Игрушка для негодяя - Арина Арская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что же, Яночка, я сам справился, — вальяжно проходит в прихожую, ставит коробку у обувной полки и невозмутимо закрывает дверь.
Наблюдаю за ним, онемев от шока, и у меня дергается левый глаз.
— Какого…
— Нет тех дверей, которых я бы не открыл, — смахивает пыль с рукава темно-зеленого пиджака из тонкой шерсти и обнажает зубы в оскале, — а если не открою, то выломаю.
— Уходи, — отступаю и сжимаю кулаки.
— Пришлось хозяйке квартиры сказать, что я твой опекун, — Родион делает пару бесшумных шагов ко мне, — и что за тобой надо присмотреть.
— Какой к черту опекун?! — в отчаянии рычу я.
— А вот у хозяйки квартиры не возникло вопросов, — небрежно пожимает плечами.
— Ты же отпустил меня… — голосок у меня тоненький и дрожит, но не от страха, а внутреннего трепета. Кашлянув, понижаю голос, чтобы быть уверенной и строгой. — Разве нет?
Вышло так себе. Слишком зычно и наигранно. Родион, насмешливо изогнув бровь, спокойно говорит:
— Отпустил, но я пришел проведать тебя и поддержать. Развод — дело непростое, а ты мужа любила, больше десяти лет с ним прожила.
— Я в порядке, — сама не замечаю, как в трусливом отступлении вхожу в комнату. — И не надо за мной приглядывать, я девочка взрослая.
И чтобы показать, насколько я серьезная и решительная женщина останавливаюсь, и мрачно смотрю в изучающие и пронизывающие до самых костей глаза. Да и места для маневра у меня маловато. Можно спрятаться в шкаф, но что-то мне подсказывает: это глупо.
Родион окидывает взглядом комнату, заставленное коробками, и скрывается в уборной. В панике вслушиваюсь в шум воды, и боюсь пошевелиться. Он зашел руки помыть? Что он вообще творит, подлец?
Через минуту он вновь стоит на пороге, неторопливо вытирая руки полотенцем, а я так и не сдвинулась с места.
— А чего не сбежала? — самодовольно ухмыляется и небрежно накидывает полотенце на дверь.
— А толку-то?
— Ты учишься на своих ошибках, — улыбается и оценивающе смеривает меня темным взглядом. — Это радует, Яночка.
— Оставь меня в покое, — я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы унять предательскую дрожь.
— Давай сыграем с тобой в игру, — Родион обходит меня со спины и встает вплотную. Медленно откидывает мои волосы, оголяя шею. — Если твои трусики сухие, то я уйду.
— Меня ждут в банке и на работе, — сипло отзываюсь я.
Теперь даже при сильном желании мне не спрятаться в шкаф и не запереться в ванной комнате. Я приросла к полу и оцепенела под горячими выдохами, что обжигают шею. Есть слабая надежда, что мне снится очередной эротический кошмар, и я через пять минут проснусь.
— Подождут, — губы Родиона касаются мочки, и я вздрагиваю под волной мурашек.
— Кто? — едва слышно спрашиваю я, растеряв все мысли от трепетной ласки.
— В банке и на работе, — теплый шепот обволакивает душным коконом.
Ладони Родиона ныряют под блузку, неторопливо скользят по животу к поясу брюк, а его губы припадают в поцелуе к шее. Расстегивает пуговицу и ширинку. Меня затягивает в пучину вязкого желания, как муху в мед. Я должна сказать нет, воспротивится наглому гостю, чьи руки лишают меня воли и путают мысли. Я ведь зла на него, обижена и не желаю быть куклой для удовлетворения его похоти.
— Я ведь не дала согласие на игру, — судорожно шепчу и закрываю глаза, когда пальцы Родиона юркают под пояс брюк и касаются резинки трусиков.
— Ты согласна на игру? — игриво прикусывает мочку.
Вместо ответа я одариваю гостя болезненным стоном, и его пальцы уже давят на клитор проскользнув между влажных и опухших от прилившей крови складок. Открываю рот, чтобы сделать хриплый шумный вздох, и Родион рывком увлекает меня на пол. Ноги подкашиваются, я падаю, выставив руки вперед, и оказываюсь на четвереньках под нетерпеливо рыкнувшем гостем, который стягивает с моей попы брюки вместе с трусиками.
— Не-е-еет, — сдавленно, протяжно и неуверенно выдыхаю я.
— Не убедила, — упругая головка давит на половые губы и под громкий бесстыдный стон проникает во влажные и голодные глубины тела.
Родион наматывает мои волосы на кулак, несдержанно дернув голову назад, и с нечеловеческим утробным клекотом вжимается в ягодицы. Я вскрикиваю. Новый глубокий и резкий толчок, от которого у меня выступают слезы на глазах, и я пытаюсь отстраниться, чтобы смягчить яростный напор.
Родион вновь меня дергает за волосы, пресекая мою жалкую вольность, и звонко шлепает по заднице свободной рукой. Распирает изнутри уверенными движениями, забивая под визги и стоны стыд и благовоспитанность. Черное вожделение поглощает меня, разъедая лоно и чрево нарастающими с каждым мгновением спазмами.
Тонкие стены и потолок впитывают мои вопли, покачиваясь перед глазами. Тело схватывает острая конвульсия яркого и ослепляющего оргазма, от которого отнимаются руки и ноги. С жалобным поскуливанием валюсь на пол под весом содрогнувшегося Родиона, и он в последних рывках вдавливает меня в линолеум, от которого пахнет пластиком.
Я чувствую его затихающий оргазм, что разливается во мне теплой спермой, и едва могу дышать. Хрипло выдохнув мне в ухо и мазнув губами по щеке, Родион тяжело и неуклюже сползает на пол и переворачивается на спину. Приглаживает волосы, бороду и сосредоточенно заправляет опавший член в брюки. Мне бы тоже прикрыть пятую точку, но я лишь с обиженным присвистом выдыхаю. Мои кошмары стали явью.
— Голосистая, — Родион одобрительно похлопывает меня по голой ягодице.
Решительно причмокиваю, чтобы собраться с мыслями и высказать ему пару ласковых, но в кармане требовательно вибрирует телефон. Торопливо слабыми руками натягиваю на попу брюки, сажусь и достаю смартфон, вытирая с щек слезы.
— Да.
— Ты почему не сказала, что подала на развод? — верещит в трубке скандальный голос мамы. — Что у вас там стряслось?! Почему я узнаю об этом не от дочери?!
— Ма, не ори, — прикладываю ладонь ко лбу.
Родион встает, энергично оправляет лацканы пиджака и размашисто шагает прочь.
— А я буду кричать, моя дорогая! Такие вопросы было бы неплохо обсуждать с семьей!
Хлопает входная дверь, и я сбрасываю звонок, недоуменно глядя вслед Родиону, который явился ко мне, как к личной
