Единение - Кирилл Зоркий

вначале решила, что буду жить в диких условиях месяц, то его надо дожать. Тогда можно будет вернуться с чистой совестью.

Я уже вижу, что изменилась. Всё… Всё совсем другое. Все былые представления о сегодняшнем дне абсолютно иррелевантны. Между мной текущей и мной прошлой, казалось бы, нет ничего общего. Как-будто бы тут я родилась заново и стала совершенно новым человеком. Даже преемственность мыслей и мировоззрения ставится под сомнение.

С другой стороны, сколь разным снаружи не казалось бы существование до и после приезда сюда на автобусе, столь много схожих проявлений личности можно найти, капнув глубже. Вот она, всё та же я: отдаю всю душу в работу, размышляю об оптимизации труда, рефлексирую над собой поздно вечером. Казалось бы, переживание за неготовый отчет несопоставимы с тяготами пустого желудка, повышение зарплаты на пару процентов несоизмеримы с уплотнением крыши шалаша, а задача закончить проект несравнима с задачей выжить. Тем не менее немыслимым образом эмоции от столь разных вещей я испытываю практически идентичные. Невероятно, сколь инвариантен наш характер относительно метаморфоз обстоятельств, в коих мы обитаем. Парадоксально, смешно, грустно.”

Глава 26. День двадцать шестой

Хотелось есть. Еще один инвариант. На подобные вещи можно положиться. От них можно выстраивать своё будущее. Не важно, негативные они или позитивные. Важно, что они фундаментальны.

Катя позавтракала. Затем сходила на озеро за рыбой. Но рыба оставалась глубоко в пруду. Следующими на очереди были ловушки. Одна яма вновь обвалилась, и её пришлось восстанавливать. А вторая…

Подходя ко второй, девушка поняла, что случилось что-то неожиданное. Рядом с тем местом, где должна была быть западня, виднелось какое-то движение. И то… и то оказались серые заячьи лапы! Голова существа застряла глубоко в земле. Судя по всему, зверь провалился передними лапами вниз и не смог ими себя вытянуть. Таким образом, пушистый оказался в полной власти Кати.

Та оказалась застигнутой врасплох: “Это моё? Это реально? Так, что с ним делать, что делать… Как что делать? Очевидно, зажарить и съесть! Такой туши хватит на неделю гедонистического существования… Два дня… Два дня я почти полностью потратила на установление ловушек. И не ела в данные дни ничего существенного. И это — заслуженная награда. Нечего тешить себя детскими иллюзиями: я не какая-то волшебная принцесса, а передо мной не сказочный зверь. Это лишь еда. Очередная порция еды. Добытая потом и кровью на руках. Можно будет в кои-то веки забыть о голоде… Да! Весь мир вокруг живет не на принципах сострадания и взаимопомощи. Вся эффективность механизмов биосферы сводится к общему принципу — тут все хотят съесть друг друга! Как растения грызут минералы из почвы, так это травоядное питается растениями, так им питаются хищники. От маленькой бактерии до проворных больших серых волков всё здесь стремится поглотить друг друга. И бессмысленно пытаться применить человеческую мораль вне человеческой территории. Тут свои нравы, свои законы, которые такому ничтожному существу, как я, остается лишь принять. В конце концов, принципиально сей зверь тоже убийца. Он без зазрения совести грызет сотни трав в день. Именно за их счет он отрастил своё туловище. Но сегодня для него настал день платить по счетам.“

Она достала нож из рюкзака. Подошла к зайцу сбоку. Крепко схватилась рукой за одну из его задних ног и вытащила его из западни. Тот в ответ начал усиленно брыкаться в попытках вырваться. Тогда Катя положила его на землю и прижала всем весом своего тела. Удрать ему более не представлялось возможным. Обомлев, животное жалостно поджало уши и печальными блестящими глазами безмолвно просило о пощаде.

— Прости, братец. Ничего личного. Просто я здесь хищник, а ты — моя добыча. Я не виновата, что в это пустыре я могу прокормиться лишь тобой.

Договорив сие слова, она воткнула нож в шею косого. Алая красная кровь брызнула во все стороны. Пушистое тельце дернулось в последний раз и более не подавало признаков жизни.

Завершив противоречивое с моральной точки зрение деяние, девушка весело зашагала на базу. В руке у неё висели четыре килограмма чистого мяса. И она с нетерпением предвкушала их вкушение. Подкинув несколько охапок заготовленных дров в костёр, приступила она к кулинарии.

Катя не слыла мастером освежевания. Однако разрез за разрезом вся шкура оказалась содрана. Её девушка помыла и повесила сушиться. Голову отпилила и бросила в костёр. Запах жареного мяса излился в воздух, отчего желудок Кати начал заранее готовить сок для переваривания, а рот выделял слюни для предварительной обработки. Неприятной частью оставалось лишь потрошение кишок. Тем не менее тренировки на рыбе не прошли даром. Поборов в себе рвотные позывы, девушка от внутренностей избавилась.

А дальше последовала самая приятная часть. Отрезав несколько толстых кусков зайчатины, Катя насадила их на обструганные прямые палки, найденные неподалёку. К шашлыку девушка поставила завариваться чай. Уродливые остатки отрезанной головы были погребены под слоем новых дров. А вот от крови так просто избавиться не получится. Красными пятнами было измазано и заляпано всё: нож, руки, лицо, одежда, рюкзак, земля, шалаш. Среди всей этой кровавой сцены Катя с улыбкой на лице держала над огнём свежее мясо.

Едва лишь оно подрумянилось, девушка сняла его с огня и осторожно принялась откусывать от горячей божественной пищи кусочки. Вкус свежего прожаренного мяса вмиг наполнил её счастьем. После стольких дней пропитания древесиной и насекомыми, она в конце концов ела что-то из её пищевой категории. От переизбытка чувств из глаз её потекли слёзы. Она плакала и ела. Полное душевное удовлетворения она обрела в момент, когда отправила в рот остывший кусок целиком. Тогда Катя полностью осознала, сколько много еды она теперь имеет. Провизии хватит, чтобы наестся до отвала не один раз.

Закончив уплетать первую партию, она отправила жариться вторую. В коротком перерыве между потреблением девушка подыскал пару деревянных рогаток и воткнула их в землю вокруг костра. Они ей пригодятся, чтобы пожарить всё имеющееся мясо.

За второй партией жаркого последовала третья. А после девушка сварила еще и мясной бульон. Вот тогда она наелась до отвала. Близился вечер. И она сидела у костра и попивала чай.

На труп стали садиться мушки. Катя их отгоняла. Но долго так продолжаться не могло. Надо было что-то придумать. “Эх, был бы у меня холодильник… Что похожее здесь можно соорудить? Повесить мясо на сук? От мух мало поможет… Утопить в реке? Размоет… Где еще не водится ни зверей, ни насекомых? Разве что… под землёй! Поверхность,