Гробница Фараона (СИ) - Хольт Виктория

Появился Тибальт. Я подумала, он пришел пригласить на танец Теодосию, но он сел рядом со мной. Он не выглядел удивленным моим присутствием на балу.

Эван пригласил на танец Теодосию, Хадриан ушел, и мы остались вдвоем с Тибальтом.

— Вам нравится танцевать? — спросила я.

— Я не слишком привык к танцам.

— Я видела, вы недавно танцевали.

— Вероятно, неуклюже.

— Приемлемо, — успокоила я. — Вы скоро уезжаете, наверное, с нетерпением ждете отправления.

— Это самый волнующий проект.

— Расскажите мне о нем.

— Вас на самом деле это интересует?

— Очень.

— Мы поплывем на корабле в Порт-Саид, а оттуда по суше доберемся до Каира, пробудем там недолго и отправимся в древнее местечко Фивы.

Я хлопнула в ладоши.

— А потом? Вы ведь направляетесь в усыпальницы?

Он кивнул.

— Отец давно готовил этот проект. Он ездил туда несколько лет назад и понял, что находится на пороге великого открытия. Он давно мечтал об этом. Вот теперь осуществляется задуманное.

— Великолепно, — воскликнула я.

— Это самый волнующий проект, в котором я приму участие.

— Вы бывали там прежде?

— Да, с отцом. Тогда у меня совсем не было никакого опыта, я благодарен, что отец берет меня. Экспедиция обнаружила гробницу, в которой похоронен представитель знати. Несколько веков назад ее ограбили. Естественно, мы все огорчились по понятным причинам. Столько тяжелой работы, раскопки, надежды… и потом увидеть, что усыпальница полностью ограблена, не осталось ничего, что могло бы рассказать нам об обычаях и привычках древних жителей Египта… О, я кажется увлекся, но это ваша вина, мисс Осмонд. Вам это интересно?

— Ужасно интересно.

— Очень мало людей за исключением небольшого числа специалистов разбираются в археологии.

— Я не чувствую себя посторонней. Мне посчастливилось брать уроки в Кеверал Корте, а вы знаете, что сэр Ральф всегда интересовался археологией.

— К счастью, он много нам помогает.

— Он пригласил Эвана давать нам уроки. А потом раскопки в долине. Я иногда помогала там… Конечно, непрофессионально, любительски.

— Но вы почувствовали, как это захватывает. Я слышу это по вашему голосу и вижу по выражению ваших глаз. Я помню, с каким волнением вы приходили в наш дом за книгами. И я уверен, мисс Осмонд, что вы — не одна из тех романтических натур, которые надеются при любых раскопках находить только драгоценности и остатки древних дворцов.

— Я знаю, это редко выпадает на долю археолога.

— Верно. Я уверен, вы хотите танцевать. Вы не против такого неуклюжего партнера?

Я засмеялась.

— Я стерплю.

И вот я танцую с Тибальтом. Моя мечта осуществилась. Я любила его еще больше, потому что он постоянно ставил ноги не так, как требовал танец. Он извинялся, а мне хотелось крикнуть: можешь наступать мне на ноги, это такое блаженство.

Я так счастлива. Доркас и Элисон говорят, что я умею отрешаться от всего и наслаждаться определенным моментом. В тот вечер я радовалась этой способности. Я не могла думать ни о чем, лишь о чудесном мгновении, когда я находилась в объятиях Тибальта, так близко я с ним еще не бывала.

Я желала, чтобы музыка продолжалась бесконечно, но танец закончился, и мы вернулись на свое место под пальмами, где уже сидели Теодосия с Эваном.

Я танцевала с Эваном. Он сказал, что рад видеть меня на балу. Я рассказала, как нашла в своем шкафу бальное платье: сэр Ральф пожелал и меня пригласить на бал.

Мы смеялись, вспомнили детство, потом пошли ужинать, где к нам присоединились Теодосия, Хадриан и Тибальт.

Я так веселилась, словно в тот вечер вернулось мое детство, я блистала остроумием и не позволяла, чтобы кто-то другой находился в центре нашей беседы. Теодосия не возражала (она ведь такая милая), что я привлекала всеобщее внимание.

Тибальт был несколько в стороне от нашей легкомысленной болтовни. Он старше всех нас и мне бросились в глаза его превосходство перед Хадрианом и Эваном, они казались такими незначительными по сравнению с ним. Когда Тибальт говорил об археологии, мы ощущали его глубокий интерес к предмету, единственную страсть его жизни. Мне пришло в голову: если Тибальт полюбит женщину, он будет любить ее с такой же неизменной привязанностью как и свою профессию. Я хотела вовлечь Тибальта в беседу, чтобы он страстно говорил и зажигал меня своим энтузиазмом, поэтому я задала вопрос об археологии и мгновенно он превратился в пламенного оратора, а мы внимали ему, затаив дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Во время паузы Теодосия вставила:

— О, вы все такие умные… даже Джудит! Но не кажется ли вам, что эта лососина просто превосходна?

Хадриан рассказал, как он ездил ловить рыбу на Спрей в Шотландию, там водится лучший в мире лосось. Ему пришлось войти в воду и вытаскивать сопротивляющуюся рыбину. Он развел руки, показывая нам, какой она была большой. Мы рассмеялись, не веря рассказчику. В этот момент в сопровождении нескольких гостей мимо нашего стола прошествовала леди Бодреан.

Я говорила:

— Мы все знаем, что рыбаки всегда удваивают свой улов, когда рассказывают о нем, но мне кажется, что Хадриан его утроил.

И вот она передо мной, брови поднялись от удивления и постепенно на лице проступила ярость.

Все замолчали, казалось, тишина никогда не прервется, потом леди Бодреан шагнула к нам. Мужчины встали, но она смотрела лишь на меня удивленным взглядом. Я попробовала улыбнуться.

Один из гостей сказал:

— О, это мистер Трэвис, я думаю.

Тибальт подтвердил.

Леди Бодреан сумела взять себя в руки и представила гостей друг другу, оставив меня напоследок.

— Мисс Осмонд. — Она произнесла мое имя словно это неприличное слово.

Никто ничего не заметил, и несколько минут длилась вежливая беседа, потом леди Бодреан отправилась дальше.

— О, Господи, — воскликнула Теодосия.

— Я знала, этого не миновать, — я попыталась сделать вид, что спокойна.

— Ну, сэру Ральфу придется нести ответ за своих гостей, — сказал Хадриан.

— Что случилось? — не понял Тибальт.

Я обернулась к нему.

— Мне не следовало быть здесь.

— Конечно, не следовало. Ваше общество сделало этот вечер слишком запоминающимся, — сказал Тибальт.

Из-за этих слов стоило прийти на бал.

— Завтра утром меня могут отправить упаковывать вещи.

Тибальта обеспокоили мои слова, а я выглядела счастливой. Теодосия пустилась в объяснения:

— Папа решил, что Джудит должна быть на балу и мы с ним вместе осуществили задуманное. Я выбрала ткань для платья, а Сара Слоупер сшила… Но мама ничего не знала.

Тибальт засмеялся.

— Мисс Осмонд всегда оказывается в центре какой-нибудь драмы. Если она не наряжается мумией и не ложиться в саркофаг, то надевает чудесное платье и приходит на бал; никто не предполагает ее увидеть, она всегда появляется неожиданно.

Хадриан взял меня за руку.

— Не беспокойся, Джудит. Завтра ты переживешь грядущий шторм.

— Мама может быть жестокой, — предупредила Теодосия, — но Джудит пришла как папин гость.

— Не понимаю, как может леди Бодреан возражать против этого, — удивился Эван.

— Ты не знаешь маму, — сказала Теодосия.

— Уверяю тебя, знаю. Но Джудит пришла как гость сэра Ральфа, — успокаивал Эван, — и, следовательно, не сделала ничего плохого.

— В любом случае, шторм наступит завтра, — сказала я. — А сейчас прекрасный вечер. Вот лосось, которого поймали в Шотландии и шампанское из лучших погребов. Компания собралась чудесная, чего еще желать?

Тибальт наклонился ко мне и сказал:

— Вы живете одним днем, вернее моментом.

— Так и следует жить. Сегодня я, в некотором роде, Золушка. Завтра я вернусь к своей золе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А сегодня я стану сказочным принцем, — воскликнул Хадриан. — Музыка играет, пошли танцевать.

Мне не хотелось оставлять Тибальта, но что оставалось делать?

— Поздравляю, — сказал Хадриан. — Ты очень хладнокровно себя вела, спокойнее всех нас.