Очарование юности - Маргарет Малькольм

— Полностью с тобой согласен. — На этот раз Роскот смотрел прямо в глаза своему собеседнику. — Я собираюсь отогнать ее на проверку в местную мастерскую сегодня после обеда. Кажется, фамилия хозяина Флойд? Хочешь поехать со мной?

Это предложение совершенно обескуражило мальчика. Он воодушевился и, запинаясь, ответил:

— Я… я… да, ужасно хочу!

Про себя Энтони ухмыльнулся: «Полагаю, это Бэтс. Не так уверен в себе, как его брат, но хорошо подкован в плане техники. Взять хотя бы его гениальную ловушку на праздновании Хеллоуина!» Вслух же он произнес:

— Тогда договорились. Встретимся через час?

Мальчик кивнул.

— Я очень рад, сэр! — ответил он.

Роскот собрался было позволить братьям уйти, но затем передумал.

— Забыл спросить. Почему вы оба признали вину? Почему бы не отрицать ее вместе?

Второй мальчик — вероятно, Инки — посмотрел на него с жалостью.

— Психология, сэр, — снисходительно пояснил он. — Видите ли, если бы мы оба все отрицали, это выглядело бы так, словно мы сваливаем вину друг на друга. Ну, а мы…

— Полагаю, это ваш обычный стиль поведения в случае неприятностей? — холодно поинтересовался Энтони.

— О да, сэр! — Эта фраза была произнесена таким тоном, словно Энтони — милый, но недоразвитый ребенок. — Подобное поведение создает видимость того, что, сколь бы серьезными ни были наши прегрешения, мы всегда остаемся преданы друг другу. И как правило, это смущает людей. Они начинают думать, что из нас выйдет толк, и не хотят незаслуженно обидеть невиновного брата. Честно говоря, сэр, вы — единственный, кто разоблачил наш обман. Правда же? — обратился мальчик к своему брату, пусть и не по имени.

— О да, сэр! — тут же последовало восхищенное заверение. — Можно сказать, раскусили нас!

Энтони отпустил близнецов, проводив их любопытным взглядом. Чертенята! Но какие обаятельные! Они действительно всегда остаются преданы друг другу и ничего не делают со злым умыслом. Молодой человек был абсолютно уверен, что его стиль поведения с братьями и в особенности наказание произвели на них впечатление. Когда он научится различать близнецов, их уважение к нему многократно возрастет. А он собирался научиться как можно быстрее!

Когда на следующее утро Энтони спустился вниз, он обнаружил на коврике у парадной двери письмо.

Он с любопытством поднял его, гадая, от кого бы оно могло быть, так как всего несколько человек знали о его местонахождении: Чипчейз, управляющий банком и агенты по недвижимости. Вряд ли письмо отправил кто-то из них, ведь на конверте не было марок, и это означало, что письмо доставили лично.

Энтони вскрыл конверт и вытащил из него единственный листок бумаги. Послание было кратким, и, перечитав его несколько раз, молодой человек все больше хмурил брови.

«Я больше не буду на вас работать. Кит Конвей».

Энтони отправился на кухню, разжег огонь и поставил на плиту чайник. Затем сел за стол и вновь принялся изучать записку.

Он помнил, что просил Кит дать ему знать, согласна ли она и дальше поддерживать чистоту и порядок в доме. Но Энтони не без оснований полагал, что это письмо — не просто ответ на его вопрос. Построение фразы вкупе с резкостью слога навело его на мысль, что Кит была рассержена, когда писала это.

Энтони задумчиво потер подбородок. Ему и в голову не приходило, что он мог чем-нибудь оскорбить Кит. С другой стороны, пару дней назад он заметил, как к Мистлтой-коттедж проехала машина. Это вполне мог быть тот парень, Оливер Райленд, совладелец агентства недвижимости. Елена Алладайк намекнула, что между ним и Кит что-то есть. Он мог возражать против продолжения соглашения, мог даже запретить Кит работать. Означает ли это, что при написании письма Кит была движима не гневом, а чувством скованности? Энтони не мог сказать наверняка, но собирался выяснить это как можно скорее.

Сразу после завтрака он отправился в коттедж по короткой дороге и вскоре уже стучал в дверь до блеска отполированным молотком. Кит сама открыла дверь, и на ее лице сразу же появилось суровое выражение.

— Да? — отрывисто спросила она. — Что вам угодно?

— Объяснения вот этому. — Энтони вытащил из кармана записку и протянул ее девушке.

— Я полагаю, письмо говорит само за себя, — резко ответила Кит. — Я не буду больше на вас работать!

— Это я понял, — холодно произнес Энтони. — Но я хочу знать почему. В конце концов, вы были настроены довольно дружелюбно, когда мы виделись в последний раз, а теперь присылаете мне эту грубую записку. Что произошло? Это Райленд заставил вас ее написать?

— Оливер? — Кит посмотрела на молодого человека полуиспуганно-полурассерженно. — Конечно нет! Я написала ее по своей собственной воле, потому что не хочу больше иметь с вами ничего общего! Я достаточно ясно выразилась, мистер Роскот?

— Не совсем, — задумчиво вымолвил Энтони. — Вы говорили, что вам нравится убираться…

— Дело не в уборке, — нетерпеливо воскликнула Кит, — а в вас! Вам, конечно, известна причина!

— Нет, не известна, а угадывать я не умею, — парировал молодой человек. — В таких делах нужна полная определенность. Поэтому будьте столь любезны объяснить мне, чем я навлек на себя ваш гнев с момента нашей последней встречи.

— Ну, хорошо! — сдалась Кит. — Я знаю, что вы выпороли близнецов, и считаю вас бесчеловечной скотиной!

Энтони не ожидал, что она будет столь открыто и эмоционально осуждать его.

— Вам мальчики пожаловались? — спокойно поинтересовался он.

— Нет, — вынуждена была признать Кит, — они вообще ничего мне не говорили. Но я случайно услышала…

— Понятно. Знаете поговорку: «Слышал звон, да не знаю, где он»? Так и вы — уловили только часть истории. Хотите, я расскажу вам ее целиком?

Кит пожала плечами.

— Дело ваше, — безразлично произнесла она. — Но это вряд ли что-то изменит. Вы же не отрицаете, что выпороли их?

— Я ударил каждого шесть раз прутом, — конкретизировал молодой человек. — Но это было всего лишь превентивной мерой, чтобы в будущем они не совершили преступления.

— Преступления! — Глаза Кит, казалось, метали молнии. — Как вы смеете! Как вы смеете! Мои братья на такое не способны. — Она попыталась захлопнуть дверь, но Энтони вовремя подставил плечо. — Вам лучше уйти, мистер Роскот! — разгневанно воскликнула она. — В противном случае…

— Да? — холодно произнес Энтони. — В противном случае — что? Что вы сделаете? — Кит не нашлась, что ответить, и он продолжал: — Теперь послушайте меня. Нам надо обо всем поговорить, причем немедленно.