Так - мне нравится! - Сесиль фон Зигесар

Э-э-э, нас таких много.

«Джорди милый», — тихо заметила Ванесса.

«Но что за очки на нем? Они, наверное, стоят, как наша машина? Как по мне, так лучше бы потратил эти деньги на переделку носа».

Вот видите, даже мирные фрики-хиппи не могут устоять перед злословием.

Ванесса хмыкнула. Учитывая, что ее родители ездили на допотопной Субару, очки Джорди стоили намного дороже. И коль уж ее мать в самом деле так презирала Розенфельдов, Ванесса дождаться не могла, когда мамочка обнаружит, кто приглашен к ним на ужин сегодня.

Видимо, тот самый длинноносый мальчик в дорогих очках?

ВСПЫШКА ВЕЛИКОЛЕПИЯ НА СТОЛЕ СТАЖЕРА

Когда Дэн наконец дошел до офиса, он обнаружил абсолютную пустоту. Он положил сдачу от икры на стол Сигфрида Кастла и прошел мимо рядов столов и вдоль короткого коридора. В конце коридора была закрытая дверь. Он мягко постучал.

«Входи», — скомандовал Сигфрид Кастл.

Дэн толкнул дверь. Персонал Красной Буквы сидел вокруг круглого стола, поедая печенье и потягивая воду Сан-Пеллегрино из тех маленьких зеленых бутылочек, которые они, кажется, так сильно любили. Экземпляр немецкого издания новых мемуаров Мистери Крейз лежал в центре стола. Обложка была белой с фламинго на ней. Не целой птицей, а только одной ногой до колена.

«Ми подйумали, если ти ни вйернечсийа с икройи, ми можйем полакомйицца твойим печенийем», — пояснил Сигфрид Кастл. Он кивнул в сторону маленькой женщины среднего возраста рядом с ним. «Йето Бетси. Йето Чарлз. Йето Томас. Йето Ребекка. Билл, есче Билл и Рандолф», — сказал он, вращаясь по комнате и представляя каждого в абсурдно быстррй манере. Рандольф было также и вторым именем Дэна, и он презирал его. Он кивал и вежливо улыбался. Все были одеты в точности как мистер Кастл, в отглаженные белые рубашки с французскими манжетами. Они были похожи на членов какой-то секты.

«Извините, что так долго. Но на почте была громадная очередь», — соврал он. Обычно он не врал и не выкидывал чужие письма, но что-то в самой работе превращало его в бунтаря. «В любом случае, вот она», — он поставил баночку икры на стол напротив мистера Кастла.

Знаменитый редактор оторвал этикетку и прилепил ее на стол. Затем он швырнул икру в мусорное бедро у Двери. Хеллоу?

Дэн не знал, садиться ему или нет. Очевидно, что у них было что-то вроде собрания, и очевидно, он принес не ту икру, так что…

«Так вазкажи нам, чтйо ти думайеч о Мистеви Квейз», — перебил мистер Кастл его мысли. — «Все тут думайут, она какойи-то пвовок, дазе зенчини!» Ребята за столом похотливо захохотали. «Она гребаная секс-богиня», — выкрикнул Рандольф, чавкая печеньем.

Дан все еще стоял, парясь в своем пальто. Он присел на свободный стул по соседству с мистером Кастлом и уставился на пустую тарелку из-под печенья Элис. «Мы с Мистери довольно хорошие друзья», — тихо произнес он. — «Она очень… совершенная».

Парни в комнате опять громко засмеялись. Внезапно Дэну показалось, что не только он из присутствующих спал с Мистери.

«Она ещё и хорошая поэтесса», — заметила Ребекка. У нее были острые ушки, как у эльфа. — «Не могу поверить, что она никогда не училась в школе».

«Сирота, вироссеная волками, никогда нйе ходивссайа в сколу, сделает сто угодно, а потом описет йето. Не удивйитйелно, сто она знаменита», — заметил мечтательно Сигфрид Кастл. Он что-то быстро записал в фиолетовом блокноте, лежавшем перед ним на столе.

Дэн возился с нитками, сшивавшими карманы его брюк. Он точно не был уверен, чему посвящено это собрание. Что ему требовалось, так это сигарета, чашка кофе и записать стих об Элис, пока он не забыл, что хотел сказать.

Он указал на немецкое издание мемуара Мистери. «Я еще не читал книгу, но я уверен, она хороша».

Сигфрид Кастл поднял с пола пачку бумаги и подтолкнул ее к Дэну. «Йето все делмо — мы не белйем то, сто нам пяисилайут. Но йа все лавно хочу плочитат йето».

Дэн уставился на бумаги. Он всегда полагал, что все напечатанное в Красной Букве присылают читатели. «Как же вы тогда создаете журнал?»

Все засмеялись. «Глупий малчик. Ми плосто плосим длузей написат что-то, или находим интелесныйе надписи на стенах в туалетах», — заявил мистер Кастл, будто это было самой очевидной вещью в мире.

Дэн взял стопку листков. «Вы хотите, чтобы я отложил стоящие?»

«Плосто плочитай и викин!» — заорал Сигфрид Кастл с покрасневшим и злым лицом. «Вон! Вон!» — кричал он, указывая на дверь. Он толкнул пустую тарелку из-под печенья в сторону Дэна. «Вон!» Дэн вылетел из комнаты. Все его тело тряслось, и он боялся расплакаться. Он начал перебирать кучу стихов, быстро пробегая по ним глазами. Некоторые были довольно ужасны, но иные были оригинальны и великолепны. Он подумал спросить у мистера Кастла, что в них было не так. Или, возможно, он мог оставить понравившиеся стихи в папке входящих мистера Кастла с пометкой, чтобы он пересмотрел их еще раз. Но опять-таки — чем меньше Сигфрида Кастла, тем лучше.

Когда Дэн опять обрел контроль над собой, он вытащил чистый лист бумаги из пачки у принтера, клацнул ручкой и записал первые строчки стиха, которые крутились у него в голове все утро.

Маленькая mignonette, Прелестная coquette,

Я пробую печенье, Я пробую твой хлеб,

Ты наполняешь мой обед…

Последняя строка казалась знакомой, наверное, он уже использовал ее в другом стихотворении. Задумавшись, — он закинул ногу на ногу и услышал звук сливаемой воды. Можно сходить в туалет, подумал он. В туалет, а потом закончить стихотворение. Он поднялся и направился в уборную. Внутри что-то было написано по латыни на стене красными чернилами, но он не мог разобрать.

Когда Дэн вернулся к своему столу, начало его стихотворения пропало, но весь штат был все еще в конференцзале.

Дэн не осмелился проводить расследование. Он мог лишь надеяться, что отрывок его стихотворения будет напечатан в следующем номере Красной Буквы с подписью Аноним, тогда он бы признал, что стихо¬творение его, и литературное общество потребовало бы добавки. И он бы напечатал книгу — или, может, десять — и стал бы всемирно известным, как Мистери Крейз.

Хотя, может, и столь печально известным.

Л, МУЖЧИНА-ЗАГАДКА

Дженни и Лео держались за руки во время всего фильма и продолжали держаться выйдя из кинотеатра. Дженни совершенно не обращала внимания на фильм. Все, о чем она могла думать на протяжении всего фильма, было: В конце концов он приведет меня домой. Мы всего в пяти кварталах от этого громадного здания с дворецким на Парк-авеню. И я познакомлюсь с его собакой, его мамой, её личным тренером и их десятью горничными…