Москва: мистика времени - Елена Коровина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оторвавшись от зеркала, Лиза выпалила прямо в распаленные глаза князя:
– Я, ваше сиятельство, замуж за актера Сандунова выхожу!
Безбородко скривился:
– Зачем тебе этот нищий? Гляди, что я тебе принес! – И князь вынул пачку ассигнаций такой толщины, в какую и не верилось. – Полмиллиона – только допусти до себя! – И князь сунул пачку прямо в декольте Лизочки.
Та вскрикнула, отпихнула сиятельного сластолюбца и, не глядя, бросила деньги в горевший старый камин…
На другой день узнала Лиза, что князь выслал Силу в Херсон. Да не просто выслал, а велел при оказии продать его в рабство на какой-нибудь турецкий корабль. А саму Лизу сластолюбец собрался похитить и увезти в одно из своих имений, где у него тайный сераль. Для государыни же приготовил легенду: мол, девушка не выдержала разлуки с любимым и утопилась в Неве. Княжеский камердинер даже взял в театре один из костюмов Урановой. Назавтра его должны найти у самой воды. Вот тогда-то Лиза и поняла – нельзя медлить! На ближайшем спектакле выбежала она на сцену с прошением. А где еще она, актриса, могла увидеть императрицу? В тот вечер шла опера «Федул с детьми» на музыку русского композитора Пашкевича и испанского маэстро Мартин-и-Солера, работавшего в Петербурге, по пьесе самой государыни. И вот, трогательно раскрасневшись, Лиза запела арию героини – рассказ о том, как приезжал в деревню городской вертопрах, «серебром дарил», «золото сулил», пытался соблазнить невинную девушку. «Но я в обман не отдалась!» – гневно пропела Лиза и, подбежав к ложе Дирекции, где, словно простой автор либретто, сидела императрица, упала на колени:
Милосердна королева!Не имей на нас ты гнева,Что тревожим твой покой!Жалобу тебе приносимИ усердно, слезно просим:Нас обидел барин злой!
И Лиза протянула государыне «жалобную петицию».
Наутро ее вызвали в приемную малых эрмитажных покоев. Екатерина сидела за столом рабочего кабинета и что-то быстро писала. Лиза кинулась ей в ноги: «Матушка! По вашему совету я дареный перстень берегла. Как вы велели, хотела жениху отдать – актеру Сандунову. Да разлучили меня с любимым!» Екатерина оторвалась от письма:
– Жениха твоего в Петербург вернут. Я фельдъегеря послала. Вашу свадьбу я разрешаю и приданое тебе дам. Но про выходку Безбородко вам придется забыть. Я своего канцлера ценю!
Свадьба состоялась 14 февраля 1791 года в придворной церкви Зимнего дворца. И думаете, волокита Безбородко оставил молодоженов в покое? Наоборот! Столкнувшись с Лизой, теперь уже Сандуновой, за кулисами, сановный развратник только весело хохотнул:
– А ты еще краше стала! Жаль, что не от моих трудов. Но не бойся, я наверстаю!
И наверстал-таки! После каждого спектакля слуга князя приносил Лизе то жемчужный браслет, то алмазные сережки. Горячая грузинская кровь бросалась Сандунову в голову, но рассудок сдерживал порыв, и разъяренный актер, скрипя зубами, кидал очередное подношение на поднос и кричал слуге: «Вернуть князю!» Но однажды Сила обнаружил объемистый кошелек с инициалами Безбородко и, не сдержавшись, устроил жене первый скандал.
Вечером, исполняя роль вольнолюбивой цыганки Гиты в опере Мартин-и-Солера «Редкая вещь», Лиза бросила злополучный кошелек в ложу князя и пропела:
Перестаньте льститься ложноИ мыслить так безбожно,Что деньгами возможно В любовь к себе склонить!
Публика пришла в восторг. Приятно ведь видеть, что простые актеры одерживают победу над всесильным вельможей. Безбородко натужно улыбался. Но разве светлейший князь привык проигрывать?.. Наутро в квартиру Сандуновых совершенно открыто доставили шкатулку с бриллиантовым гарнитуром – ожерелье, кольцо, браслет, сережки. И бумагу за подписью князя: «Благодарю за приятнейшее удовольствие!»
Сила буйствовал. Лиза хохотала:
– Отошлем назад! Посмотрим, что Безбородко обратно пришлет!
– Пару индийских слонов! – буркнул Сандунов, но успокоился.
В конце концов, бриллианты можно взять за моральный ущерб. К тому же мало ли что случится… Вон новый директор князь Юсупов стал придираться к Сандунову – и играет он-де плохо, и ролей для него нет.
– Это он в угоду Безбородко! – утешала жена.
Но Сила уже решил – они оставят властолюбивую столицу и уедут в спокойную Москву. Там актера Сандунова помнят и любят. И верно, в 1794 году Петровский театр встретил его с распростертыми объятиями. Но не его жену…
Лиза оторопело оглянулась: куда она забрела, вспоминая петербургские годы? Ох уж эта Первопрестольная! В столице все улицы прямы и ведут в центр, а в Москве одни кривые переулки, где враз потеряешься. Придется брать извозчика.
На съемную квартиру она вернулась заплаканная. В дверях столкнулась с мужем – тот сиял, как начищенный самовар, и так же раздувался от гордости.
– Чему ты радуешься? Тому, что я проплутала два часа, не находя дороги?! – озлилась Лиза.
Сила подхватил жену на руки:
– Больше не будешь плутать! Я дом купил в двух шагах от театра прямо на Неглинке, рядом со знаменитыми воронцовскими садами. А записать дом хочу на твое имя. Представляешь, как звучит: особняк актрисы Императорских театров госпожи Сандуновой!
Лиза ахнула – нет, не умерла любовь! Ее Сила столь же щедр и пылок, как в Петербурге. На другой же день отправились смотреть новый дом.
Сандуны
– А баня в нем есть? – спросила Лиза.
Сила почесал в затылке. Дом всем хорош – просторный светло-желтый особняк в два этажа с мансардой. Рядом – большой ухоженный пруд. Ну кто ж знал, что жене еще и баня понадобится?! Конечно, чтоб доказать свою любовь, Сандунов на все готов. Баня так баня! А впрочем… Сила прикинул: может, построить не только для себя? Вон, говорят, купчиха Ломакина со своих «общественных бань» деньги лопатами гребет. Отличная идейка – будет откуда средства на обеспеченную старость взять! Сила ведь уже не мальчик – пятый десяток разменял.
Да только участка за домом для больших бань маловато. А соседи цены бешеные заломили. Однако Лиза от мужа не отстала:
– А помнишь, Сила, шкатулочку, князем даренную? Не скупить ли участки за ее цену?
Сказано – сделано. Продали княжеские бриллианты, совсем было по рукам с соседями ударили, но один опять заартачился – еще тысчонку запросил. Сила домой хмурый вернулся. А Лиза свое гнет:
– Все равно наш верх будет!
Пошла да и заложила кольцо, дареное «матушкой». Так на княжеские бриллианты да императорский перстень знаменитые бани и начали строиться.
Больше десяти лет Сандуновы дело налаживали. Водопровод провели, не то что у Ломакиной. Водоотвод сделали из Москвы-реки. Там вода чище. А в загаженную к тому времени реку Неглинку только использованную воду сливали. Все это заняло много времени. Так что только в 1806 году бани открылись. Сила нанял опытных банщиков да расторопных слуг. Теперь посетители могли получить в бане различные услуги – помыться и попариться, подстричь ногти и волосы, срезать мозоли. В штате числились лекари-костоправы, всегда готовые размять косточки, и лекари-травники, тут же заваривающие свое хитрое варево. Главному банщику Сандунов выдал несколько серебряных шаек – для особо знатных персон, кои посещали так называемое «дворянское» отделение. С особым размахом устроили буфет с огромным выбором вин и напитков. А вместо тесных предбанников Лиза уговорила мужа сделать небывалое – в «простонародном» отделении большие и чистые раздевальные залы, а в «дворянском» – даже с зеркалами и мягкими диванами с белоснежными простынями. Пусть люди не просто моются, но и общаются всласть! И ведь права оказалась – уже на другой год в «дворянских» залах образовался своеобразный «банный» клуб – все, кто собирался в знаменитых московских салонах да в «аглицком» клубе, валом повалили к Сандуновым. По тем временам это было невиданным делом. Недаром москвичи даже имя баням ласковое придумали – Сандуны.
И сразу же легенды банные появились – женщины заговорили о том, что коль помоешься из серебряной сандуновской шайки, сразу станешь самой желанной для своего мужчины, как Лиза для мужа Силы Николаевича. Невесты в баню перед свадьбами повалили, дамы в годах за серебро банное аж дрались. И столько с банями хлопот оказалось, что решили Сандуновы сдать их в аренду той же Авдотье Ломакиной. Отчего не сдать – дела налажены…
Жить бы без хлопот да радоваться, да только стал Сила у друзей неделями пропадать, к жене интерес потерял. Расстроенная Лиза решила меры предпринять – сама пошла в Сандуны из серебряной шайки помыться. Раз вся Москва говорит, что серебро – заговоренное, неужто не поможет оно хозяйке?! Сняла Лиза отдельный кабинет, набрала полную шайку горячей воды да и услышала разговор в соседнем кабинете.
– Говорят, хозяин бань, актер Сандунов, теперь целыми днями в особняке дворянки Столыпиной просиживает. Да не саму Столыпину привечает, а ее дворовую девку Лизавету Горбунову! – взволнованно взвизгивал один женский голос.
