Цитата из Гумбольдта - Алан Кубатиев

— Да, — просто сказал он. — Но не навсегда.

— Не понимаю. — Маллесона затошнило от боли во всем — в виске, глазах, свежих порезах; старых рубцах. — Скажите, наконец, прямо, черт возьми!..

— Физиологи, — объяснил Узел так спокойно и менторски, словно они обсуждали этот вопрос на кафедре где-нибудь в Уэстминстере или Санкт-Петербурге, — полагают, что мозг безвозвратно погибает, если клетки его остаются без кислорода в течение шести-восьми минут. Узел располагает способностями, благодаря которым лишаемый кислорода или притока свежей крови мозг, помещенный в генерируемое Узлом поле, теряет всю информацию, записанную в энергетическом коде на нейронно-аксонной основе, всю, кроме базовых инстинктов. Человеческий материал, выдержанный в данном состоянии строго определенное время, в большинстве случаев утратит наложенную программу Аренды и получит взамен то, чем оказались облагодетельствованы вы — иммунитет к имплантации и обработке под аккумулятор и Посредника… Потери клеток мозга будут незначительны. Способность к обучению сохранится полностью или почти полностью. Практически все навыки — двигательные, речевые, ориентировочные, социальные — будут восстановлены. Хотя скорее всего только в ходе переобучения и конструкции новой личности…

Все это Маллесон слышал будто сквозь гул водопада. Силы понемногу оставляли его, ноги подгибались, голова плыла, будто в надвигающейся дремоте, и нарастала та же боль в крупных мышцах и нервных стволах, что едва не прикончила его в Долгом Ходе. Но надо было дотянуть до момента, когда станет ясно, можно ли жить дальше, или надо подать Камау сигнал — только на этот раз правой рукой.

— Зачем вам нужен я?.. — Он и себя-то слышал, как радиопередачу на уходящей волне. — Нейропрограммирования я почти не знаю, оборудования у вас нет, моих помощников вы сюда не пустите, они, так сказать, не отмечены… Зачем?

— Нам не нужны ни оборудование, ни помощники, — любезно заверил его Лиомбе, снова просветлевший лицом. — Узел может все, о чем вы только что услышали, без компьютеров, лазеров и электродов в мозгу. Просто ммм… обработанный объект должен оказаться тут, — он показал жезлом вниз, на черный камень, — в контакте с Узлом…

— И что, моя задача — подтаскивать трупы?.. — Маллесон старался быть язвительным — это помогало. — А сами вы этого не можете?..

Закинув длинноносую голову, Лиомбе расхохотался.

— Айвэн, вы очаровательны!.. Вы решили, что я живой человек?

Маллесон онемел. Как ни странно, в этом он не сомневался. Вот это да…

— Ну не корите себя, — отсмеявшись, посоветовал Лиомбе. — Появись вы завтра или вчера, вы бы увидели совершенно иную проекцию. Если бы Узел почувствовал, что вы удобнее общаетесь с компьютером, здесь бы стоял рабочий столик с Хьюлетт-Паккардом последней модели…

— Вы не ответили на мой вопрос, — Маллесон уже научился быстро освобождаться от сюрпризов этого дивного местечка. — Что мне делать?

— Вам? Неужели вы не поняли? — Узел насмешливо покачал головой. — Выбрать способ наиболее удобного выключения объекта после снятия иммобилизации, размещения его в поле воздействия Узла и извлечения после окончания обработки. Опасность еще в том, что после снятия кокона программа активизируется взрывообразно, и обычный человек может быть инициирован сразу. А вы застрахованы, и Узел наложит на вас оболочку, дающую дополнительную защиту. В пище они нуждаться поначалу не будут, а вот поить их придется. Там, в расщелине, есть ключ и маленький бассейн… Затем я помогу вам связаться со своими и вызвать транспорт, которым вы сможете забрать отсюда часть… назовем их «неуязвимыми»… часть «неуязвимых», которые станут вашими надежными сотрудниками, кондиционируемыми для самой ответственной работы… Дальнейшее мы спланируем по завершении воздействия…

Майор через силу встал и подошел к самой границе черного полукруга. Интуиция подсказывала ему; что дальше идти не стоит.

— Прекрасно, — задумчиво сказал он своим ободранным десантным ботинкам. — Просто мило. Значит, мне доверено собственными руками, но как можно нежнее придушить несколько тысяч человек…

— Айвэн, — укоризненно заметил Узел, — они уже давно не люди…

— …придушить несколько тысяч человек, подтащить их тебе, а ты будешь делать хороших зомби… Потом я во главе этой армии возвращаюсь в лоно цивилизации и начинаю их руками крошить на собачий корм плохих зомби… Потом мы тут налаживаем поточное производство хороших зомби, устанавливаем охрану, средства ПВО и ПСО, чтобы не достали из космоса, и загоняем Арендаторов куда-нибудь в кратер древнего вулкана иди карстовую полость… Потом лет через шестьсот приходит какой-нибудь майор, у которого хорошие зомби придушили близких или любимую собачку, или просто для его же блага отбили охоту к пиву, и Арендаторы рассказывают ему, как с нами справиться…

— Мистер Маллесон, не надо ничего домысливать… — мягко упрекнул Лиомбе-Узел. — Заверяю вас, все просчитывается по моему сценарию. А не по вашему, хотя он тоже впечатляет. Но его аппроксимация завершается гораздо быстрее и совершенно бесплодно — я имею в виду позитивные результаты для человечества. У вас есть другая перспектива? Вы достоверно просчитали другой выход? Да, Узел предлагает вам не самую аппетитную работу в этом процессе. Да, вам придется убивать тех, кто даже не поймет, что их убивают. Но вы же профессионал и знаете, что есть ситуации, когда причинение смерти необходимо. Полной! Окончательной! Необратимой! И вы обучены причинять ее не только одному человеку, но и целым массам! Вы точно так же складывали сказки, когда наводили боевые вертолеты на укрепления повстанцев под Нишапуром?..

Маллесон почувствовал, что в лицо ему бросилась кровь. Железная, неумолимая логика, со всеми аргументами, и «ад хоминем» и «ад рем», превращала его доводы в глупое кокетство, в дешевое вихляние. Он был готов сдаться, согласиться, уступить, но… И все же что-то здесь было не так, просто он не мог пока отыскать это «что-то».

Майор наконец опустил руку и взглянул прямо в глаза улыбающемуся призраку, чтобы сказать «Хорошо. Начнем…», но вместо этого вдруг спросил:

— А дети?..

— Здесь нет детей, — ответил Узел. — Среди коконов нет ни одного, чей биологический возраст ниже двадцати двух лет, и они…

— Нет, дети, которые там, на континенте, на Базах, — перебил его майор. — Все началось именно из-за них, вы должны знать!..

— А, вот вы о чем… — Узел заговорил тем же тоном, что и о Дэвиде. — Мы не сможем применить ту же технику к ним. Их мозг уже глубоко поврежден. Очень часто они страдают и целым набором сопутствующих заболеваний и хромосомных дефектов, которые делают их совершенно непригодными для наших целей. Я знаю, что Арендаторы активно используют именно их и даже временно круто поднимают им уровень здоровой ментальности, хотя, боюсь, вам будет трудно понять, зачем й как, пока вы сами не вплелись в Узел… В любом случае они пока не наша проблема