Свет – Тьма - Елена С. Равинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно, какие чудовища? Все чудовища прятались только в моей не совсем здоровой голове…
— Наконец-то! Доброе утро, дочка! — папа чмокнул меня в мокрую макушку, и от холодных волос, прижатых к коже, по ней забегали мурашки.
— Доброе утро, пап. Сколько времени?
— Половина одиннадцатого. Если ты решила поехать со мной, то поторопись.
— Успею. Иди умывайся, а я сделаю завтрак…
— Я уже всё приготовил! Лучше собирайся, русалка! — ухмыльнулся он, потрепав меня по голове.
И скрылся в ванной.
Я почувствовала себя виноватой. Но, раз уж сегодня я была плохой и невнимательной дочерью, придётся мне с этим мириться.
Быстро высушив волосы, я натянула джинсы, уже высохшие после вчерашнего забега под дождём, и серую водолазку, найденную в глубине шкафа, после чего сборы официально закончились. На причёску и макияж я откровенно наплевала — не на свидание же идти — и направилась на кухню. Но мои опасения, зародившиеся в тот момент, когда папа произнёс слово «Приготовил», не подтвердились. У него не хватило фантазии ни на что, кроме бутербродов, а их сложно было испортить, даже если очень постараться. Я только налила нам кофе. Чайник папа тоже вскипятил, так что это заняло меньше минуты.
— Ты готова? — он вошёл в кухню, вытирая лицо полотенцем.
— Да.
— Тогда давай быстренько перекусим и по коням… Кстати, как вчера погуляли?
— Хорошо, — я с трудом проглотила застрявший в горле хлеб, надеясь, что мой голос прозвучал достаточно правдоподобно.
В последнее время я постоянно всем врала. А что ещё мне оставалось делать? Если я начну говорить правду, то недолго пробуду свободным человеком…
— Выглядишь неплохо, только немного заспанно.
— Как и ты, — усмехнулась я. — На самом деле мы приехали не поздно. Часа в три.
— Было скучно? — отец удивлённо вскинул брови.
— Нет, просто я захотела спать…
— Ну, тебе хотя бы понравилось?
— Да, очень… Ты оказался прав, мне стоило встретиться с друзьями, а то я совсем засиделась дома. А как у тебя на работе? — попыталась я сменить тему.
— Нормально. Сделали всё, что планировали. Может, начальник даже премию выдаст, — несмотря на радостное известие, папа погрустнел и опустил глаза.
— Здорово! — воскликнула я, чтобы его поддержать. — Знаешь, через неделю я тоже планирую выйти на новую работу. Нашла неплохое место. Там и платят больше, и условия получше. Скорее всего, потом буду совмещать с учёбой. У них гибкий график, и директор часто идёт навстречу студентам.
— Отлично, — папа сконфужено улыбнулся. — Мне жаль, что я не могу…
— Пап, ты ни в чём не виноват, — мягко произнесла я. — Здесь никто не виноват…
Я прекрасно понимала, о чём он сейчас подумал. Миллионерами мы совсем не являлись, поэтому вопрос финансов для нашей семьи стоял особенно остро. Папа делал всё, чтобы заработать дополнительные несколько тысяч к зарплате, и, несмотря на мои заверения, часто мучился чувством вины, что не мог обеспечить нам достойную жизнь.
— Возможно… — он криво усмехнулся, спрятав от меня лицо.
Остаток завтрака прошёл в неловкой тишине. Потом я быстро выскочила со Снежком во двор, наспех помыла ему лапы, радуясь, что сегодня пёс был не в настроении выпендриваться, и уже вместе с отцом спустилась вниз.
Ехали мы тоже молча, по дороге обменявшись лишь несколькими фразами. Я всё ещё терзалась не оставлявшим в покое вопросом — может, стоило остаться дома? Но что-то — то ли данное маме обещание, то ли относительно необходимый крем для рук, который я захватила в последнюю минуту — словно подталкивало меня вперёд и заставляло спешить к ней.
Довольно быстро мы добрались до серого здания больницы и оставили машину на парковке недалеко от главного входа. Снова пришлось пересекать невзрачную и угрюмую территорию, однако сегодня я испытывала иные чувства, нежели вчера. После пронёсшейся над городом непогоды воздух наполнился прохладой, запахом озона и мокрой земли, которые вместе составляли идеальное сочетание. Ветер ещё не стих. Он игриво раскидывал пряди волос и обдувал лицо, осторожно прикасаясь к коже ледяными щупальцами. Я любовалась, как он настойчиво тревожил чуть примятую траву, как играл в кронах деревьев, как его порывы подхватывали листья, оторванные бурей, и уносили прочь, высоко поднимая в пасмурное небо. Я любовалась, несмотря на то, что произошло вчера, и несмотря на то, что произошло сегодня.
Я любовалась…
Вид природы, замершей в печальном умиротворении и покорившейся безумной силе стихии, и меня настроил на миролюбивый лад. В голову тут же закралась предательская мысль — а если не сопротивляться? Если пойти и рассказать Лазаревскому обо всём, что со мной происходило, чтобы он и меня положил в больницу? На время, конечно: успокоиться, восстановиться и подлечить расшатанные нервы. Вдруг здесь мне действительно могли помочь, ведь я действительно была больна, и глупо было это отрицать. Мои кошмары уже превратились в галлюцинации, и со временем станет только хуже. Я дождусь вспышек безумия, какие случались у мамы, и меня уже насильно упрячут в психушку на более длительный срок.
Так может, лучше добровольно?..
Нет!
Добровольно я не приду в эти стены ни за что и никогда! Я была не такая, как мама, и пока ещё могла отличить реальность от видений!
Наверное…
Мы вновь прошли стандартную процедуру расспросов и демонстрации паспортов, поднялись по обшарпанной, старой лестнице на второй этаж и оказались в привычном холле. Пока папа разговаривал с Лазаревским, я ожидала за дверью. Не хотелось снова видеть страшного доктора, тем более, что он всё равно не посвящал меня во все врачебные тайны и предпочитал общаться с более взрослым родственником. Затем, спустя минут десять или пятнадцать, папа с доктором вышли из кабинета, и наша маленькая процессия направилась к маминой палате. Я плелась в хвосте, почти спрятавшись за спину отца. Однако сегодня Лазаревский словно не замечал моего присутствия и что-то увлечённо ему рассказывал и объяснял.
— Павел Наумович, только я попрошу вас недолго, — закончил он длинное повествование, когда мы приблизились к знакомой двери. — Скоро начнётся обед, а потом процедуры. Варваре нежелательно их пропускать…
— Да, я понимаю, — папа потупил взгляд и вошёл в палату, не отрывая его от пола.
Я молча последовала за ним.
— Я только поздороваюсь, а потом дам вам побыть наедине, — шепнула я отцу.
— Ладно, — шепнул он в ответ.
Мама лежала на кровати в той же позе и с
