Два маленьких обмана - Лиз Карлайл

Насмешку, звучавшую в голосе Вивианы, Куин уже не мог вынести. Он почувствовал, как внутри его, словно бочонок с порохом, взорвались и вырвались на свободу прежние чувства. Он впился губами в губы Вивианы. Она попыталась оттолкнуть его, но Куин с силой прижал ее к себе. Он вдыхал ее аромат, экзотический и такой знакомый.

Вивиана дернулась, пытаясь ударить Куина ногой, но он навалился на нее, наклоняя к столу, и схватил за запястья. Казалось, безумие овладело Куином, он целовал с такой страстью, что Вивиане стало немного страшно.

Она задрожала, и Куину на мгновение показалось, что она не сопротивляется. Он языком раскрыл ее губы и почувствовал, как его тело пронзает желание, от которого перехватывало дыхание и вскипала кровь. Он словно тонул в ней. Сходил с ума. Все чувства, слишком долго дремавшие в нем, пробудились. Но Вивиана напряглась и укусила Куина за губу. Боль заставила его опомниться.

Последним отчаянным движением Вивиана оттолкнула от себя Куина и зло прошипела:

– Fa schifo! Sporco! Отпусти меня, грязная английская свинья!

Тихо выругавшись, он выпрямился, и тут Вивиана отвела в сторону руку и с силой ударила его хлыстом по лицу.

Неожиданно что-то тяжелое со страшным стуком упало на пол. Раздался короткий пронзительный вопль. Куин повернулся и увидел лежащую на пороге с закатившимися глазами тетю Шарлотту. В коридоре, зажав рукой рот, стояла Эсме. Позади нее – две служанки с вытаращенными от удивления и испуга глазами.

Вивиана оттолкнула Куина и, путаясь в юбке, спотыкаясь о ковер, бросилась к Шарлотте. Эсме с побледневшим лицом опустилась на колени.

Куин хотел подойти к ним, но Вивиана закричала:

– Куин, ты глупец! Basta! Basta! Ты убил свою тетю! Эсме прижала пальцы к шее старой дамы.

– Пульс неровный, – констатировала она. – Но она жива.

Куин застыл в ужасе. Господи, что он натворил?! Эсме оглянулась на остолбеневших служанок:

– Закройте дверь! Уинвуд, пошлите кого-нибудь за доктором. Ради Бога, побыстрее!

Куин бросился к двери, но тут тетя Шарлотта издала жалобный стон.

– Нет... не надо доктора, – с трудом проговорила она.

– О, бедняжка! – прошептала Вивиана, поглаживая старую леди по лицу. – О, поп ci credo!

Куин растолкал служанок и бегом бросился в главный холл. Боже милосердный! Его жизнь кончена. Вероятно, слуги все видели. Эсме возненавидит его. Вивиана уже ненавидит. А теперь он убил тетю Шарлотту.

Следующие полчаса Куин прожил в страшном смятении, расхаживая взад и вперед по личной гостиной своей матери в ожидании самого худшего. Лакеи перенесли его тетушку в апартаменты матери, находившиеся поблизости, и здесь медленно один за другим собирались члены семьи, тихо и тревожно переговариваясь между собой. Казалось, дыхание смерти было все ощутимее, и Куин во всем винил себя.

Но тетя Шарлотта оказалась крепкой старушкой.

– Ничего не сломано, – объявил доктор Гулд, выходя наконец из спальни. – Но пульс по-прежнему неустойчивый. Я бы рекомендовал больной провести день в постели и принимать сердечную настойку. Завтра, я надеюсь, она окончательно придет в себя.

– О, слава Богу! – воскликнула мать Куина, прижимая к груди скомканный платок. – О, я боялась самого худшего!

Почтенные тетушки и дядюшки Куина углубились в обсуждение многочисленных недомоганий Шарлотты, включая преследовавшую ее всю жизнь слабость – она падала в обморок при виде даже капли крови, – а тут была кровь, мгновенно самым отвратительным образом выступившая от удара хлыста Вивианы. Куин потрогал рану на своей щеке и вдруг увидел свою сестру Элис. Она, мрачно хмурясь, смотрела на него из угла комнаты и нервно комкала в руках носовой платок.

– Помнишь, Хелен, как Шарлотта упала в обморок и вывалилась из коляски, когда мы переехали белку? – продолжал болтать один из дядюшек.

– О Господи, конечно! – ответила тетя Хелен. – Ей тогда наложили шесть швов!

Тут Эсме кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Это тоже несчастный случай, – четко произнесла она. – В самом деле, Уинвуд, нельзя так подкрадываться к людям. Графиня инстинктивно резко повернулась, как бы это на ее месте сделал любой.

В комнате наступила мертвая тишина. Мать Куина, не отнимая платка ото рта, как-то странно посмотрела на Эсме.

– Да, ужасный несчастный случай! – наконец повторила она. – Нам повезло, что тетя Шарлотта не сломала бедро, Куин. Следующий раз будь осторожнее!

– Я прошу прощения, – сказал Куин, приблизительно в десятый раз. – Я чертовски сожалею, что так случилось.

– Полагаю, я могу уйти, – сообщил доктор. – Я загляну к леди Шарлотте завтра, на всякий случай.

Куин не сразу заметил, как его семейство начало потихоньку покидать комнату. Мать продолжала смотреть на него с молчаливым вопросом в глазах и выражением обиды на лице.

Теперь поползут слухи. Служанки явно что-то видели, а то, чего не видели, им дорисует воображение. Мать собиралась как следует отчитать Куина.

Но он был спасен от гнева матери, по крайней мере в данный момент. Элис, да благословит ее Бог, потащила ее вслед за другими из комнаты, что-то бормоча о том, что надо успеть посмотреть на детей до завтрака.

Куин повернулся к окну и посмотрел на цветник и видневшийся за ним лес. Туда же он так напряженно смотрел в это утро, ожидая появления Вивианы. Вивиана. Боже, что он наделал? О чем он думал? Проклятая женщина по-прежнему сводила его с ума!

Но она приехала в Англию не для того, чтобы мучить его. Он ее совершенно не интересовал, и Куин не знал, какое предположение его больше устраивает.

Утром она исчезла из его кабинета, как только он привел двух лакеев. Прежде чем уйти, она оглянулась и последний раз с жалостью посмотрела на тетю Шарлотту. Его же, Куина, не удостоила и взглядом.

Неожиданно чья-то рука коснулась плеча Куина и вернула его к действительности. Куин, вздрогнув, обернулся и увидел перед собой Эсме. Господи, а он не заметил, что она осталась. Вот почему Элис увела мать. Не из сочувствия к Куину, она сочувствовала женщине, которую он так унизил в присутствии других людей. Сплетни, вероятно, уже на пути к деревне.

Но Эсме выглядела удивительно спокойной.

– Боюсь, начнутся сплетни, милорд, – словно прочитав мысли Куина, заметила она. – Но, возможно, мы можем прекратить их. Мы должны настаивать на том, что это несчастный случай.

Не в силах смотреть невесте в глаза, Куин отвернулся к окну.

– Эсме, я могу объяснить.

– Не надо. Мне не хотелось бы обсуждать это.

– Я не виню вас, – шепотом продолжил Куин. – Я такой глупец, и еще хуже, я унизил вас. Вы сможете когда-нибудь простить меня?

– Дело не в моем прощении, – проговорила Эсме с заметным шотландским акцентом.