Илиада - Гомер

Так говорил - и уже преклонял Менелаево сердце; Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон, В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю: 55 "Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько Жалостлив? Дело прекрасное сделали эти троянцы В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной И от нашей руки; ни младенец, которого матерь Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут 60 В Трое живущие все и лишенные гроба исчезнут!"

Так говорящий, герой отвратил помышление брата, Правду ему говоря; Менелай светлокудрый Адраста Молча рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утро6у Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель, 65 Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.

Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая: "Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея! Ныне меж вас да никто, на добычи бросаясь, не медлит Сзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный. 70 Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойно Можете все обнажить на побоище мертвые трупы".

Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом. В оное время трояне от дышащих бранью данаев Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа, 75 Если б Энею и Гектору мудрого не дал совета Сын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель: "Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипаче Бремя забот о народе троянском; отличны вы оба В каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно иль мыслить. 80 Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите, Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен их Все беглецы не падут и врагам в посмеянье не будут! Но когда вы троянские вкруг ободрите фаланги, Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться, 85 Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность. Гектор, но ты поспеши в Илион и совет мой поведай Матери нашей: пускай соберет благородных троянок В замок градской2, перед храм светлоокой Паллады богини. Там, заключенные двери отверзя священного дома, 90 Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из хранимых В царском дому и который сама наиболее любит, Пусть на колена его лепокудрой Афины положит. Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших, В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша, 95 Град богиня помилует, жен и младенцев невинных; Если от Трои священной она отразит Диомеда, Бурного воя сего, повелителя мощного бегства, Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском! Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель, 100 Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин Пуще свирепствует; в мужестве с оным никто не сравнится!"

Так говорил он, - и Гектор послушался брата советов; Быстро герои с колесницы с оружием прянул на землю; Острые копья колебля, кругом обходил ополченья, 105 Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу. В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам; Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство, Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба, Сам за врагов их поборствует; так обратились трояне.

110 Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам: "Храбрые Трои сыны и союзники славные наши! Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу. Я ненадолго от вас отлучуся в священную Трою Старцам советным поведать и нашим супругам, да купно 115 Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы".

Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор; Билася сзади его, по стопам и по вые, концами Черная кожа, которая щит окружала огромный.

Главк между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея 120 Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться. Чуть соступились герои, идущие друг против друга, Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий: "Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных? Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа; 125 Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзким Всех превосходишь, когда моего копия нажидаешь. Дети одних злополучных встречаются с силой моею! Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший, Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться. 130 Нет, и могучий Ликург, знаменитая отрасль Дриаса, Долго не жил, на богов, небожителей, руки поднявший. Некогда, дерзкий, напав на питательниц буйного Вакха, Их по божественной Ниссе преследовал: нимфы вакханки Фирсы зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга 135 Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенный Бросился в волны морские и принят Фетидой на лоно, Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа. Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги; Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой 140 Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный. Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться! Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными, Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь".

Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов: 145 "Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде? Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков: Ветер одни по земле развевает, другие дубрава, Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают; Так человеки: сии нарождаются, те погибают. 150 Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал ты Наших и предков и род; человекам он многим известен. Есть в конеславном Аргоне град знаменитый Эфира; В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный, Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился. 155 Главк даровал бытие непорочному Беллерофонту, Коему щедрые боги красу и любезную доблесть В дар ниспослали; но Прет неповинному гибель умыслил: Злобно его из народа изгнал (повелитель ахеян Был он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион). 160 С юношей Прета жена возжелала, Антия младая, Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен, Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный; И жена, клевеща, говорила властителю Прету: - Смерть тебе Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта: 165 Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей. Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша; Но убить не решился: в душе он сего ужасался; В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки, Много на дщице складной начертав их3, ему на погибель; 170 Дщицу же тестю велел показать, да от тестя погибнет. Беллерофонт отошел, под счастливым покровом бессмертных. Мирно достиг он ликийской земли и пучинного Ксанфа; Принял его благосклонно ликийских мужей повелитель; Девять дней угощал, ежедневно тельца закалая. 175 Но воссиявшей десятой богине Заре розоперстой, Гостя расспрашивал царь и потребовал знаки увидеть, Кои принес он ему от любезного зятя, от Прета. И когда он приял злосоветные зятевы знаки, Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру 180 Лютую, коей порода была от богов, не от смертных: Лев головою, задом дракон и коза серединой, Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным. Грозную он поразил, чудесами богов ободренный. После войною ходил на солимов, народ знаменитый; 185 В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами; В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных. Но ему, возвращавшемусь. Прет погибель устроил: Избранных в царстве пространном ликиян храбрейших в засаду Скрыл на пути; но они своего не увидели дома: 190 Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный. Царь наконец познал знаменитую отрасль бессмертных; В доме его удержал и дочь сочетал с ним царевну; Отдал ему половину блистательной почести царской; И ликийцы ему отделили удел превосходный, 195 Лучшее поле для сада и пашен, да властвует оным. Трое родилося чад от премудрого Беллерофонта: Мужи Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия. С Лаодамией прекрасной почил громовержец Кронион, И она Сарпедона, подобного богу, родила. 200 Став напоследок и сам небожителям всем ненавистен4, Он по Алейскому полю скитался кругом, одинокий, Сердце глодая себе, убегая следов человека. Сына Исандра ему Эниалий, несытый убийством, Свергнул, когда воевал он с солимами, славным народом. 205 Дочь у него - златобраздая гневная Феба сразила. Жил Гипполох, от него я рожден и горжуся сям родом. Он послал меня в Трою и мне заповедовал крепко Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться, Рода отцов не бесчестить, которые славой своею 210 Были отличны в Эфире и в царстве ликийском престранном. Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся".

Рек, - и наполнился радостью сын благородный Тидеев; Медную пику свою водрузил в даровитую землю И приветную речь устремил к предводителю Главку: 215 "Сын Гипполохов! ты гость мне отеческий5, гость стародавний! Некогда дед мой Иней знаменитого Беллерофонта В собственном доме двадцать дней угощал дружелюбно. Оба друг другу они превосходные дали гостинцы: Дед мой, Иней, предложил блистающий пурпуром пояс; 220 Беллерофонт же златой подарил ему кубок двудонный: Кубок и я, при отходе, оставил в отеческом доме; Но Тидея не помню; меня он младенцем оставил В дни, как под Фивами градом ахейское воинство пало. Храбрый! отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель. 225 Ты же мне - в Ликии, если приду я к народам ликийским. С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться. Множество здесь для меня и троян, и союзников славных; Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну. Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь. 230 Главк! обменяемся нашим оружием; пусть и другие Знают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся".