Затянувшаяся помолвка - Детли Элис

Что бы ни происходило между братом и сестрой, они были всегда преданны друг другу. Она не могла признаться Фанни, что меньше всего ей бы хотелось быть обязанной Бену. Во всяком случае, до тех пор, пока не узнает, зачем ему понадобилось поселить ее в ту гостиницу, владельцем которой он являлся. Факт, который он скрыл от нее.

— Конечно. Он умеет с ними разговаривать. Не знаю, как ему это удается, но с ними происходит чудесное превращение, они становятся просто ручными!

Все, с меня довольно, подумала Кэтлин.

— Хватит делать из него святого, Фанни! сердито сказала она. — Разве не он постарался разлучить тебя с Джонатаном Беркли? Почему мы не говорим о том, что он всегда пытается решать за других, уверенный в своей непогрешимости?

Фанни опустила голову, ее серые с зеленью глаза затуманила печаль.

— Бен говорит, что желает мне только добра.

— А что еще он может сказать, ведь он действительно желает тебе добра… по своему разумению. Твои чувства его не волнуют. Он всегда все делает правильно.

Кэтлин смотрела на расстроенное лицо Фанни и жалела ее, но надо было довести разговор до конца.

— Признайся, тебе ведь хотелось бы освободиться от этой зависимости?

— Наверное. — Фанни вздохнула. — Тогда мы могли бы с Джонатаном… — Она прикусила губу.

— Договаривай, — нежно сказала Кэтлин. — Вы могли бы пожениться с Джонатаном и жить одной семьей? Почему ты боишься сказать об этом Бену? Боишься, что он тебя не простит и ты потеряешь брата?

— Как ты догадалась? Все именно так и обстоит. Бен не может простить Джонатану, что он так обошелся со мной, и, если я перееду к Джонатану в Дублин, он не простит мне этого.

— Я понимаю, как тебе трудно жить в разлуке с любимым. Ты оказалась в сложном положении. Я тоже страдала, когда порвались наши отношения с Беном.

— Ты очень сильно любила его? — спросила Фанни.

— Я? Да… Конечно, я любила его. Я любила его… — Голос ее начал дрожать, и Кэтлин испугалась, потому что чуть не сказала, что продолжает его любить. — .. Очень сильно.

— Видела бы ты сейчас свое лицо, — сказала Фанни. — Сколько в нем нежности и грусти. Ты уверена, что вам не суждено снова обрести друг друга?

Кэтлин печально покачала головой, прикрыв глаза веками, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

— Да, уверена. То, что было между нами, не вернешь. По-моему, первая любовь никогда не возвращается. А физическое влечение — это совсем другое. Даже если он что-то сейчас испытывает ко мне, то это относится к области секса и с любовью никак не связано.

— А ты не испытываешь в этом потребности?

— Отчего же? Ничто человеческое мне не чуждо! Но для души это ничего не дает и ведет только в тупик. Лучше этого избегать. — Она пожала плечами и вымученно улыбнулась. — Расскажи мне лучше о Джонатане.

Подруга снова наполнила вином их бокалы.

— Все вышло случайно, беременность не входила в наши планы. — Она встретила пытливый взгляд Кэтлин и покраснела. — Честно говоря, это не совсем так.

— Вы не предохранялись?

— Я любила его, — просто ответила Фанни. — А потом выяснилось, что я жду ребенка. — Она вздохнула. — Джонатан не скрывал, что я выглядела ужасно во время беременности. Когда Патрик родился, он с трудом выносил его плач, который мешал ему заниматься. А Патрик часто плакал. Мы жили в маленькой квартирке Джонатана, и я видела, как его раздражают вечные пеленки, мое вскакивание по ночам к плачущему малышу. Тогда я решила, что нам лучше на время расстаться, пока Джонатан не закончит университет и не определится с работой. Так я ему и сказала, а сама подумала, что за это время Патрик подрастет и Джонатану будет легче с ним общаться.

— И Джонатан согласился?

— Да.

— Сколько было тогда Патрику?

— Полтора месяца.

— Полтора месяца?! И Джонатан согласился, чтобы ты одна растила такую кроху? Что же он за человек?!

— Безответственный, так сказал о нем Бен.

— В данном случае я абсолютно согласна с твоим братом.

Фанни покачала головой.

— Все не так! И Джонатан совсем не безответственный человек. Просто мы жили в невыносимых условиях, и он не мог заниматься своей наукой, а ведь решалось не только его, наше будущее. Я поступила правильно, уехав от него. После этого наши отношения стали намного лучше!

— Еще бы! Все заботы о ребенке легли на твои плечи, а он занимался своей наукой! Чем плохо? Иметь любящую подружку, чудесного сына, и при этом никакого беспокойства, ни шума, ни запахов. Лучше есть в чужом доме, не надо стоять у плиты. — Увидев страдальческое выражение на лице подруги, она замолчала. — Извини. А что было дальше?

— Бен уговорил меня переехать сюда. Дом пустовал после переезда родителей с близнецами в Дублин, где Бен купил им просторный дом. Видела бы ты этот дворец! Бен сам принимал участие в его реконструкции. Этот дом он тоже сам переделывал специально для меня. — Фанни с любовью оглядела свою гостиную, словно впервые увидела ее. — Но…

— Что? — спросила Кэтлин, допивая вино.

— Бен запретил Джонатану появляться в моем доме. Считает, что Джонатан хочет получить все готовеньким и за чужой счет.

— Подожди… Джонатан не помогал тебе материально?

— Помогал! Он регулярно посылал нам деньги, он всячески старался заработать, чтобы обеспечить Патрика! — горячо сказала Фанни.

— Но так поступают все нормальные отцы на земле, — тихо заметила Кэтлин.

— Ты не знаешь, какой Джонатан блестящий ученый. Майкл и Билли рассказывали мне, когда приезжали на каникулы, каким уважением он пользуется в университете. Ты думаешь, ему было просто добиться звания профессора в двадцать восемь лет и при этом зарабатывать на Патрика? — Лицо Фанни в этот момент дышало такой самоотверженной любовью, что Кэтлин устыдилась своих холодных рассуждений на тему о семье и браке. — Вот увидишь, мы с Джонатаном сможем выкупить у Бена этот дом! А если Бен не захочет нам его продать, купим себе другой. А может быть, отправимся путешествовать… — Ее лицо стало мечтательным. — Я ведь нигде дальше Дублина не была. Как я тебе завидовала, когда узнала в скольких странах ты побывала! Италия, Америка, Франция, Япония… Где еще ты была?

— В Австрии, Германии, Испании, Израиле… — продолжила перечисление Кэтлин.

— Какая ты счастливая, полмира объездила! вздохнула Фанни.

— Я ведь там не гуляла, а работала. Поэтому почти ничего не видела, — сказала Кэтлин, чтобы утешить ее немного.

Она снова налила себе вина и выпила.

— Кажется, я выпила слишком много вина и совсем опьянела с непривычки, — сказала она подруге.

— Потому что ты не съела ни одного сэндвича. — Фанни протянула ей тарелку, и Кэтлин с удовольствием стала уплетать сэндвичи с рыбой и с сыром.

Раздался звонок в дверь. Фанни вскочила.

— Бен с Патриком вернулись! Это называется, давно в доме тихо не было! — Она улыбнулась. — Я очень люблю своего сына, но в его присутствии мы бы так спокойно не посидели.

— Если тебе понадобится съездить к Джонатану на ночь, можешь оставить Патрика на меня. Думаю, из меня может получиться неплохая няня.

— Правда?

— Только день назови! — Кэтлин засмеялась, в голове ее уже созрел план, как помочь Фанни обрести семейное счастье. — А сейчас мне, наверное, лучше уйти, раз Бен пришел.

— Нет-нет, пожалуйста, не уходи, Кэтлин. Он будет рад тебя увидеть.

Кэтлин в этом сильно сомневалась, но спорить не стала, только улыбка исчезла с ее лица, когда Фанни вышла из гостиной, чтобы открыть дверь. Ей слышны были голоса в прихожей. По-видимому, Фанни предупредила брата о ее присутствии в доме, потому что в гостиную Бен вошел с мрачным лицом и напряженным взглядом. За его руку держался черноголовый мальчик с веселыми озорными глазами. Малыш сразу повел себя с Кэтлин непосредственно, как обычно ведут себя дети, которые привыкли, что их все обожают. Отпустив руку Бена, он подбежал к ней, склонил голову и несколько минут рассматривал ее большими добрыми глазами.

— Здравствуй, — наконец сказал он и улыбнулся, — давай знакомиться, меня зовут Патрик, а тебя?