Этрусская сеть - Майкл Гилберт

На этот раз взвыл Меркурио. Его вопль призвал Тину на помощь. Все это время она возилась с Марией, пытаясь выяснить, жива та или нет. Теперь подхватила с полу кий, тщательно прицелилась, как игрок в гольф перед ударом, и огрела здоровяка изо всех сил по затылку в то самое место, где череп переходит в шею.

Здоровяк вздрогнул. Колени его подломились и он рухнул, не отпуская Меркурио, который, похоже, лишился чувств. Тогда, схватив ближайшую бутылку, Тина вырвала пробку и плеснула содержимым в лицо Меркурио.

Тот дико закашлялся, сел и заорал:

– Перестань! Ты что делаешь? Ведь это джин!

Мария застонала и перевернулась на живот.

– Слава Богу, – сказала Тина. – Я боялась, что она отдала концы.

– А что с этим бандитом?

– С ним? Может я его и убила, но мне плевать.

Меркурио посмотрел на тела на полу, взглянул на Тину, все ещё сжимавшую кий, потом на себя и расхохотался.

– Знаешь что? – сказал он. – Пожалуй, нам лучше смыться. И немедленно. Я отвезу тебя к нам домой.

Тина колебалась. Потом сказала:

– Ну ладно. Надеюсь нас никто не заметит. Выглядишь ты просто ужасно. И этот кошмарный запах…

До виллы Рассена они добрались без помех. Поставив машину, Меркурио подвел Тину к боковому входу.

– Так мы попадем прямо в мою спальню.

– В твою?!

– Послушай, ну в чем дело? Пошли!

В спальне он придвинул Тине кресло, налил ей рюмку коньяку и исчез в ванной с кипой чистой одежды. События в кафе явно укрепили его уверенность в себе.

Появившись через двадцать минут, снова был как огурчик.

– Ну, так гораздо лучше, – сказала Тина. – Хоть джином больше не несет. Прости, что я на тебя его вылила, думала, это вода.

– Ты здорово держалась, – сказал Меркурио.

– И ты тоже. Чуть не откусил ему ухо.

– Ну ладно, все в порядке.

Они долго молча смотрели друг на друга.

– Ты знала, что у меня есть такие способности?

– Догадывалась.

– Потому меня Бруно и усыновил. Искал Тагета.

– Кого?

– Тагета. Это один из этрусских богов. Этруски верили, что время от времени рождается дитя по имени Тагет, одаренное божественной силой.

– И как его узнать?

– Это должен быть ребенок, совершенный во всех отношениях – и телесно, и духовно.

Иметь идеальное телосложение и преуспевать во всех видах спорта. Но дело не только в теле, но и в уме. Мои способности проявились уже в раннем возрасте. С детства я блестяще считаю в уме. В семь лет демонстрировал свое умение в университете Перуджи – это университет Бруно – на кафедре математики. Перемножал в уме семизначные числа и извлекал корни из пятизначных.

– Надо же! – сказала Тина. События этого вечера и алкоголь вызвали у неё непреодолимое желание поспать, но Меркурио явно поймал второе дыхание.

– Это ещё не все! Таких чудо-детей полно, и они быстро иссякают, но мои способности все росли. В девять лет я начал интересоваться топологией и комбинаторикой, в одиннадцать – статикой и динамикой, в двенадцать – дифференциальным исчислением.

– И это тебе хоть как помогло? Это что-то дает – знать подобные вещи?

Меркурио встал, утратив несколько свою божественную спесь.

– Я покажу тебе, зачем это нужно, – сказал он. – Иди за мной.

По узкой лестнице они спустились в подвал, прошли длинный коридор и оказались перед массивными дубовыми дверьми, которые Меркурио открыл одним из своих ключей.

– Господи! – воскликнула Тина. – Что это?

– Гробница Бруно.

– Тут его похоронят?

– Он так задумал.

– Со всеми этими горшками и статуэтками и всем остальным? Разве они не стоят бешеных денег?

– Стоят, – равнодушно отмахнулся Меркурио. – Но это все ерунда. Взгляни лучше сюда. Нет, чуть пониже, вот сюда. Постучи-ка.

– Это не камень, а металл.

– Это дверь сейфа. Сталь замаскированная под камень. Хитро, да?

– Как она открывается?

– Вот так. – Меркурио достал из кармана нож, сунул лезвие в щель и квадратная плитка отошла, открыв циферблат.

– Ты знаешь код?

– Код не знает никто, кроме Бруно. По крайней мере, он так думает.

Тина вгляделась в цифры на диске. Теперь всякий сон с неё слетел. Покрутила пальцем стальной диск, пощелкивавший при каждом движении. Набрала несколько раз по восемь цифр в разном прядке.

– А, черт, – вздохнула она. – Это сколько же нужно пытаться, чтоб угадать? Если, конечно, не знать верную комбинацию.

– Ну, ряд из восьми последовательных чисел – от 1 до 9, кроме нуля – дает сорок три миллиона сорок шесть тысяч восемьсот двадцать один вариант. И если даже по шесть секунд на попытку, и повторять их без остановки – это примерно восемь лет, пятьдесят восемь дней и девять часов.

– Примерно?

– Я не учитывал високосные годы.

– Лучше я пробовать не буду, спасибо.

– И не надо. Мне случайно удалось найти нужную комбинацию.

– Как?

– Ну, другому бы это было трудно, – скромно признал Меркурио. – Отец, как ты видишь, пускает меня сюда, у меня есть ключ. Несколько раз он открывал сейф в моем присутствии. Старался при этом, чтобы я держался подальше и не видел, какой набирает код, но он не знал, что я запомнил, какие цифры стояли на циферблате и сколько раз он повернул диск по часовой стрелке и против. Тем самым я резко ограничил число сочетаний и из них определил ту самую комбинацию, которая нужна.

Говоря все это, Меркурио тонкими белыми пальцами поворачивал циферблат, и Тина нетерпеливо заглядывала ему через плечо. Она была настолько увлечена, что не заметила тень, упавшую из распахнутой двери, и не услышала тихих шагов у себя за спиной.

И тут произошли сразу три события.

Меркурио набрал последнюю цифру, ухватил рукоятку и дернул её. Дверь сейфа немного приоткрылась. И тут же через его плечо протянулась рука и захлопнула дверь.

– Не думаю, что отец ваш будет в восторге, – сказал Даниило Ферри.

В тот вечер в 22. 50 в участке карабинеров на Виа дель Барди зазвонил телефон.

Трубку снял лейтенант Лупо, внимательно выслушал, сказал: – Мы этим займемся – и что-то пометил себе на листке. Потом повернулся к карабинеру Сципионе.

– Звонит синьора Зеччи. Беспокоится за свою дочь, та ушла из дома в пять часов и ещё не вернулась.

– Зеччи? Знакомая фамилия.

– Это жена Мило Зеччи – точнее, его вдова.

– Того, которого задавил англичанин?

– Которого якобы задавил англичанин, – спокойно поправил его лейтенант. – Не нужно опережать приговор суда.

– Разумеется.

– Зайдите к ней и постарайтесь успокоить. Скорее всего ничего не случилось. Дочь её молода и, насколько я помню, хороша собой. Наверняка ушла на свидание.

Так случилось, что великолепный «даймлер» Бронзини с сидевшим за рулем Артуро в безупречной униформе свернул на улочку Сдруччиоло Бенедетто с одного конца в тот самый момент, когда черная полицейская машина въехала на неё с другого. К двери Зеччи машины подъехали одновременно и стали там, как два могучих зверя, которые неожиданно встретились на узкой тропе в джунглях.

Аннунциата, открывшая дверь, на миг замерла, но тут же бросилась к Тине, которая вышла из «даймлера», и прижала её к груди.

– Ну что ты, мама, – спрашивала её Тина. – Я ведь часто возвращалась позднее, гораздо позднее. Еще нет и полуночи.

– Я знаю, девочка моя.

– А ты тут названиваешь в полицию, словно Бог весть, что случилось.

Аннунциата расплакалась. Выплакавшись, сказала, хлюпая носом:

– Я за тебя боялась. Из-за того, что сказали те типы.

– Какие типы?

– Ну те, в день похорон.

– Расскажи мне все.

– Они сказали, что страшно отомстят тебе, если я скажу хоть слово.

– Ты им поверила?

– Им нельзя не поверить. Они с Сицилии.

– А раз они с Сицилии, так значит супермены? Что, у нас нет полиции? Не существует закона? И вот ты их слушаешь и молчишь, а сама умираешь от страха, если я опаздываю домой! И чего ты добиваешься своим молчанием?

– Она права, синьора Зеччи, – заметил Меркурио. Он тихонько сидел в углу, не встревая в семейные дела. – Вы все равно боитесь, так что лучше расскажите нам обо всем.

Аннунциата решилась.

– Ладно, расскажу.

Выслушав её, Меркурио заметил:

– Видите, я был прав.

– Прав в чем?

– Я почувствовал это в кафе. Инстинкт меня никогда не обманывает. Там произошло нечто ужасное.

8. У британского консула неприятности

Капитан Комбер позвонил в контору адвоката Тоскафунди в десять утра. Ему было сказано, что синьор доктор ещё не пришел; позвонив в одиннадцать, он узнал, что у того совещание, а в двенадцать – что доктор пораньше ушел на обед. В два часа он ещё не вернулся, а в четыре снова был занят.

В пять капитан Комбер оставил адвокату записку. Понимая, что тот очень занят и не сможет уделить ему внимание в рабочее время, он собирается навестить его вечером на дому.

Секретарша, принявшая сообщение, была не в восторге. Сказала, что позвонит ему ещё раз. Ухмыльнувшись, капитан ехидно поблагодарил за любезность. Через десять минут раздался звонок. Секретарша сообщила, что синьор доктор может принять его немедленно.