Дипломатическая смерть - Светлана Алешина

— Прикольный прикид! — бросил реплику Денис.

Но на него никто не обращал внимания.

— Как ты мог это сделать? — Андрей продолжил наезд на деда.

— На войне как на войне, — неожиданно спокойно и цинично ответил Морьентес-Березников.

— Как противно! — скорчил физиономию Денис.

— То есть ты его просто-напросто подставил, — глядя прямо в глаза деду, сказал Андрей.

— Сама жизнь распоряжается судьбами, — вздохнув, изрек Морьентес. — И если ты хочешь жить, то тебе необходимо жертвовать другими ради себя.

Андрей презрительно посмотрел на него.

— Я не могу больше находиться в одном помещении с этим человеком, — безапелляционно сказал он и взялся за ручку двери.

Морьентес поспешно схватил его за рукав.

— Мы все-таки должны продолжить наш разговор, — твердо сказал он.

Андрей на секунду замешкался, потом повернулся и посмотрел на Морьентеса.

— Хорошо, — после паузы сказал он. — Но не сейчас и не здесь.

— Я не против, — тут же ответил Морьентес. — Я позвоню тебе.

Андрей открыл дверь номера и вышел. Денис, который все время разговора топтался в прихожей, оставшись с Ларисой и Морьентесом, вдруг приложил руки к груди и тихо сказал:

— Я никому ничего не скажу. И считайте, что меня вообще здесь не было. Я хочу спокойно продолжать жить своей обычной жизнью.

Лариса почти по-матерински его успокоила:

— Все будет нормально, Денис… Ничего страшного с тобой не произойдет.

Морьентес же в качестве ответа всего лишь сухо кивнул. Денис развернулся на прямых ногах, нашарил ручку двери, открыл ее и неуверенно вышел.

— Ну-с, сеньора, нам с вами тоже пора расставаться, — сказал Морьентес.

— Вы не хотите мне ничего рассказать? — удивилась Лариса.

— А что мне вам рассказывать? Да и с какой стати?

— С такой, что я смогу вам помочь, — спокойно сказала Лариса. — К разработке этого дела подключилась ФСБ. Мне это известно, может быть, лучше других, потому что в этой солидной организации работает мой близкий друг. А убийства Гаева и Колобродова — не шуточки. К тому же, как показал сегодняшний день, и вам угрожала опасность. Не лучше ли вам в такой ситуации…

— Чистосердечно во всем признаться? — усмехнулся Морьентес, обрывая фразу Ларисы.

— Ну, в общем, да…

— А вы потом побежите к дяде? — С лица Морьентеса не сходила усмешка.

— Мое кредо заключается в том, что я не работаю на ФСБ и милицию, — серьезно заявила Лариса. — Все, собственно, началось с того, что одна уже пожилая женщина получила нервный шок, увидев ваш почерк в книге отзывов краеведческого музея. И взбаламутила своего племянника, то есть моего мужа. И имя этой женщины — Ольга Семеновна Новинская. Вам что-нибудь говорит это имя?

Морьентес нахмурился, но ничего не ответил.

— Вспомните Золотые пески в Болгарии в шестьдесят первом году! — повысила голос Лариса.

— Возможно, я что-то припоминаю…

— Мне бы хотелось, чтобы все было решено как бы по-семейному. Семья имеет право знать, что происходит… А Ольга Семеновна имеет право на то, чтобы не считать себя сумасшедшей, которой привиделся знак с того света.

— Но… Я и не знал, что это могло произойти.

— И все же зачем вы это сделали? Зачем вы, черт возьми, поперлись в этот музей?

Морьентес тяжело вздохнул.

— Я уже в том возрасте, когда больше живешь не будущим, а прошлым. И оно кажется более реальным, — проиллюстрировал он свой вздох словами.

— Может быть, мы сменим декорации? — вдруг спросила Лариса.

— Что вы имеете в виду?

— Я проголодалась. Не спуститься ли нам в ресторан?

— Пожалуй, — немного подумав, ответил Морьентес.

Глава 8

Официант был предупредителен и подчеркнуто вежлив. Лариса долго выбирала в меню приемлемые для нее блюда. Испорченная изысканной кухней собственного ресторана, она придирчиво исследовала меню и в конце концов остановилась на фирменном блюде, которое ей с самого начала посоветовал официант.

Это был бифштекс «Декамерон». Он заливался сначала мясным соком, а потом белым вином. Кроме того, в блюдо добавлялся жгучий красный перец. Под бифштекс Лариса заказала бутылку белого вина и после этого предложила сделать выбор Морьентесу. Тот махнул рукой в знак того, что присоединяется к ней в ее кулинарных пристрастиях. Он только лишь попросил, чтобы принесли бутылку водки «Финляндия».

После того как официант принес еду и выпивку, они тут же расплатились с ним, дав ему изрядные чаевые. И попросили больше их не беспокоить. Официант вежливо поклонился, понимающе на них посмотрел и удалился.

Они сидели в отдельной кабинке, и обстановка была вполне конфиденциальной. Возможности подслушать их разговор практически не было.

— Итак, я внимательно слушаю вас, Николай Анатольевич, — сказала Лариса.

Березников-Морьентес тем временем сосредоточенно приступил к поглощению бифштекса.

— Ну что ж, задавайте ваши вопросы, — со вздохом сказал Березников. — Я прожил интересную, долгую жизнь. Если рассказывать ее всю, то одного вечера явно не хватит.

— Начнем, пожалуй, с того, как вам удалось остаться живым, будучи для всех остальных мертвым.

— Почему же для всех остальных? — тут же возразил Березников. — Было несколько человек, которые знали об этом…

— Кто же эти люди?

— Во-первых, посол, мой непосредственный начальник тогда, двадцать лет назад. Его звали Дмитрий Федорович Лесков. Насколько я знаю, он потом вышел на пенсию и умер в конце восьмидесятых. Были осведомлены высокие чины из МИДа. Сотрудники американских спецслужб… Последние, в принципе, и сейчас в курсе того, что я делаю, где живу и так далее…

— Почему это все стало возможным?

— Понимаете, Лариса, — Березников слегка снисходительно посмотрел на свою собеседницу. — Тогда все было не так, как сейчас…

— А как тогда было?

— Тогда, когда вы еще, скорее всего, учились в школе, существовали две сверхдержавы — СССР и США. И сквозь призму их отношений, наверное, и нужно рассматривать то, что произошло со мной.

— Мне пока трудно представить, о чем вы говорите. Все слишком туманно.

— Представьте себе, что некий дипломат, гражданин СССР, был завербован сотрудниками ЦРУ.

— Как же с ним могла случиться такая оказия? — спросила Лариса, принимая игру Березникова говорить о себе в третьем лице.

— Этот дипломат принимал участие в одной операции, которую Советы предприняли с чисто экономическими целями.

— Что это была за операция?

— Скажем так, нелегальная поставка наркотиков из Латинской Америки на Север, — Березников посмотрел куда-то в сторону, желая, видимо, подчеркнуть, что он к этому не имеет никакого отношения.

— В США? — спросила Лариса.

— Ну, допустим… — протянул Березников. — И вдруг в один прекрасный вечер в одном из полулегальных казино — они находятся в подвальчиках, там темно, грязно, но именно там идет самая жестокая игра… Дипломат сел играть в стад-покер.

— И проиграл?

— По-разному, — пожал плечами Березников. — Проигрывал, выигрывал, но довольно большие суммы.

— И в один прекрасный вечер к нему за столик подсели люди из ЦРУ?

— Один парень, — кивнул головой Березников. — Он уже в течение недели ходил в этот притон, был довольно хорошо одет, по виду явно американец. Но держался просто, и латиносы, которые поначалу восприняли его враждебно, постепенно прониклись к нему уважением. Если он выигрывал, то угощал выпивкой всех присутствующих. Поэтому он подсел ко мне… Вернее, к дипломату из Москвы, — тут же смущенно поправился он. — Это не вызвало у дипломата никаких подозрений. Потом они отлично играли в паре.

— В покер? — уточнила Лариса.

— Да. Они довольно удачно сыграли в течение нескольких вечеров. И однажды он пригласил русского в свой номер в отеле.

— И тот согласился?

— Да. Дипломат потерял бдительность.

— Что же происходило дальше?

— В этом средней руки отеле американец достал бутылку виски. Они выпили. А потом он предложил русскому сотрудничество с ЦРУ. Американцы подозревали о том, что русские причастны к нелегальной торговле наркотиками, и были крайне этим недовольны. Вы же, должно быть, знаете, что США рассматривали всегда Латинскую Америку как свою вотчину. А тут какие-то медведи из далекой и непонятной России пытаются отвоевать это место под солнцем. Однако в планы советского дипломата не входило предательство Родины.

— И все же…

— Тот парень, Джимми, был непрост, — вздохнул Березников. — Он сказал, что пребывание русского в этом отеле уже накладывает тень на его репутацию. И сказал, что если его визави откажется, то до начальства дойдет весть о посещении им отеля. И ему не поверят, что этот договор не был заключен. К тому же Джимми предложил весьма внушительную сумму за разглашение некоторых тайн операций КГБ в Латинской Америке.