Гробница Фараона (СИ) - Хольт Виктория

— Если тебе это не интересно, то не надо притворяться.

— Я не думаю, что он ждет от меня интереса к его работе. Я просто буду заботиться о нем. Ему это необходимо. Это будет прекрасно, Джудит. Но меня беспокоит папа.

— Почему ты волнуешься о нем?

— Он не одобрит мой выбор.

— Не одобрит! Думаю, он будет счастлив узнать, когда ты выйдешь за Тибальта.

— За Тибальта? Но я говорю не о Тибальте.

В моих ушах зазвенело, словно я услышала божественный хор. Я закричала:

— Что? Не о Тибальте? Да ты шутишь!

— Тибальт! — закричала она в ответ, а потом с ужасом повторила его имя. — Да я боюсь его до смерти. Я уверена, он считает меня глупой пустышкой.

— Он серьезен, но это не хуже, чем быть легкомысленным человеком.

— Эван не поступает легкомысленно.

— Эван? Так значит, это Эван?

— Конечно, Эван. Кто же еще?

Я начала смеяться.

— А эти письма, перевязанные голубой ленточкой… все эти вздохи и покрасневшие щеки! — Я обняла ее. — О, Теодосия, я так счастлива… — мне хватило ума добавить: — за тебя!

— Да что это нашло на тебя, Джудит?

— Я не знала, что ты влюблена в Эвана.

— Конечно, ты думала — в Тибальта. Так все считают, потому что этого хочет папа. Он мечтает породнить наши семьи, потому что всегда был почитателем таланта сэра Эдварда и интересовался его делами. Он хотел, чтобы я была похожа на тебя и смогла бы выучить все эти премудрости из археологии. Но я другая! Как можно полюбить Тибальта, когда есть Эван!

— Некоторые могут, — спокойно ответила я.

— В таком случае, они просто сумасшедшие.

— Настолько сумасшедшие, что они считают безумной тебя, потому что ты предпочла Эвана.

— Как приятно с тобой разговаривать, Джудит. Давай ничего не будем говорить папе. Семья Эвана очень бедная, и он сам зарабатывает себе на жизнь. Один родственник помог Эвану получить высшее образование, а теперь Эван хочет вернуть ему затраченные на него деньги. Ему делает честь, что он получил образование и нечего стыдиться своего положения. У Тибальта были все преимущества, а Эван сам пробивал себе путь наверх.

— Это похвально, — вставила я.

— Джудит, тебе правда нравится Эван?

— Конечно, я считаю, вы идеально подходите друг другу.

— Прекрасно. А что скажет папа, как ты думаешь?

— Есть только один способ узнать это: спроси его.

— Ты думаешь, это возможно?

— А почему же нет?

— А если он будет против?

— Мы устроим тебе побег. Подставим лестницу к твоему окну. Будущая невеста спустится по ней и уедет в Гретну Грин, это очень далеко от Корнуолла. Может, другая форма брачного свидетельства будет надежнее.

— О, Джудит. С тобой всегда так весело. Ты из всего умеешь сделать шутку. Как я рада, что все рассказала тебе.

— Я тоже, — искренне проговорила я.

— А что бы ты сделала?

— Я бы пошла к твоему отцу и сказала: «Папа, я люблю Эвана Каллума. Более того, я собираюсь выйти за него замуж».

— А если он скажет «нет»?

— Тогда мы займемся планом побега.

— Хорошо бы сделать это сейчас.

— Сначала надо спросить твоего отца. Вдруг он будет в восторге?

— Не будет. Ему нравятся Трэверсы. Он хочет, чтобы я, как ты, сходила с ума по всем этим раскопкам. Я уверена, он бы поехал с ними в Египет, если бы чувствовал себя лучше.

— Может, он поедет туда с Эваном.

— С Эваном я бы поехала куда угодно.

— А что говорит Эван?

— Он говорит, что мы все равно поженимся, что бы ни случилось.

— Отец может лишить тебя наследства.

— Ты думаешь, меня это беспокоит? Лучше буду умирать с голоду вместе с Эваном.

— До этого не дойдет. У него же хорошая должность в университете, тебе нечего бояться. Даже если ты лишишься богатого наследства, ты станешь женой профессора.

— Конечно, мне не нужны деньги отца.

— Значит, ты в хорошем положении. Нужно сражаться за свою судьбу: чем раньше, тем лучше.

Она снова обняла меня. Какое блаженство! Как приятно участвовать в судьбе другого человека, если твое участие способствует твоему собственному счастью!

Теодосия оказалась права в своих предчувствиях. Ее отец не обрадовался грядущей свадьбе. Когда она призналась отцу, разразилась буря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теодосия вошла в мою комнату в слезах.

— Он не хочет об этом слышать. Он в бешенстве. Он сказал, что положит этому конец.

— Нужно твердо стоять на своем, если действительно хочешь выйти замуж.

— Ты бы так поступила, Джудит?

— А ты сомневаешься?

— Ни на мгновение. Как бы я хотела иметь твой характер.

— Ты можешь.

— Но как?

— Твердо стой на своем. Никто не сможет выдать тебя замуж против твоей воли, если ты не произнесешь на церемонии венчания необходимых слов.

— Ты поможешь мне, Джудит?

— От всего сердца.

— Я сказала папе, что он может лишить меня наследства, мне все равно. Я люблю Эвана и выйду только за него.

— Значит, ты сделала первый шаг.

Она успокоилась и осталась в моей комнате, потом мы начали строить планы. Я сказала ей: нужно написать Эвану и все рассказать. Потом подождем, что он нам посоветует.

— Я ему напишу, что ты знаешь нашу тайну и мы можем на тебя рассчитывать.

Я удивилась, когда меня вызвал сэр Ральф. Я вошла в его комнату, он сидел в кресле, на нем был халат, а Блейк слонялся рядом. Он отпустил Блейка и сказал:

— Садитесь, мисс Осмонд.

Я подчинилась.

— У меня создалось впечатление, что вы вмешиваетесь в личные дела моей дочери.

— Мне известно, что она собирается выйти замуж. Не понимаю, как я могу вмешиваться.

— Неужели? Разве не вы посоветовали ей прийти ко мне с ультиматумом?

— Я действительно сказала, если она хочет выйти замуж, нужно сказать об этом вам.

— И, может быть, спросить моего разрешения?

— Конечно.

— А если я не дам согласия, то обойтись без него?

— Как она поступит в данном случае — ее личное дело.

— Если б вы были на ее месте, вы бы подчинились своему отцу?

— Если б я решила выйти замуж, я бы это сделала.

— Несмотря на то, что поступили бы против воли отца?

— Да.

— Так я и думал. Вы и в самом деле поддерживаете ее. Знаете, мисс Осмонд, вы слишком высокого мнения о себе.

— Я вас не понимаю, сэр Ральф.

— Ну, по крайней мере допускаете некоторое незнание со своей стороны. Я рад, что в вас имеется хоть толика смущения.

Я молчала. Он продолжил:

— Вы знаете, что моя дочь, Теодосия, желает выйти замуж за парня, у которого нет ни гроша?

— Я знаю, что она собирается выйти за профессора Эвана Каллума.

— Моя дочь будет богатой женщиной в свое время, если подчинится моим приказам. Вы все еще считаете, что ей следует выйти за этого парня?

— Если она его любит.

— Любит! Да я и не подозревал, что вы сентиментальны, мисс Осмонд.

Я опять смолчала. Я не понимала, зачем он меня вызвал.

— Так вы советуете моей дочери выйти за этого человека?

— Я? Она сделала свой выбор прежде, чем я узнала о ее намерениях.

— Я уже подобрал ей партию… гораздо более подходящую.

— Теодосии следует решать самой, что ей больше подходит.

— У вас современные идеи, мисс Осмонд. В мое время дочери подчинялись воле отца. Но вы это не считаете правильным.

— В большинстве случаев. Я считаю, что вопросы супружества должны решать заинтересованные стороны.

— А я, значит, не заинтересованная сторона в вопросе замужества моей дочери?

— Вас это касается в меньшей степени, нежели вашу дочь и ее избранника.

— Вам следовало выучиться на адвоката. Но вместо этого вы проявляете интерес к профессии того парня, которого выбрала в мужья моя дочь… если я дам согласие.

— Справедливо.

Я заметила, как задвигался его подбородок, и у меня сразу поднялось настроение. Значит, я его забавляю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Думаю, вам известно, что я желал другого мужа для своей дочери.

— Ходили определенные разговоры, слухи…