Королевские шутки - Любовь Безбах

Наступил день пира. Во двор верхом на домашних шурсах торжественно приземлялась почти вся феодальная знать от Непроглядных скал до моря Нотозавров. Сиаль называла их Арине по именам. Гости из общинников приезжали верхом на капаланах — маленьких ящерах размером с осла. Здесь собирались все соседи Кафа, с которыми он удачно решал территориальные и другие вопросы, его соратники, друзья, их жены, сыновья и дочери.

— У этого господина есть артель стеклодувов. Они изготавливают стеклянную посуду и бутылки, — рассказывала Сиаль. — А у этой леди мастерицы делают пряжу, ткани из нее и клеят одежду. Одеяла у них лучшие в наших краях. А у того феодала есть хорошая таверна. Мы туда съездим когда-нибудь.

— Съездим? Это далеко? — насторожилась Арина.

— Не очень. Утром полетим на шурсах на северо-восток, и тем же утром мы уже будем там.

'Тем же утром, — мысленно передразнила пленница. — Время-то измерять не додумались! Хорошо, что у меня нет часов, иначе пришлось бы держать ответ перед всем человечеством. Примерно так же, как если бы я дала туземцам огнестрельное оружие'.

Женщины явились на пир не в общепринятом 'две полоски', а в открытых платьях и костюмах из ткани, в украшениях из серебра, кораллов, кожи, лат, рогов, когтей и перьев. Золотых драгоценностей было мало, оно считалось менее ценным, чем серебро. Арине эти люди дикарями не казались, в одеяниях зертилийцев приятно ощущались вкус и изысканность. Она радовалась, что не отстала от моды. Портниха в одном из селений склеила платья из чудесного рыбьего хвоста и для нее, и для Сиаль. Шею и запястья Арины украшал драгоценный розоватый зертилийский жемчуг, серьги-колты ярко сверкали, искрились, словно бриллиантовые, от них на высокой шее 'хозяйки' непрерывно играли блики. Взгляды каждого из гостей на миг приковывались к Арине, затем ее приветствовали, как хозяйку. Арина принимала это как должное. 'Я все больше вживаюсь в зертилийскую жизнь, — удивлялась она самой себе. — А если бы я только попала сюда, что бы я увидела свежим взглядом?'

Пир открывался рыцарским турниром. Воины — и хозяева, и общинники, бились друг с другом на клинках. Наградой, как Арина сразу догадалась, являлся поцелуй хозяйки замка. К награде полагалось весомое дополнение: большая морская раковина в розово-бордовую полоску, с крапинками с внутренней стороны, отливающая изумительным перламутром. Ее добыла удачливая рыбачка Сиаль, она и будет вручать эту часть награды. Арину усадили во дворе на самое лучшее место, на возвышенность, на высокое кресло, которое обитатели замка вынесли для нее. Рядом, чуть пониже, села гордая Сиаль с тяжелым призом на коленях.

О начале первого тура возвестил мощный гул рога. Воины бились на клинках. Раскатисто звенела сталь. Двор замка сотрясал невообразимый рев болельщиков. С первой царапиной побежденный выбывал из игры. Абара-Тайса с двумя девочками-ученицами оказывала негодующему воину первую медицинскую помощь. Победитель с торжествующими воплями обходил круг болельщиков. Те шумно его приветствовали и дружески хватали за руки. Если кто-либо из воинов терял клинок, схватка продолжалась врукопашную, пока один из противников не коснется земли лопатками. Пары воинов сменяли друг друга. Арину обуял общий веселый азарт, она кричала вместе со всеми.

Рог возвестил начало второго тура. Теперь друг с другом схватывались победители. Шестнадцать участников, три тура. В конце третьего тура остались два победителя: Каф и молодой широкоплечий воин со светло-русыми кудрями. Сиаль потянула Арину за локоть:

— Я с самого начала за него 'болею'! Это Парсат, один из друзей папы. Знаешь, какой он храбрый? Он победил тираннозавра один на один! Его отец владеет месторождениями железа и олова, а еще у него есть отличные кузнецы.

Болельщики шумно приветствовали начало четвертого тура, и противники встали наизготовку. Оба поигрывали металлическими щитами весом не менее пятидесяти килограммов. Арина как-то раз попыталась украдкой приподнять щит Кафа. Ей едва удалось оторвать его от земли. А воины действовали щитами так же легко, как блюдцами. Пыль, поднятая во время третьего тура, улеглась, и зрители могли вдоволь налюбоваться великолепными мускулами обоих противников. Они немного поиграли клинками к бешеному восторгу зрителей. Противники уже знали друг друга, поэтому схватка с первых мгновений стала яростной, без разогрева.

Ни один не мог дотянуться лезвием до кожи другого. Они бились, как два свирепых ящера за клок земли, при ударах стали о сталь высекались искры. Оба мастерски вели атаку, оба умело защищались щитами. Пыль поднималась клубами. Противники подобрались рослые, Парсат шире в плечах, зато на стороне Кафа — гибкость и пластика. В битве тела воинов приобрели живые мощь и красоту.

Крики болельщиков перешли в исступленный рев на одной ноте. Гость обрушил клинок на щит Кафа с такой силой, что яркие искры разлетелись в разные стороны, а щит лопнул. Клинок Кафа полетел в одну сторону, щит и клинок Парсата в другую. Противники схватились врукопашную. Они повалились на землю и сплелись в клубок. Зрители наклонили головы, многие присели на корточки, Сиаль с Ариной невольно подались вперед, рискуя скатиться с возвышения.

Густая пыль скрыла от девушек конец схватки. Зрители притихли, наступила тишина. Тут из клубов пыли раздалось чихание. Болельщики негромко загомонили. А затем двор потряс дружный хохот: Парсат лежал поверженный и нетерпеливо постукивал ногой об землю, а на его 'рифленом' животе восседал Каф и чихал от пыли. Вид у него в этот момент был отнюдь не воинственный.

Арина украдкой попробовала голос: не сел ли? Противники поднялись. Каф гибко повел плечами, Парсат с разочарованным лицом тряхнул кудрями, с которых сыпалась и сыпалась пыль. Они обнялись, смеясь, и оба направились к девушкам. Арина внезапно вспомнила о вознаграждении, и сердце у нее оборвалось. А ведь она 'болела' за Кафа! Владелец замка под рев зрителей взял Арину за щеки и поцеловал ее в губы пыльными, горячими губами. Арина впервые увидела его темные, смеющиеся глаза так близко и ощутила запах его пота. Отшатнуться не позволило то, что за сценой наблюдали сотни две людей. Когда Каф отошел, Арина, еще не опомнившаяся, увидела, как Сиаль вручает рыбацкий трофей Парсату.

— Ты — великий рыбак, — сказал ей воин, притянул девочку к себе и поцеловал в лоб. Затем приблизил к губам раковину и извлек из нее потрясающий переливчатый звук. Гости дружно захлопали в ладоши под скандирующий аккомпанемент рога.

После турнира гости пару часов отдыхали. Воины, участвовавшие в турнире, отправились к лесному озеру, чтобы смыть с себя пот и пыль и вдоволь искупаться. Арина и Сиаль скрылись от всех в комнате Арины, чтобы привести себя в порядок, отдохнуть и поделиться впечатлениями. А впечатлений было много. Пленница обнаружила, что Сиаль безнадежно влюблена в Парсата.

— Нарисуй мне его, пожалуйста, — просила она Арину.

— Для этого мне надо постоянно видеть его перед собой, по памяти я никого не нарисую.

— Я напомню тебе, какой он. Я буду постоянно тебе напоминать!

— Не сомневаюсь.

— Арина, я так боялась, что ты упадешь в обморок!

— Когда? — удивилась девушка.

— Когда… когда вручала победителю приз.

— Он сам себе его вручил, — ответила Арина, порозовев. — А ты, мне кажется, до сих пор в обмороке.

Сиаль сконфузилась и засмеялась:

— Как хорошо, что ты со мной!

Она преобразилась за считанные пятнадцать минут: лицо осветилось, угловатые движения куда-то делись.

Пир по своей пышности не уступал земным пирам. Крепкие столы трещали под огромным количеством блюд в красивой увесистой посуде. Храбрые воины вспоминали былые сражения, охоты; веселые байки и шутки так и сыпались, становясь все откровеннее, гости заливисто хохотали. Арина смотрела на зертилийские яства, и кровь у нее стыла в жилах. Что Туба делала вместе со своими чертенятами на кухне с этими жуками, червями, змеями, черепахами и птерозаврами, знают одни боги на Сиале. Каф наблюдал за Ариной через весь стол, и та, невольно вскидывая на него взгляд, даже отсюда видела, как в его глазах вспыхивают хищные огоньки. Он смеялся в ответ на ее сердитые взгляды, и на его темное лицо как будто падал луч света. Арина и без него ощущала излишнее внимание, и сидела, как на иголках. Она привыкла к повышенному мужскому вниманию на Земле, но здесь она была одна на чужой планете и сейчас ощущала это особенно остро. Она изнывала от непреодолимого ощущения опасности. 'Буду ночевать в комнате Сиаль', - решила пленница. Приняв решение, она немного успокоилась.

Сиаль беспрестанно пыталась угостить ее чем-нибудь, прицельно выбирая на столе самое гадкое.

— Попробуй змеиных голов! Что ты отнекиваешься? Они же тают во рту! Отъешь хоть кусочек скального паука, ты же сейчас похудеешь за столом. Ха, посмотри на этого рыжего, он уснул в салате из мухоловок! Не хочешь паука?! Ничего, здесь есть рагу из глаз пушистых червей. Тут такая вкуснятина есть — паста из красных морских жучков. На лепешку мажь. М-м, прелесть! Ты попробуй, очень вкусно!