Костяное царство. Страшно быть богом - Лада Валентиновна Кутузова

произошло? Или вы все с ума посходили? – битый час Лада пыталась добиться от спутников объяснений, но те отмалчивались. Лель шел с таким суровым видом, что к нему Лада не решилась обратиться.

– Потом, – отмахнулся Посвист. – Сейчас не до этого.

Они шли за Краком, который парил высоко в воздухе.

– Да, и как-то он быстро встал на крыло, – Лада проследила за вороненком.

– Пришлось прибегнуть к одному не очень приятному обряду, – ответил Лель. Его лицо по-прежнему хранило мрачную угрюмость.

Лада заинтересовалась:

– Это как?

Лель потер щеку:

– Накормил своей плотью.

– Э-э-э… – Лада не знала, что сказать.

– Теперь у меня на теле появился шрам. Я перестал быть красавчиком, – Лель попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка.

– Расскажите, как вы тогда справились?

– А мы не справились, – Посвист развел руками и рассказал обо всем.

Они пытались оттянуть лихоманок на себя, давая девушкам шанс уйти дальше. Но кольцо сжималось все плотнее, не позволяя богам выйти из схватки невредимыми. Посвист и Яровит пытались отослать Леля, но тот отказался.

– Помирать, так всем вместе, – пояснил тот. – Жить взаймы – не для меня.

В общем, дело было совсем худо, когда лихоманки просто взяли и ушли.

– Как? – не поняла Лада.

– А вот так, – Посвист развел руками. – Развернулись и исчезли, будто кто их призвал.

– А при чем здесь Морена? – Лада все никак не могла сообразить.

– При том, – Яровит открыл мешок. – У них была ее вещь.

Бог воинов вытащил черную ленту, одну из тех, которые красовались на платье темной богини.

– Она могла ее потерять, – ответила Лада.

– Или оставить специально, – не согласился Посвист. – Мы не можем рисковать.

– Не надо больше про Морену, – оборвал его Лель.

Посвист посмотрел на Яровита, и до Лады дошло, откуда ветер дует. Бог воинов был дядькой для младших богов, опекал их и воспитывал с детства. Потому он и настоял на том, чтобы Морена ушла.

– Затем мы стали искать вас, – добавил Лель. – У нас ничего не получилось, поэтому пришлось кормить Крака своей кровью.

– Больно? – спросила Лада.

– Неприятно, – Лель поморщился. – Порезал себе руку, и он клюнул рану. Знаешь, вроде еще вороненок, но клюется чувствительно.

– Ты едва не заорал, – поддел Посвист.

– Посмотрел бы я на тебя, – не остался в долгу бог любви.

– В общем, мы опоздали, – подвел итог Яровит, – вы с Мореной провалились как сквозь землю.

– Это я виновата, – Лада не стала покрывать себя. – Морена предупреждала.

Она коротко объяснила, что они с темной богиней видели в реальности Мары.

– Богиня болезней пошла дальше Морока, – Яровит с силой провел по лбу. – Она создала кормушку для себя.

Он вздохнул:

– Мы опаздываем. Мы слишком долго были в стороне и сохраняли нейтралитет, а темно-боги время даром не теряли.

– Главное, успеть до начала войны, – лицо Посвиста выражало озабоченность. – Если Чернобог выступит в полную силу…

Он замолчал, лишь на скулах заходили желваки.

– От Берендея вестей не приходило? – Лада с замиранием сердца ждала ответ, но бог воинов лишь отрицательно покачал головой.

Вернулся ворон. Он сел на плечо Леля и коротко каркнул.

– Говорит, что путь чист, – перевел бог любви.

– Как-то странно, – насторожился Посвист.

Яровит пожал плечами:

– Выбора у нас нет.

Лада тоже хотела сказать, что надо идти вперед, как веки налились тяжестью, в глазах замелькали мошки, а в ушах зазвенело. Девушка сделала неверный шаг, ноги подкосились, и она грохнулась на колени. Ладу будто затягивало в воронку серого ничто. Вокруг на бешеной скорости вращались люди, Лада не могла различить их лиц. Она пыталась протянуть руку, чтобы поймать хоть кого-то, но пальцы постоянно соскальзывали.

Дышать было нечем, да и не за чем. Лада ощутила странную легкость, будто освободилась от удерживающих ее пут. Она потянулась вверх. Теперь падающие люди пробовали удержать ее, тянули жадные руки, чтобы схватить и утянуть за собой. Но Лада не обращала на них никакого внимания. Что ей за дело до остальных? Пусть уж как-нибудь без нее. А ей нужно позаботиться о себе. И от осознания этого Ладе сделалось настолько беззаботно, что она взлетела. Внизу бушевал смерч, потемневшее небо прожигали молнии, дождь тяжелыми каплями бомбардировал землю. А Лада парила словно птица, только без крыльев. Да и зачем они ей? Иначе бы ливень намочил перья.

Она витала среди туч, среди молний и грома. Прекрасная и грозная, смелая и отважная, а внизу вихрь сметал деревни, города и страны. Утюжил дома, сваливал машины в огромную свалку, калечил людей. Лада молча наблюдала за этим: ничего страшного, исчезнет старый мир – она построит новый, намного лучше этого. И только на краешке сознания возник голос, надоедливый, словно писк комара – кто-то звал ее. Лада отмахнулась, но голос не унимался. А затем ее затрясло, и Лада открыла глаза.

Яровит грубо тряс ее, так что Ладина голова моталась из стороны в сторону.

– Ты меня слышишь? – и еще несколько рывков, от которых, казалось, шея переломится.

– Да, – резче, чем хотелось, ответила Лада. – Я в порядке.

Она освободилась и пошла вперед.

– Лада, подожди, – окликнул ее Лель.

Лада недовольно нахмурилась:

– У нас мало времени, вы сами об этом говорили. А я себя чувствую чудесно.

Лель взял у нее рюкзак, залез в него, достал и протянул зеркало.

– Посмотри.

Лада хотела на него наехать за бесцеремонность, но сперва взглянула в отражение. Белки залило чернотой, точно кто прыснул в глаза чернилами. Казалось, на Ладу смотрит потустороннее существо, а не живой человек. Лада повертела зеркало, отобрала рюкзак у Леля и произнесла:

– И что?

– Метка снова начала действовать, – ответил бог любви.

Лада пожала плечами:

– Это что-то меняет в наших планах?

– Нет, – Лель растерялся.

– Вот видишь, – Лада закинула мешок за плечи. – Так что не наводи панику.

Ее догнал Посвист.

– Как ты себя ощущаешь?

– Я же говорила: прекрасно. Ничего не болит и не ноет.

– Ты злишься? – бог ветра не унимался.

Лада прислушалась к себе:

– Нет. С чего ты взял?

– Ты просто не такая, как обычно. Чересчур спокойная.

– Так и хорошо. От чувств все проблемы, как у Леля с Мореной.

Лада дала понять, что разговор закончен. Она никак не могла понять: почему они все так беспокоятся? И Лель, и Посвист, и даже Яровит не сводят с нее напряженного взгляда, будто она в любой миг обратится в чудовище. И даже если свалится прямо сейчас замертво, им какая печаль? Вообще, зачем они так дергаются и стремятся спасать этот мир? Может, новый будет гораздо лучше? Потому что легко сваливать все на темно-богов, но и люди к своим несчастьям