Великолепные Эмберсоны - Бут Таркингтон

- Это правда? Люси, правда?

- Не смеши меня, Джордж! Конечно, правда. Так скажешь, в чем дело, или нет?

- Скажу! - воскликнул он. - Когда мы виделись в последний раз, я был еще мальчиком. А вот теперь у меня открылись глаза на то, чего я не замечал прежде. Я больше не мальчишка. Я мужчина и, как мужчина, имею право на совершенно иное обращение со мной.

- Это почему?

- Что?

- Кажется, я не совсем понимаю, о чем ты, Джордж. Почему с мальчиком и мужчиной следует обращаться по-разному?

Джордж не нашел ответа:

- Почему... Ну, потому что мужчина имеет право на объяснения.

- Какие объяснения?

- Он хочет знать, не играли ли с ним! - почти закричал Джордж. - Вот что я хочу знать!

Люси обреченно покачала головой.

- Какой же ты странный! Утверждаешь, что стал мужчиной, а разговариваешь как самый настоящий мальчишка. Что тебя так взволновало?

- Взволновало! - взорвался он. - У тебя хватает наглости стоять здесь и спрашивать, что меня взволновало? Я тебе скажу, да спокойнее я в жизни не был! Не понимаю, почему речь заходит о волнениях, когда человек требует объяснений, которые ему просто обязаны дать!

- Что, ради всего святого, тебе объяснить?

- Твои отношения с Фредом Кинни! - заорал Джордж.

Вдруг Люси звонко рассмеялась, явно довольная.

- Это было ужасно! - сказала она. - Худшего поведения я в жизни не видела! Мы с папой дважды поужинали с семьей Кинни, я раза три сходила с ним в церковь - и один раз в цирк! Даже не подозревала, что меня за это придут арестовывать!

- Прекрати! - сердито приказал Джордж. - Мне надо знать только одно, и я это узнаю!

- Спросишь, понравилось ли представление?

- Я хочу знать, помолвлена ли ты с ним!

- Нет! - воскликнула она и, на краткий миг приблизив к нему лицо, посмотрела в глаза - весело, с вызовом, с любовью. Это был прекрасный взгляд.

- Люси! - хрипло сказал он.

Но она уже отвернулась и отбежала в другой конец комнаты. Он неловко последовал за ней, заикаясь:

- Люси, я хочу... хочу спросить тебя. Станешь ли ты... захочешь стать... станешь ли ты моей невестой?

Она застыла у окна спиной к нему, притворяясь, что вглядывается в летние сумерки.

- Станешь, Люси?

- Нет, - чуть слышно произнесла она.

- Но почему?

- Я старше тебя.

- На восемь месяцев!

- Ты слишком юн.

- Это... - он сглотнул, - это единственная причина?

Люси промолчала.

Она стояла, упрямо глядя в окно, не поворачиваясь, и не видела, каким раздавленным казался Джордж, но по тихому, дрожащему голосу поняла всё.

- Люси, пожалуйста, прости меня за эту ссору, - говорил он, уже робко. - Я был... я был жутко расстроен... жутко! Ты знаешь, что я чувствую к тебе, всегда чувствовал. Я всем своим поведением показывал это, с самой первой встречи, и я знаю, ты всё поняла. Ты ведь поняла?

Она не шевелилась и не отвечала.

- Ты не хочешь стать моей невестой, только потому что думаешь, что я слишком молод, Люси?

- Этого... этого достаточно, - слабо откликнулась она.

Тут он схватил девушку за руку, и она обернулась: в ее глазах стояли слезы, слезы, причины которых он не понимал.

- Люси, миленькая! - продолжал он. - Я знал, ты...

- Нет, нет! - Она оттолкнула его, вырывая руку. - Джордж, давай не будем о таких вещах.

- О таких вещах! Каких таких?

- О... помолвке.

Но Джордж уже почувствовал свою победу и торжествующе рассмеялся.

- Господи, что ж в ней такого?

- Всё, - сказала она, вытирая глаза. - Это для нас слишком.

- Нет, не слишком! Я...

- Давай сядем и поговорим разумно, дорогой, - сказала она. - Садись вон туда...

- Сяду, если ты опять назовешь меня "дорогим".

- Нет, - сказала она. - Я назову тебя так же еще один раз этим летом, когда ты будешь уезжать.

- Тогда это будет обязательным, - он засмеялся, - ведь ты стала моей невестой.

- Не стала! - возразила она. - И никогда не стану, если ты не пообещаешь мне вернуться к этому разговору только после того, как я разрешу тебе сделать это!

- Такого я обещать не могу, - ответил счастливый Джордж. - Я лишь пообещаю, что не заговорю, пока ты не назовешь меня "дорогим", а ты сама обещала сделать это в вечер моего отъезда в университет.

- Нет, не обещала, - серьезно сказала она, но потом засомневалась: - Пообещала, да?

- Разве нет?

- Я имела в виду другое, - пробормотала Люси, и мокрые ресницы сверкнули над грустными глазами.

- Я точно знаю про тебя одно, - весело сказал Джордж, чувствуя себя всё уверенней. - Ты никогда не идешь на попятный, поэтому и сейчас не пойдешь.

- Нельзя всё портить, - она замялась, а потом нерешительно продолжила: - Джордж, нам было так хорошо вместе, между нами ничего не изменится, правда? - И заулыбалась вместе с ним.

- Всё будет зависеть от того, что ты собираешься мне сказать перед моим отъездом. Ты же согласна, что нам надо всё уладить, Люси?

- Ничего не обещаю.

- Обещаешь. Обещаешь?

- Ну...

Глава 13

Этой ночью Джордж начал свой победоносный крестовый поход против тети Фанни, настаивавшей, чтобы он был дома к одиннадцати. Она уже ушла в свою спальню и, вероятно, легла, но Джордж, направляясь к себе, приостановился возле ее двери и пропел сочным баритоном припев из "Человека, сорвавшего куш в Монте-Карло".

Изабель вышла из комнаты Джорджа, где читала, ожидая его возвращения.

- Боюсь, ты разбудишь отца, милый. Ты пой почаще - но днем! Голос у тебя чудесный.

- Спокойной ночи, старушка!

- Я подумала, может... может, тебе захочется побыть со мной и немножко поговорить?

- Нет, не сегодня. Иди спать. Пока, старушка!

Он весело чмокнул ее, одним прыжком заскочил к себе в комнату и захлопнул дверь, вскоре стало слышно, как он шумно раздевается, напевая всё тот же мотивчик.

Мать с улыбкой опустилась на колени в коридоре и помолилась за него; сказав "аминь", она коснулась губами бронзовой дверной ручки и молча пошла в свою спальню.

Позавтракав в постели, Джордж провел утро с дедом и не видел тетю Фанни до обеда, за которым она встретила его во всеоружии.

- Спасибо за ночную серенаду, Джордж! - сказала она. - Твой бедный папенька как раз пожаловался, что уснул впервые за две ночи, но после твоих знаков внимания не смог сомкнуть глаз.

- Совершенно верно, - мрачно подтвердил мистер Минафер.

- Но я же не знал, сэр, - Джордж поспешил заверить отца. - Мне ужасно жаль. Просто тетя Фанни так дулась на меня, когда я уходил вчера вечером, что мне подумалось, что неплохо бы ее повеселить.

- Я дулась? - язвительно заметила Фанни. - Это из-за помолвки, что ли?

- Да. Неужели не так? Мне показалось, что чья-то там помолвка расстроила тебя. Не ты ли сама говорила, что мистер Юджин Морган собрался жениться на семнадцатилетней красотке?

Ему удалось задеть Фанни, но она крепилась.

- Люси спросил? - сказала она с презрительным смешком, который ей не слишком удался. - Спросил, что там у них с Фредом Кинни...

- Да. Всё оказалось неправдой. Но вот другая сплетня... - Тут он в упор посмотрел на тетушку, заметив ее смятение: - Что это с твоим лицом, тетя Фанни? Ты не разволновалась?

- Разволновалась! - высокомерно повторила Фанни, но голосу недоставало твердости. - Разволновалась!

- Да ладно вам! - вмешался мистер Минафер. - Давайте поедим спокойно!

- Я б с удовольствием, - сказал Джордж. - Не хочу, чтобы бедная тетя Фанни расстраивалась из-за слуха, который я только что выдумал. Она всегда так тревожится - по некоторым поводам, - что выходит из себя. - Он обратился к матери: - А что с дедом?

- Разве ты не виделся с ним утром? - спросила Изабель.

- Да. Он обрадовался мне и всё такое, но, кажется, был не в своей тарелке. У него опять проблемы с сердцем?

- Вроде нет. Нет.

- Он сам не свой. Я попытался поговорить с ним о хозяйстве, ведь это позор, правда, позор, как всё запущено. А он и слушать не захотел и расстроился. Из-за чего он так нервничает?

Изабель стала серьезной, однако ее муж мрачно предположил:

- Думаю, что Майор нервничает из-за Сидни и Амелии.

- А что с ними? - спросил Джордж.

- Мама тебе расскажет, если захочет, - сказал Минафер. - Это не моя семья, поэтому я воздержусь.

- Мы все из-за этого чувствуем себя неловко, - сказала Изабель. - Видишь ли, дядя Сидни хотел начать дипломатическую карьеру и подумал, что брат Джордж, раз он в Конгрессе, ему поможет. Джордж и правда получил для него место в Южной Америке, но Сидни хотел ехать послом в Европу и разозлился, посчитав, что бедняга Джордж предложил ему место похуже, потому что не захотел для него пальцем о палец ударить. Джордж, конечно, сделал всё возможное, но он уже не конгрессмен и выдвигаться больше не будет - и мечты Сидни о карьере великого дипломата разбиты. Ну, они с тетей Амелией страшно разочарованы, говорят, что всегда считали, что в этом городишке нельзя жить... "джентльмену", это Сидни так выразился... ну и город становится всё больше и грязнее. В результате они продали дом и решили навсегда уехать за границу, уже присмотрели себе виллу под Флоренцией. Они хотят, чтобы отец выделил их долю из имущества сейчас, не дожидаясь, пока они получат ее по завещанию.