Там, где дым - Эд Макбейн

– Спасибо, ничего не надо. Я вижу, вы торопитесь. Мистер Каррадерс, по донесению наблюдающего за вами офицера полиции...

– Мистера Элстона.

– По его донесению вы живете с Натали Флетчер.

– Жил, – уточнил Каррадерс.

– Она здесь сейчас не живет?

– Нет.

– Когда она здесь жила?

– Она выехала три месяца назад. Сняла квартиру на Оберлин-Кресент.

– Мистер Элстон думает...

– Мистер Элстон – очень хороший человек. Но он слишком старомоден. Он думает, что если живешь с какой-нибудь женщиной, то это навсегда. Пока смерть не разлучит. Он все время спрашивает: «Как Натали?» Я сто раз говорил ему, что выбросил ее вон.

– Это было три месяца назад?

– Восьмого июня, чтобы быть точным. В субботу. У нас здесь случился настоящий скандал. До самой смерти не забуду тот вечер.

– Что такое?

– А то, что Натали сошла с ума. Вот что. Кроме того, она меня почти подставила. Я пошел с ней на один из ее ведовских шабашей, а там был какой-то парень, он настучал Элстону, и тот стал меня предупреждать, что я нарушаю свое «условное», – в общем, в таком духе. Послушайте, я вам доверился, мистер, не для того, чтобы вы пошли к Элстону и доложили ему, что я все-таки принимал участие в сборище. Я сказал, что он ошибается, и он поверил. В любом случае, на другие шабаши я не ходил. Сумасшедшая сука, – проговорил он и тряхнул головой. – Все стоят по кругу, на головах черные колпаки, исполняют шаманский ритуал и режут цыплят...

– Цыплят?

– Для кровавого жертвоприношения. Чушь собачья. Знать бы мне, что она сдвинулась на этой нечисти, я бы с ней не завязывался.

– А как вы с ней познакомились?

– На вечеринке. Мне понравилась эта чудила. А ей понравился я, черный. Только что умер ее брат. Ей нужен был кто-то, чтобы выговориться. Мой собственный брат умер, когда я был маленький, поэтому я знал, что чувствуешь при этом. Кроме того, она очень красива, вы, вероятно, знаете. По крайней мере, была красива, пока не стала одеваться под Клеопатру, красить волосы в черный цвет и намазывать всякую дрянь вокруг глаз. Господи Иисусе!

– Когда это началось?

– Мы уже жили какое-то время вместе. Вероятно, это был конец апреля – начало мая. Вначале я подумал, ну, опять чудит, понимаете? То есть, если честно, меня привлекало в ней как раз то, что она со странностями. До нее у меня были другие белые женщины. Некоторые – даже красивее Натали. Но ни одна не была чудилой, понимаете? Я никогда не знал, чего от нее ждать. Каждый день она преподносила какой-нибудь сюрприз. – Он вдруг ухмыльнулся. – Когда все делаешь по-обычному, не так уж много получаешь радости, понимаете? Жить с Натали было восхитительно!

– Так почему вы вышвырнули ее?

– Потому что есть разница между чудилой и сдвинутой. Когда я понял, что она сдвинутая, я попросил ее убраться.

– В какую сторону она сдвинутая?

– В сторону брата.

– Расскажите.

– Ну, мать передала Натали все барахло, что осталось от ее брата. Ну, личные вещи. Бумажки. Свидетельство о рождении, детские игрушки, документы об увольнении из армии, его школьный дневник, водительское удостоверение, страховую карточку, школьные сочинения... Весь этот никчемный мусор. Но Натали то и дело вынимала это, проглядывала, изучала, словно какое-то национальное достояние. А знаете кулон, что она носит все время? Эту штуку с яшмой и лицом Клеопатры?

– Да.

– Это брат ей подарил. Вы знаете, наверное.

– Да.

– Хорошо. Не знаю, когда он ей его подарил – может, когда ей исполнился двадцать один год... Он купил кулон в антикварном магазине. Заказал выгравировать ее имя. Хороший подарок.

– Продолжайте.

– Вскоре после того, как мы стали жить вместе, она сказала мне, что подарок получила от Птолемея Двенадцатого. То есть Гарри, ее брат, вдруг у нее в голове стал Птолемеем. Вы поняли? И вот она отправляется к ювелиру, к граверу, и он вырезает для нее дату рождения Клеопатры, 69 год до нашей эры. Тут у нее в памяти начинают всплывать всякие вещи про Гарри – то есть про Птолемея – и она начинает рассказывать мне, что они поженились, когда ей было семнадцать, рассказывает, как она его любила и потом... Словом, совсем крыша поехала. Вот и вся история.

– И что потом?

– Потом стала называть Птолемеем меня. Стала говорить, что это я – ее брат. И очень скоро до меня дошло, что здесь, на этой постели, она трахалась не с Чарли Каррадерсом, а с Птолемеем Двенадцатым, то есть со своим умершим братом Гарри Флетчером. Знаете, мистер, я не желаю быть привидением, когда трахаюсь. Я сказал ей: убирайся.

– И она уехала.

– Она закатила скандал. Но уехала. Это случилось восьмого июня. Потом она вернулась четырнадцатого – за своими вещами. Сказала, что нашла квартиру на Оберлин-Кресент.

– Вы видели ее с тех пор?

– Один раз. В прошлом месяце она приехала в Хаммерлок показать своего нового дружка. Небось разыскивала меня весь вечер, ездила с ним из бара в бар. В конце концов нашла меня в «Димми» на Сто третьей улице. Я как раз выходил оттуда. И вижу: сидит она в этом микроавтобусе «Фольксваген». Машет мне ручкой и знакомит с парнем за рулем. Ну, он, естественно, белый и блондин. Очень светлый. Огромная копна светлых волос, светлые усы, светлые брови. Это в ее духе: если ее выгнал черный, то она нашла себе светлого жеребца.

– Какого цвета был микроавтобус?

– Красный. С белой крышей.

– Как звали того мужчину?

– Артур Вайли.

– Чем он зарабатывает на жизнь?

– Не знаю. Знаю только одно – долго он у нее не продержится. Ей слишком мешает ее покойный братец. Бывало порой, мне казалось, что она близка к самоубийству. Или сотворит над собой что-нибудь. Просто чтобы поскорее соединиться со своим милым братцем Гарри. Меня пугало это. Всякого колдовства, шаманства мне хватило еще в детстве. Мне было семь, когда бабушка сажала меня на колени и принималась рассказывать страшные истории. Душа уходила в пятки. Ну и натерпелся же я страху! Очень хорошо, что бабушка умерла; очень хорошо, что я избавился от Натали. В тот день, когда я ее выставил, снова начал дышать полной грудью. Надеюсь, что больше никогда с ней не встречусь. Пожил я чуток с Клеопатрой – мне хватило выше крыши!

– В тот раз, когда она явилась в обществе Вайли, вы видели ее в последний раз?

– Да. Но как-то ночью звонили по телефону – я думаю, от нее. Женский голос произнес: «Шлю тебе проклятие». Голос чужой. Если говорила не она, значит, ее подруга. Кто еще?

– Сузанна Мартин?

– Возможно, – пожал плечами Каррадерс.

– Вы знаете ее?

– Знаю. Еще одна сдвинутая. Она считает себя ведьмой, которую повесили много лет назад.

– Вам известно, жила ли Натали с Вайли?

– На Оберлин-Кресент? Не знаю.

– Что-нибудь из всего этого вы говорили моему напарнику?

– Что именно?

– Про Вайли, про «Фольксваген»?

– Он не спрашивал. Я сказал ему только то, что он хотел узнать. Между нами говоря, ваш напарник мне не понравился.

– Ведовской шабаш, куда вы ходили, – где проводился?

– Не знаю. Когда я сел в машину, Натали завязала мне глаза. На обратном пути у меня тоже были завязаны глаза.

– Вы можете описать, как выглядело это место?

– Это был подвал церкви.

– Но вы не знаете, где это?

– Ехали около часа.

– Отсюда?

– Да.

– Хорошо, мистер Каррадерс, – сказал я. – Большое спасибо.

– Ждать вас снова? Или как?

– Мало вероятно.

– Ваш напарник советовал мне не уезжать из города.

– Полицейские всегда так говорят.

– Естественно. Но такой разговор пугает меня, когда речь идет об убийстве. По-вашему, Натали имеет отношение к нему?

– Не знаю. На месте преступления мы нашли ее подвеску.

– Тогда она имеет отношение к этому, – уверенно сказал Каррадерс. – Она никогда не снимала эту штуковину. Никогда. Она не снимала ее ни в ванной, ни в постели, она бы не рассталась с ней ни при каких обстоятельствах. Это был подарок от брата, понимаете? От ее любимого покойного Гарри.

На прощание я протянул Каррадерсу руку.

– Еще раз спасибо, – сказал я.

– Передайте вашему напарнику, что я чист, – сказал он, открывая мне дверь. – Я насиделся по тюрьмам выше крыши.

– Передам.

Дверь за мной закрылась. Я выждал несколько минут и прижал ухо к замочной скважине. Чарли Каррадерс насвистывал какую-то мелодию.

Глава 22

Наш город разделен на восемь секторов. В каждом есть отдельная телефонная книга. Я проверил телефонные книги всех восьми секторов и в итоге нашел двадцать семь человек под именем Артура Вайли, живущих на севере, на юге, на востоке и на западе. Если мне повезет и если приступить к поискам немедленно, то к середине лета мне удастся встретиться со всеми двадцатью семью – так выходило по предварительным расчетам. Вместо этого я решил позвонить в Бюро регистрации автотранспорта. В этом бюро в специальном подразделении сидят, в частности, четверо полицейских. В их обязанности входит предоставлять сведения всем полицейским, расследующим дела, связанные с транспортными средствами. Девушке, которая ответила на мой звонок, по голосу было лет девятнадцать, поэтому я вдруг почувствовал себя так, словно мне сто лет с гаком. Я назвался детективом-лейтенантом Бенджамином Смоком.