходит в голову, что следует записать на диктофон самые часто употребляемые фразы, и просто включать их на всю громкость каждый раз, когда к нам подходили с подобными вопросами.