Игрушка для негодяя - Арина Арская

— Согласна, — едва слышно отзывается она, не спуская с меня глаз.

Я так и не смог с Настей серьезно поговорить о смерти Светланы, и до сих пор не могу найти слов, чтобы коснуться этой темы, а она важна для моей дочери.

— Я любил и люблю твою маму… — хрипло начинаю я. — И буду любить.

Что я еще могу сказать? Из меня клещами и под пытками не вытянешь большего. Я смирился со смертью жены и выплакал из себя черную скорбь. В одиночестве, что, наверное, было ошибкой. Это отдалило меня от Насти, над которой все еще нависает тень утраты.

— Я знаю, но она бы не хотела, чтобы ты до старости прожил в одиночестве. Хорошо, с Яной не срослось. Укради себе новую женщину, — Настя с наигранным озорством улыбается. — Однако я не гарантирую, что я с ней подружусь. Я, знаешь ли, придирчива к мачехам.

— Ну или мы можем опять выкрасть Яну, — хмыкает Алекс.

— Тоже вариант, — соглашается Настя.

— Я не понял. Ты яростно требовала, чтобы я освободил Яну, — я изумленно и с досадой охаю.

— И я очень горжусь тобой, папуля, — улыбается и посылает воздушный чмок.

— Так мы крадем Яну или нет? — с ожиданием и затаенным азартом уточняет Алекс.

— Нет, — массирую переносицу. — Пусть живет себе. С ней возни столько. Опять начнет истерить, убегать, кричать. Ложками и кружками бросаться.

— Ты прав, — Настя вскакивает на ноги и вприпрыжку шагает к двери. — Пусть живет. Найдет себе молодого, энергичного и позитивного мужика, с которым она будет счастлива, а ты, я так понимаю, будешь наблюдать со стороны и поскрипывать зубами от злости.

— Она не успела развестись, как ты ее уже замуж отдаешь?

Прячу руки в карманы брюк и сжимаю кулаки. Меня записали в старого, ленивого и брюзгливого ворчуна. Это возмутительно.

— А чего бы такую красавицу замуж не отдать? — Настя заливисто смеется, а у меня в груди вскипает ярость. — С двумя ей не повезло, но с третьим все будет чики-пуки. Женщины после развода расцветают, поэтому вокруг Яны появится множество мужчин.

— Иди спать, Настя, — нарочито спокойно говорю я, с трудом усмиряя в себе беспричинную ревность.

— Я вот и забежала пожелать тебе добрых и хороших снов, — воркует она у двери. — Или ты сегодня опять на ночь глядя сорвешься к очередной шлюхе?

Удивленно крякнув от грубости, что была сказана ехидным голоском, разворачиваюсь на пятках в сторону Насти и приподнимаю брови:

— Это еще как понимать?

— Ой, вырвалось, — Настя с детским притворством округляет глаза и скрывается за дверью. — Ой, не подумала.

Глава 15. Гость

Закрываю дверь за грузчиками и, решительно вздохнув, оглядываю коробки и большую клетчатую сумку. У меня не так много вещей, на самом деле, поэтому должна быстро разобрать пожитки.

Квартирка маленькая и чистая. В комнате — новый диван из икеи, шкаф купе, вместительный комод и белые обои без рисунка, на кухне — небольшой обеденный стол, скромный гарнитур из нескольких ящиков, холодильник и электрическая плита на две конфорки. Мне хватит.

Был вариант снять комнату, но я решила, что я уже не в том возрасте, чтобы жить с соседкой студенткой. Мне сейчас очень важно уединение, чтобы была возможность в одиночестве поплакать, поистерить вдоволь и постенать на несправедливость жизни: я осталась у разбитого корыта, и скоро меня точно накроет депрессией. Моей твердой решительности хватит ненадолго, и обязана подготовить уютную норку для тоскливых вечеров и ночей, которые будут меня терзать эротическими кошмарами с Родионом в главной роли.

Он мне снится. И тот разврат, который он со мной творит, смутил бы любую прожженную блудницу. И даже в грезах я получаю от его призрачных жадных поцелуев, объятий и грязных ласк удовольствие. Я кончаю во сне и со стонами просыпаюсь, а промежность тянет требовательной болью и спазмами.

Я не страдаю по Сергею, чья мать меня достала звонками и причитаниями, что в семье случаются неурядицы и важно их вместе преодолеть. Подумаешь, меня продали за сто пятьдесят тысяч долларов, а к ней ввалились несколько бандюганов в поисках сыночки-корзиночки. Это мелочи! Любовь преодолеет все! Конечно, он же к ней вернется и ей теперь будет нервы мотать. Пожелала ей удачи и заблокировала номер.

Повторюсь, я не страдаю по Сергею. Нет. Меня терзает злость и досада, что Родион подразнил меня, убедил в том, что меня ждут две недели принуждения к близости во все, как он выразился, щели, а потом взял и выпнул в мою скучную и унылую жизнь.

Я же морально настроилась, в конце концов! Я приняла судьбу бесправной игрушки, а тут раз и: иди решай проблемы и собирай жизнь по осколкам. Какие мы, блин, благородные! Ураганом ворвался, все разрушил, членом помахал и все! Хватит тебе, Яночка. Теперь во снах прокручивай возможные варианты и позы, которые бы могли меня в реальности порадовать.

Громкий стук в дверь отвлекает меня от злости и коробки с книгами и безделушками. Неужели что-то забыла в машине у грузчиков? Пробегаю глазами по коробкам, на которых для удобства чиркнула числа черным маркером, и вздыхаю: не вижу номера три, но мне простительна рассеянность. Я в процессе развода, продажи квартиры и закрытия ипотеки.

— Иду! Секунду!

Щелкнув защелкой, распахиваю дверь и замираю в недоумении. Я что-то не припомню среди приземистых и смуглых азиатов высокого, широкоплечего и бородатого мудака, которого не хочу видеть на пороге своего логова.

— Дорогу уступи, — тихо и зло говорит Родион, держа коробку под номером три, в которую я сложила тарелки и столовые приборы.

— Вали нахрен! — рявкаю я и хлопаю дверью.

Руки трясутся, в горле моментально пересыхает и в области загривка волосы шевелятся от волнения и страха.

— Открой.

— Нет! — взвизгиваю я. — Пошел прочь!

Отхожу от двери на несколько шагов и прижимаю кулаки к лицу. Зачем он явился? Он же меня отпустил и долг Сергея с сомнительной добродетелью простил.

— Оставь коробку и проваливай!

И происходит следующее: грозно поскрипывает скважина, замок в зловещей тишине несколько раз щелкает и дверь отворяется.