Другая. Украденная душа - Сергей Саканский

Антон Петрович удобно устроился в своем зрительском кресле.

– И какого рода ваша проблема?

Родион решил перехватить инициативу и продолжил начатую Машей игру, чувствуя, что все же находится на верном пути.

– Нам надо сделать то же самое, что вы сделали для Виктора Викторовича, – многозначительно сказал он.

– Ого! А вы в курсе, сколько стоит подобная услуга?

– Разумеется.

Антон Петрович помолчал, опять что-то прикидывая на своих внутренних весах.

– Кто объект? – деловым тоном спросил он.

– Молодая женщина, – не сморгнув глазом, ответил Родион.

– Хорошо. Разница в возрасте между субъектом и объектом значительна?

– Не очень.

Родион закусил щеки, сдерживая непроизвольную улыбку. Он понятия не имел, о чем они на самом деле говорят, но разговор, похоже, складывался успешно.

Следующий вопрос начисто погасил охоту улыбаться:

– Эта женщина, ваш субъект – давно она была похоронена? Если больше, чем сорок дней назад, то работа будет значительно труднее. И дороже, соответственно.

В горле у Родиона пересохло, он продолжал автоматически, выбрав благоприятный ответ:

– Нет. Меньше, чем сорок дней.

Краем глаза он заметил, как напряглась у окна Маша. Антон Петрович помолчал, барабаня пальцами по столу. Свастика на перстне отбрасывала часто мелькающий блик. Следующие слова, казалось, были взяты из какой-то детской страшилки:

– Земля с могилы при вас?

– Нет еще. Мне рассказали только в общих чертах. Я бы хотел прояснить детали.

– Что ж, тут нет ничего сложного. Горсть земли с могилы субъекта, примерно полулитровая банка. Носильная вещь, именно такая, которую эта женщина точно надевала. Небольшая вещь, например трусики. Шляпка, косынка – не годятся, нужно что-то, имевшее плотный контакт с телом. Деньги, разумеется, наличными, задаток, половину всей суммы. Ну и, естественно – сам объект. Вторую женщину надо привезти сюда. Вместе с землей и носильной вещью. Она должна быть в спокойном состоянии, в смысле, женщина, а не земля… Землю, кстати, лучше брать у изголовья.

Родион стал что-то понимать и, по мере этого понимания, внутри него нарастал гнев. Ему удалось овладеть своим лицом. Его собеседник продолжал возбужденно разглагольствовать, очевидно, предчувствуя интересную работу и близкое получение денег:

– Конечно, легче всего поймать душу до истечения девяти дней после смерти. После сорока – гораздо сложнее. Свыше сорока дней, когда душа уже утверждается в глубинах Аида, сделать это во сто крат труднее. Вселить пойманную душу в новое тело – нелегкая задача, и также зависит от качества материала. В частности, от возраста объекта.

– Что будет происходить с объектом? – тихо спросила Маша.

– Объект ничего не заметит. Сам процесс трансформации души я провожу под гипнозом. Это разовая акция, она занимает около часа. Затем процесс идет сам собой: переселенная душа разрастается в теле, как раковая опухоль, и постепенно вытесняет прежнюю. Пациент, конечно, чувствует недомогание, но, если учесть, что его личность со временем вообще исчезнет, то мы не можем сказать наверняка, кто именно испытывает недомогание: тот, кому произведена пересадка, или тот, кого, собственно, пересаживают.

Родион внимательно посмотрел на оживленного Антона Петровича, уже оценивая его как возможного противника. Тот неверно понял его взгляд.

– И никакого криминала в этом нет, – бодро продолжал он. – Внешне это выглядит вполне пристойно: никто никого не убивает, не причиняет физического вреда. Просто был один человек, а через месяц – другой. А оформляю я все это как обычный курс психотерапии.

– Он врет! – вдруг воскликнула Маша своим обычным голосом. – Ничего такого со мной не произошло.

– С вами? – Антон Петрович часто заморгал, уставившись на нее.

Маша вскочила, срывая с головы косынку и очки. Ее волосы ссыпались на плечи, как струи золотого елочного дождя.

– Месяц назад, – Маша просто кипела от гнева, – в этом самом кресле… Вы провели со мной этот свой сеанс. В результате, у меня просто поехала крыша, и больше ничего. Типичный шарлатан-самоучка.

Антон Петрович вдруг насупился, выпятив грудь.

– Вы меня обижаете, сударыня! У меня есть диплом. Магия Афродиты была соблюдена в точности, от и до. Я действовал в полном соответствии с технологией.

– И что? Результат перед вами. Что-то у вас не сработало. Вы вмешались в психику живого человека. Кто ж за это ответит?

Антон Петрович помолчал.

– Мне надо позвонить, – наконец, сообщил он.

– Бурову? – спросила Маша. – А вы не боитесь, что он вас за это просто убьет?

Лицо экстрасенса выражало смятение.

– Не могу поверить, – проговорил он, – что магия не сработала. Что-то тут не так. Может быть вы, – он развернулся к Маше, – подверглись еще какому-нибудь воздействию? Гипнозу, например?

– Я посещала медиума.

– Ну вот! Должно же быть какое-то объяснения.

– Но это было всего лишь неделю назад.

– Тогда не то. Может быть, в эти самые дни у вас умер кто-то из близких?

– В феврале погибла моя сестра.

– Родная?

– Более чем. Мы были близнецы.

– Вот видите!

– Какое это имеет значение?

– Очень большое. Я работаю с тонким миром, с душевной субстанцией. Значит, две души вступили в конфронтацию. Внутри вас, понимаете? Поэтому и не произошло перевоплощения. Прошу вас… Не говорите об этом Виктору Викторовичу.

– Еще чего! – возмутилась Маша. – Сегодня же расскажу.

– Он с меня голову снимет.

– И шкуру тоже, – мрачно добавил Родион. – Вы лучше делом займитесь. Сколько времени уйдет на обратный процесс?

– По такому вопросу ко мне еще никто не обращался, – сказал Антон Петрович. – И я этого никогда не делал. Речь идет просто о перемещении некой энергетической субстанции, которую верующие люди называют душой. Вытесняемая субстанция имеет те же самые свойства, что и входящая. Девять дней на близкой орбите, далее, до сорока – на дальней. Вернуть ее обратно, пока не вышел срок, думаю, было бы столь же легко.

– А что для этого нужно? – поинтересовалась Маша.

– Да ничего особенного. Заклинание, мой перстень и клиент.

– Никакой земли, – сказал Родион, поднимаясь с места, – никаких носильных вещей?

– Всего лишь немного времени, – ответил Антон Петрович, также вставая на ноги.

Все было кончено меньше, чем через полчаса. Маша села в кресло, Антон Петрович провел над ее головой какие-то манипуляции, шепча заклинание, которое было записано в его блокноте. Родион предварительно просмотрел записи: это были явно греческие слова, начертанные русскими буквами, словно в популярном разговорнике.

В какой-то момент Маша вскрикнула, обмякла, потеряв сознание. Родион дернулся по направлению к ней, но Антон Петрович сердито махнул ладонью: