Приключения в шхерах - Юзеф Чельгрен

С тех пор как пришло это грозное, страшное письмо, Дундертак, лежа ночью без сна, все чаще думал о том, как бы ему, выбрав ночь потемнее, улизнуть из дому. Он забрался бы через окно в замок, украл бы Меч Закона и зашвырнул его подальше в море. Граф оказался бы безоружным — пусть бы тогда попробовал разнести их дом в мелкие щепы! Но такое могущественное оружие, как Меч Закона, должно быть, охраняют кровожадные псы. Безоружному туда лучше не соваться. Ему ли не знать этого после того, как он однажды встретился с такими псами у Сосновой Горки! Нет, лучше уж отыскать большой клад и насыпать графу полные руки денег. Тогда он не сможет схватиться за Меч Закона.

Дундертак установил над черепахой строгий надзор. Ему было хорошо известно, что куры, например, имеют обыкновение нести яйца в самых неожиданных местах, подальше от чужих глаз. Сейчас, правда, зима и холодно, но кто знает, а вдруг и черепаха возымеет такие намерения?

В канун рождества в заснеженном белом мире, простиравшемся за окном хижины, разыгралась битва не на жизнь, а на смерть.

Морской орел высмотрел со своей сосны зайца, прижавшегося к изгороди и дышавшего на лапки. Не спеша, величаво поднялся белохвост в воздух. Ветер засвистел в оперении могучих крыльев. Орел развернулся, описав широкий круг над морем, устремился к берегу — и вот он уже над изгородью. Зайчишка глубже вдавился в снег. Длинные уши плотно прижал к спине.

Паря на распростертых крыльях, орел проплыл мимо. Казалось, он не видит своей жертвы…

Увы, он вернулся!

Как молния, ринулась на зайца огромная птица. Точно с облаков метнули живую торпеду. Косой подскочил, будто на пружине. Делая огромные прыжки, он попытался спастись в ближней рощице. Орел пронесся над самой землей, широкие крылья почти коснулись снежного наста. Бросок был столь стремительным, что еще немного — и он перевернулся бы. Он ударился головой об изгородь. Сильно ударился и, казалось, совсем одурел. Но каким-то чудом ему удалось поймать крыльями воздух и оторваться от земли.

В роще рыскала лиса-проныра. В кустах мелькала ее рыжая с проседью шуба. Проныру мучил голод, и настроение у нее было скверное. В последнее время она питалась одними муравьями, но разве ими наешься, когда голод разрывает внутренности!

Тут в кусты кубарем влетел косой. Длинные уши прижаты к спине, в трусливых глазенках страх. Проныра давно заприметила этого зайца. И вот теперь смертельные враги очутились лицом к лицу.

Впервые за свою богатую приключениями жизнь лиса так опешила, что не успела даже приготовиться к прыжку.

Заяц же был сплошной страх. Он в беспамятстве повернул назад и стрельнул из кустов. Все произошло невероятно быстро. Лиса едва успела высунуть острый язычок и облизнуться. Вид у нее был преглупый. Однако она не тронулась с места, ибо прекрасно понимала, что состязаться в беге с удирающим зайцем — занятие бесполезное: у косого слишком длинные ноги. В этом проныра давно успела убедиться на собственном горьком опыте.

К этому времени белохвост успел с грехом пополам оправиться от столкновения с изгородью. Он сразу же увидел косого, серым комочком катившего по снежному полю. Дрянной зайчишка?

Белохвост рванулся в погоню. Стремительно взмахивая сильными крыльями, он быстро нагонял зайца.

Но, хотя тот мчался, не разбирая от страха дороги, он моментально заметил страшную опасность, которая все еще угрожала ему сверху. И не успел орел «войти в штопор», как заяц сделал большой прыжок в сторону, повернул и понесся дальше под углом в сто восемьдесят градусов к своему следу.

Проныра, внимательно следившая из своей рощицы за ходом событий, быстренько сообразила, что ей представляется великолепный случай перехватить косого и отправить его в свою собственную глотку.

Однако орел не думал отказываться от вкусной добычи.

Несколько взмахов крыльями — и он снова нагнал зайца. На этот раз косой не успел отпрыгнуть в сторону.

Орел камнем упал вниз и запустил когти в заячью спину. Это был конец. Зайчишка закричал так жалобно, как кричат только перепуганные до смерти зайцы.

Но тут из рощи появилась проныра. Лисе было страшно, но ее терзал голод. И, преодолев свою трусость, она подкралась поближе к месту военных действий. Голод оказался сильнее страха.

Приспустив крылья, орел сидел на спине у зайца.

Волоча брюхо по снегу, лиса подползла еще ближе. Авось и ей перепадет кусочек. Боже, как приятно покушать зайчатины после этой ужасной муравьиной диеты! Кислые муравьи набили лисе оскомину. А заяц сладкий, сочный и вкусный! У проныры аж слюнки потекли.

Орел уже собрался было долбануть зайца крепким клювом в затылок, когда почуял за спиной лису. Она осторожно ползла по снегу, подбираясь все ближе.

Белохвост обернулся, расставил крылья и издал злое, предостерегающее шипение. Но проныра продолжала ползти вперед короткими, осторожными зигзагами. Ее маленькие острые уши встали торчком. Чуткий нос тянул воздух. Глаза блестели. Пушистый, словно взбитая перина, хвост волочился по снегу.

Проныра здорово трусила. Но голод прибавил ей отваги и дерзости.

Незваная гостья все больше раздражала белохвоста. Кто знает, какого подвоха можно ожидать от этого крадущегося по снегу зверя! И белохвост решился. Выпустив зайца, он запрыгал навстречу агрессору.

Косой не преминул воспользоваться случаем, чтобы спасти свою шкуру. Беда только, что орел успел его порядком потрепать. Косой поднялся и тут же свалился. Снова встал и, шатаясь, закружил на месте.

Шипя от ярости и угрожающе размахивая огромными крыльями, орел подскочил к лисе, собираясь прогнать ее прочь. Он желал остаться один на один со своей добычей. Но проныра сразу смекнула, как ей быть. Ловко обогнув грозного противника, она догнала ошалевшего зайца, схватила его — и к роще!

Белохвосту этот фокус пришелся не по вкусу. Прежде чем лиса успела добежать до рощи, где она рассчитывала скрыться под низкими ветвями елей, могучая птица снова взмыла в воздух. Глаза белохвоста зажглись желтой яростью. Он быстро настиг наглого грабителя и круто упал головой вниз. Белохвост целил в зайца, висевшего в лисьей пасти, но угодил прямо в проныру. От этого страшного удара лиса перевернулась и покатилась в снег. Зайца она со страху выпустила. Жесткие крылья больно били ее по голове. Проныра кричала и выла. Сжавшись в комок, она лежала на спине и из последних сил оборонялась тупыми когтями. Белые зубы сверкали в злом оскале.

Оказавшись на свободе, косой несколько секунд лежал неподвижно, оглушенный. Но всего несколько секунд. Вот он пришел в себя и поднялся на ноги. Идти было нелегко. Он протащился несколько шагов, семеня и спотыкаясь, хотел было припустить — и ткнулся носом в снег. Но снова встал — и вдруг как ни в чем не бывало серым комочком покатил наутек через снежное поле прямо к роще.

Когда орел и лиса обнаружили, что добыча, из-за которой они воевали, удрала, было уже слишком поздно.

Орел разжал когти и выпустил кричавшую, дурно пахнувшую лису. Взмахнув могучими крыльями, он полетел к своей сосне, устроился на самой верхушке и принялся чистить перья. Смертельно перепуганная лиса испачкала его напоследок какой-то вонючей гадостью. Он еще не скоро избавится от этого отвратительного запаха.

Проныре здорово досталось от орла. Получив жестокую трепку, она поднялась на ноги, доплелась до ближайшей канавы и поползла по ней домой, в рощу.

Теперь она раз и навсегда усвоила, сколь неразумно пересекать охотничью тропу орла.

А косой был уже далеко от опасных соседей. Одуревший, помятый, потрепанный орлом и лисой, он сидел, съежившись, под сплетенными корнями сосны и дышал на лапки.

Жизнь снова шла своим чередом. В лесном царстве наступил мирный сочельник.

Между рождеством и Новым годом снегу выпало еще больше. Занесло все пути-дороги. Землю укутало плотным белым покрывалом.

В новогодний вечер, едва часы на стене пробили одиннадцать тяжелых, хриплых ударов, Дундертак и Вальтер потихоньку выскользнули из дому. Они решили совершить традиционный «новогодний обход». Оба молчали. Потому что от одиннадцати до часу, в последний час старого года и первый час нового, разговаривать не полагается.

Они трижды обошли вокруг церкви против солнца. Потом отправились к рыбацким хижинам. В каждом окошке горел свет, и, пробегая мимо, они заглядывали в щелки. И молча шли дальше. Потому что, произнеси они хоть слово, это навлекло бы на них ужасное несчастье. В каждой хижине они видели людей, собравшихся вокруг елки или у праздничного стола. Доведись им увидеть за каким-нибудь столом существо в белых сияющих одеждах, но без головы, это значило бы, что в этот дом в новом году придет гостья — Смерть.

Пробродив часа два по заснеженным тропинкам, Дундертак и Вальтер вернулись домой и легли, так и не сказав друг другу ни слова. Они натянули на голову одеяла, стараясь поскорее заснуть и ни о чем не думать.