Ненужная невеста. Кость в горле (СИ) - Верескова Дарья

В первую очередь нужно выбраться из этого храма, определить, в каком направлении двигаться, и после этого строго придерживаться направления, не поворачивая, не кружа. Это сработало в первый раз, когда пустошь выпивала из меня жизнь, и я шла практически в бреду, значит сработает и сейчас, когда я могу трезво мыслить и в целом здорова, если закрыть глаза на анорексичный вид, внешние повреждения и голод.

Главной проблемой было, конечно, отсутствие воды. Без еды, даже в моем нынешнем состоянии, я могла выжить ещё несколько дней. Но без воды, в условиях такой температуры и при полном отсутствии тени, я совершенно точно умру в течение следующих полутора суток. Скорее всего, у меня не будет даже этого времени из-за чудовищного истощения, которое уже испытывало мое тело, и из-за очень низкого веса.

Очень хотелось выйти наружу и начать двигаться в сторону Мокта, я испытывала огромный страх за маму, население баронства Торнхар и даже Доротею. Удивительно, но при мысли о Доротее я испытывала одновременно жалость, любовь и безумное раздражение. Моя мечта сбылась, и мое сознание действительно объединилось с той, другой Элли. Сейчас я проживала очень конфликтные чувства и желания нас обеих. Нужно было это давить. Я не сомневалась, что чувствую себя так, потому что наши сознания только что объединились, что в будущем все будет в норме.

— Доротея тебя не любит. Мы будем любить только тех, кто любит нас в ответ, например, Батона, — хрипло произнесла сама себе в абсолютной тишине, а после осознала, что это были первые слова, произнесенные мной после смерти.

Отлично, я уже разговариваю сама с собой. Но я твердо знала, что ни за что больше не позволю обращаться с собой плохо.

Несмотря на все эмоции, я понимала, что должна действовать стратегически, продумать полный путь и только после этого выходить на палящее опасное солнце. Нужно было максимально увеличить свои шансы на успешное возвращение, я не могла глупить сейчас, не после того, что я пережила. У меня был один шанс, и я обязана была максимально его использовать.

Все храмы в Валледе были одинаковыми и были очень функциональны. При дизайне храма учитывалось огромное количество факторов: храм должен был выдержать ураганы и даже землетрясения, а также служить убежищем для хранителя и его потомков. Поэтому все храмы имели доступ к свежей воде, всегда в одном и том же месте. Обыкновенный каменный колодец, ничего изысканного.

Этот колодец совершенно точно был моим шансом добыть свежей воды, но и здесь, конечно же, меня могли ждать неприятности. Я понятия не имела, какое влияние пустошь оказывает на то, что находится под землёй. Большая часть колодцев вырыта либо в верховодку, либо в грунтовые воды. Я предполагала, что пустошь могла уничтожить этот слой, так как пустошь явно перерабатывала поверхностные слои. Артезианские скважины достигали артезианского водоносного горизонта, защищённого плотным слоем водоупорных слоев, и если колодец был построен до артезианского горизонта, у меня, возможно, был шанс. Но главная неприятность была в том, что колодец был полностью засыпан высоким слоем песка, и его сначала нужно было открыть.

Задача казалась невыполнимой, но я всегда твердо знала, что главное — начать. Если методично и долго работать над любой задачей, она в итоге будет выполнена. Главное не поддаваться эмоциям, панике и волнениям и сосредоточиться на цели. Примерно определив, где находится колодец, я попинала песок ногой, а после села на колени и стала методично его разгребать.

Через полтора часа я наконец-то смогла нащупать каменные выступы колодца. Откапывание этого колодца выпило из меня почти все силы, и от усталости у меня кружилась голова. В мою голову начали влезать совершенно контрпродуктивные вопросы о том, стоило ли вкладывать в это столько усилий, и не лучше ли было начать двигаться, и возможно в пустоши я бы нашла другой источник воды. Но я жёстко решила, что не лучше, если я смогу добыть воды, шансы выжить у меня будут гораздо выше, чем на палящем солнце, где я «возможно что-то найду».

Отверстие в середине колодца было широким и полностью заваленным песком. Откапывание водоприемника теперь казалось мне сумасшедшей идеей, я понятия не имела, насколько он глубокий, но если уровень воды в нем был низким, я вполне могла провести здесь следующие сутки и не дойти до воды. Я вообще не знала, есть ли в нем вода. Во мне бурлили злость, решимость, страх и отчаяние, я опять посмотрела на крышу, на круглое отверстие в ней, думая о том, что у меня оставалось всё меньше времени для возвращения домой перед тем, как источник начнет умирать. От злости я издала рык и уже собиралась встать, но потом силой заставила себя сесть на колени.

Все это неправильно, в прошлой жизни я никогда не сомневалась. Я всегда доводила начатое до конца. Да, у меня случались ошибки и неправильные решения, но я всегда до конца выясняла, что это решение было неправильным, никогда не бросала задачу на полпути. Этот колодец, даже зарытый, мой наибольший шанс на выживание. Там, снаружи, я не встречу никакого магического оазиса. Сцепив зубы, я продолжила копать руками водоприемник.

Через час я поняла, что мой план нуждался в дополнительных решениях. Я откопала около полутора метров вглубь водоприемника, и мне становилось всё труднее вытаскивать песок с глубины — нужно было вставать и выбрасывать песок за пределы колодца, но мое тело было настолько истощено, что подобные упражнения стали вызывать головокружение и тошноту. Успокаивая себя медитативным дыханием, я решила, что стоит найти другое решение для выноса песка. Для этого я решила использовать лоскуты от моей юбки, создав удобную котомку, в которую складывала песок. Я закрепила верхнюю часть с узлом на верхней части колодца между камнями, а сама сидела внизу и наполняла эту котомку песком. Когда она была полна, я поднималась наверх и освобождала её. Слава богу, что лестница, ведущая из колодца, была каменной, и пустошь не уничтожила её. Я откопала ещё полтора метра, песок подо мной был плотным и тяжёлым, но не мокрым. В какой-то момент сбоку от меня послышался громкий треск — моя верная котомка с песком, не выдержав веса песка, порвалась.

— Нет! — мне казалось, что я никогда в жизни не испытывала такого отчаяния.

Возможно, так и было, так как в прошлой жизни я не испытывала эмоций, а в этой жизни, до недавнего момента, испытываемые эмоции никогда не были полностью моими.

— Черт, черт! — я обессиленно упала на землю боком, тяжело дыша и пытаясь справиться с отчаянием. Руками я скребла по земле, по ненавистному песку. Надежда и счастье, которое я испытывала всего несколько часов назад, казалось, ушли, оставив меня с деструктивными мыслями о том, что скоро я опять умру, на этот раз от банальной жажды.

Каждый раз, в очередной раз захватывая горсть, я так надеялась почувствовать холодный и влажный песок. Я верила, что вот ещё чуть-чуть, совсем немного, и всё получится. Я мечтала об этом настолько сильно, что мне уже чудилось, что мои ладони загребают влажный тяжёлый песок, я чувствовала другую текстуру и холод. Зло рассмеявшись, я попыталась сесть и как-то привести в порядок свои нервы. Стала убирать мешающиеся волосы у своей шеи, когда внезапно почувствовала, что прикосновение моей ладони к шее было… мокрым. Не веря своим ощущениям, я взглянула на свои ладони, и действительно — они были блестящими от влаги, с налипшим мокрым песком. Я смогла! Однако, когда я вернула руки в песок, меня ждало чудовищное разочарование — он по-прежнему был сухим.

Неужели я начинаю сходить с ума? Я же видела, чувствовала воду, моя шея по-прежнему ощущает влагу! Я держала её в своих руках. Словно в ответ на мои мысли, прямо перед моими глазами около моих рук начало распространяться мокрое пятно. При этом я не копала землю, а спокойно сидела.

— Что за чертовщина?… — пробормотала я.

Догадка молнией пронеслась в моей голове, я перестала думать о воде в моих ладонях, и мокрое пятно около моих рук медленно высохло. Я вновь подумала о том, как держала в своих руках мокрый песок — и получила обратный результат.