Два маленьких обмана - Лиз Карлайл

– Вас обоих заставляло драться как мальчишек одно лишь самолюбие, – осуждающе заметил Меррик. – Никогда в жизни не встречался с таким неубедительным поводом для драки между достаточно взрослыми людьми. И мне остается лишь удивляться, что ни один из вас не подумал о мисс Гамильтон.

Куину неожиданно стало стыдно. Страшная правда заключалась в том, что он дрался не из-за мисс Гамильтон. Он не мог с уверенностью сказать, что именно вызвало его гнев. Невезение? Неподходящий момент? Все это не имело отношения к Аласдэру.

– Ты совершенно прав, Меррик, – тихо проговорил Куин. – Аласдэр, ты вел себя сегодня как круглый идиот, но я превзошел тебя, и поэтому я приношу свои извинения.

– Извинение принято, – проворчал Аласдэр. – И убирайся к черту.

Куин заставил себя поклониться. Боже, как болела у него челюсть!

– Спокойной ночи, джентльмены, – с трудом произнес он. – Чувствуйте себя как дома.

Меррик поставил на место тюльпаны, расставил словари и, найдя свой забытый бокал бренди, одним глотком осушил его.

– Думаю, я последую твоему примеру, старина, – сказал он, ставя пустой бокал. – Аласдэр, предлагаю тебе сделать то же самое. Сегодня вы оба не годитесь для цивилизованного общества.

– Я хочу еще выпить, – заявил Аласдэр.

Меррик только покачал головой. Они тихо поднялись по лестнице, Куин и Аласдэр не обменялись ни словом. Да и сказать было нечего. В жизни Куина был всего лишь один такой же отвратительный день, подобный сегодняшнему, и он был рад, что он кончается. Сдержанно пожелав Меррику спокойной ночи, он вошел в свою спальню, разделся и швырнул одежду на стул. Завтра Блэвинс ею займется.

Но когда он раздвинул занавески балдахина над элегантной кроватью, она показалась ему очень большой и какой-то пустой. Куин сел на ее краю и попытался представить рядом с собой Эсме, обнаженную и ожидающую. Пытался представить, как это будет с ней, молодой женщиной, которая должна стать его женой. Но сегодня это казалось удивительно странным и неестественным, как будто он думал о сексе с хрупкой фарфоровой куклой. А всего лишь несколько дней назад Куину не терпелось уложить ее в свою постель. Сегодня он с трудом мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Что же изменилось?

Вивиана. У Куина остался неприятный осадок на душе от ее появления. Она вернулась, и в самый неблагоприятный для него момент.

Ладно, думал Куин, это свободная страна. Прошло девять долгих лет, горькие воспоминания уже давно покинули его. Тогда зачем он потребовал свидания с Вивианой? О чем они могут говорить сейчас, когда прошло столько времени? Куин был искренен, когда говорил, что не примет Вивиану, даже если она на коленях приползет к нему.

Но Вивиана всем своим видом дала понять, что не намерена куда-то ползти на коленях. У нее, как и прежде, был гордый и презрительный взгляд. Она совсем не походила на женщину, которая будет кого-нибудь о чем-нибудь просить. Единственное, чего она больше всего хотела – богатого и титулованного мужа, – она никогда не просила. О, она попросила Куина жениться на ней. Однажды. Он ответил «нет», и этим все закончилось. Вивиана поспешила воспользоваться возможностью переехать на более тучные пастбища.

Сначала Куин рассердился, да. Он страдал сильнее, чем когда-либо позволял себе в этом признаться. И прошло много времени, прежде чем он признал, что решение Вивианы оказалось наилучшим выходом. Действительно, пришла пора прекратить их отношения. Все чаще тайная содержанка вызывала его недовольство. И слово «содержанка», вероятно, было преувеличением. Правда, Куин оплачивал квартиру' Вивианы, после того как добился, чтобы она переехала из респектабельного, но неудобного для тайных встреч пансиона для дам, дарил ей драгоценности, которых она никогда у него не просила и сразу же продавала.

Теперь Куин понимал, что это было совсем другое, а не содержание опытной куртизанки, что обошлось бы намного дороже. Но тогда он был молод и глуп.

Да, вероятно, сегодня он просто зашел слишком далеко. Увидев Вивиану снова в роскошном красном шелковом платье, с черной кашемировой шалью, которая соблазнительно соскальзывала с ее плеч, – да, все это в одно мгновение вернуло его на девять лет назад.

Куина поразило, как мало изменилась Вивиана. В ее ушах даже были все те же неизменные рубиновые серьги. Она зачесывала свои черные как вороново крыло волосы назад в неизменно гладкую, вопреки моде, строгую прическу и, как всегда, держалась с королевской грацией. Но ее лицо – что-то в нем изменилось. Казалось, в нем стало чуть меньше изящества, но намного прибавилось силы.

Вивиана всегда напоминала Куину Мадонну, сошедшую с картины художника эпохи Возрождения. Трепетно чувственная, она одновременно была священно чиста и недоступна. Недоступна для него и любого человека. Но все это оказалось иллюзией. Любой, обладавший большими деньгами, мог дотронуться до Вивианы. Если ее «роман» с Куином не доказывал этого, то брак с графом Джианпьеро Бергонци ди Виченца служил бесспорным тому подтверждением. Бергонци славился своим богатством, властью, преклонением перед прекрасным, но никогда не отличался доброжелательностью. Возможно, они с Вивианой стоили друг друга.

Или, может быть, она сожалела о своем выборе?

Куин задумался над этим. Любила ли Вивиана своего мужа? Не обманом ли он заманил ее в Венецию? Или Куин сам вынудил ее уехать? Довольно. Он все равно этого никогда не узнает. Конечно, он не собирался спрашивать Вивиану, как бы ни мучил его этот вопрос. Под тяжестью таких мыслей Куин опустил голову, закрыл глаза и чуть слышно выругался.

Возвращение в имение лорда Чесли прошло без происшествий. Джентльмены развлекались обсуждением виолончели Гваданьини. Виолончель как инструмент Вивиана не любила и поэтому тихо сидела в уголке, глядя на залитые лунным светом сельские пейзажи, и размышляла над требованием Куина Хьюитта. Конечно, она могла бы отказать ему. Она его не боялась, но ее разбирало простое любопытство.

– Чесли, мне бы хотелось завтра покататься верхом, – сообщила Вивиана, когда разговоры затихли.

– Пожалуйста, моя дорогая, – ответил граф. Лорд Диглби оживился:

– Я поеду с вами, графиня. Обожаю скачку свежим осенним утром.

– Grazie, лорд Диглби, но я хотела выехать очень рано, – попыталась отговориться Вивиана. – Мне хочется увидеть восход солнца, и я не желала бы вас беспокоить.

Лорд Диглби не был похож на человека, который встает до рассвета.

– Тогда в другой раз? – предложил он и зевнул, прикрывая рукой рот. – Мне надо отдохнуть. Обязательно. Мы с вашим отцом собираемся завтра серьезно поработать над «Nel Pomeriggio».