Лунный зверь: История лис - Гарри Килворт

— Оттепляй уже з... здесь, з...ззначит, скоро весна Это хорошо — нн...надоела холодрыга.

— Оттепляй?

— Разве т...ты не знаешь? Ввесенний ветер, легкий бриз.

— Понятно.

Кажется, немилосердная судьба забросила его в город, где все лисы чокнутые, сокрушенно подумал Камио. Одной подавай мясо, от которого из ушей идет пар, другой уже не может дышать чистым воздухом и упивается запахом горящего масла.

Гром приближающегося поезда прервал их разговор. Солнце играло в бесчисленных окнах вагонов — на Камио это зрелище произвело чарующее, почти гипнотическое действие. Пока поезд грохотал по рельсам, лиса можно было брать голыми руками — он словно оцепенел. Шум колес заглушал все звуки, запах машинного масла — все запахи, блеск стекла приковывал к себе взгляд.

Наконец грохот стих; тогда А-лобо повернулся к Камио и спросил, не доводилось ли тому принимать участие в «игре».

— В игре? Разумеется, когда я был лисенком, только и делал, что играл... Но теперь? По-моему, играть не самое подходящее занятие для взрослого лиса.

— Это особенная игра. Хочешь попробовать? 3-ззна-ешь, она п... придает ж... жизни остроту. Т... только есть да сп... пать — т... тоска зеленая. В ж... жизни ддолжны быть п... приключения, с...согласен?

— Ну наверное... Хотя не знаю. Когда я жил в зоопарке, целыми днями мечтал о приключениях. Там действительно нет других дел, кроме как есть да спать. Вот и подыхаешь со скуки. Но здесь, на воле, добыть себе пропитание и найти укромное местечко для сна не так просто. По-моему, здесь сама жизнь — сплошное приключение.

— Вот уж нет, — с досадой возразил А-лобо. — Глупости. — И он нервно затряс головой, потому что на тропе поблизости от путей показалась группа людей.

До зоопарка Камио случалось жить рядом с железной дорогой, и он знал — перелезать через ограждение у насыпи не в человечьих привычках. Правда, иногда на шпалах появляются люди в ярких жилетах, с инструментами в руках, но такие нашествия происходят нечасто. К тому же рабочих всегда можно увидеть издали и заблаговременно спрятаться в канаве.

— Так что это за игра такая? — вернулся к прерванному разговору Камио, когда люди скрылись из виду.

А-лобо поднялся и встряхнулся.

— Идем. Сейчас сам увидишь.

Расхлябанной походкой он направился к рельсам. Камио, сгорая от любопытства, шел за ним вслед. А-лобо улегся на гравии между шпалами, опустив голову на лапы.

— Делай, как я, — распорядился он.

Камио послушно улегся рядом с новым другом. Скорее всего сейчас они будут кого-нибудь вынюхивать или выслеживать, решил он. Наверное, вблизи от путей водятся какие-нибудь мелкие животные, крысы или что-то в этом роде. Здесь они с А-лобо подкараулят добычу.

Некоторое время оба лиса лежали неподвижно, но вскоре Камио не вытерпел.

— Чего мы ждем? — прошептал он.

— Ш-шшш.

И Камио вновь затих. Лежать между шпал было довольно приятно — лиса обдувал легкий теплый ветерок, а солнышко грело ему спину. Приходилось бороться с подступающей дремотой. Спать здесь было нельзя, ведь каждую минуту мог налететь поезд. Закрыв глаза, Камио мечтал о чудесной стране, где нет ни поездов, ни машин, лишь бескрайние леса и горы с белыми вершинами. Ласковые солнечные лучи гладили шоколадно-коричневую шубу лиса, даже блохи, казалось, задремали и не беспокоили Камио. Ему припомнился один далекий день на родине: он и Роксина, его подруга, сидели у реки, что протекала у них в предместье. С тех пор как берега реки покрылись бетонным одеянием, а большая часть воды ушла в подземные трубы, люди почти не заходили сюда. И все же здесь, в тени моста и домов, обступивших реку со всех сторон, иногда удавалось поймать рыбу, беззаботную рыбу, которая в поисках корма подплывала к самой поверхности воды. Вот тут-то лисы и выхватывали ее зубами. Наевшись до отвала, они с Роксиной нежились на солнышке, а по мосту над ними грохотали и грохотали грузовики, и бетонный берег так приятно вибрировал.

Внезапно Камио проснулся. Рельсы дребезжали и тряслись, как живые. Грохот, нарастающий грохот приближался с каждой секундой. Даже гравий перекатывался и дрожал, точно в волнении.

Поезд!

Камио вскочил.

— Поезд идет! — во всю глотку завопил он.

Камио прыгнул, чувствуя, что воздушный поток, вздымаемый поездом, увлекает и затягивает его. Пронзительный свист рассекаемого воздуха оглушил лиса. Волны грохота накатывались на него одна за другой, не давая передышки. Обезумев от ужаса, Камио скатился с насыпи, больно ударившись о жесткую, поросшую чахлой травой землю. В нескольких дюймах от него неслось по стальным рельсам неумолимое чудовище, и колеса его без умолку выбивали жестокую песню смерти, песню, которая резала уши лиса и наполняла его сердце томительным страхом. Ему казалось, этот страх не пройдет никогда, одуряющий грохот будет преследовать его вечно. Никогда раньше он не подходил к поезду так близко. Стоило ему замешкаться хоть на мгновение, и его жалкие останки не прельстили бы даже ворону, пронеслось у него в голове. Его раздавило бы в лепешку, да что там — от него и мокрого места не осталось бы. А поезд, словно мощный, грозный зверь, мчался и мчался вперед, неукротимый и беспощадный. Свист рассекаемого воздуха и стук колес способны были заглушить предсмертные визги тысячи лис.

Наконец поезд скрылся.

Содрогаясь всем телом, Камио поднялся и огляделся вокруг. Бедняга А-лобо нашел свою смерть, в этом Камио не сомневался. Действительно, его новый приятель неподвижно лежал на шпалах, а Оттепляй, или, как они здесь называют, весенний ветер, шевелил его облезлый, свалявшийся мех. Какое печальное зрелище, вздохнул Камио. Мертвое тело беспомощно распростерлось на жестком гравии, а душа, наверное, мечется внутри в поисках выхода.

Внезапно труп шевельнулся. Мутные глаза открылись, они сияли каким-то удивительным блеском — это напомнило Камио взгляд лисы, которую он знал когда-то, лисы, пожиравшей подозрительные зеленые грибы с белым пушком на шляпке.

— Ты жив, — все еще не веря собственным глазам, пробормотал Камио. — Но поезд... он же проехался прямо по тебе!

— Это и есть игра, — ответил А-лобо.

Слова падали у него изо рта, словно капли меда из раскуроченного улья.

— Всякий раз, ложась на шпалы, я говорю себе: ну все, А-лобо, пришел твой смертный час. Знаешь, когда поезд грохочет над тобой, едва не задевая своим железным днищем, ужасно хочется вскочить и бежать прочь. Вот этого-то и нельзя делать. Если вскочишь, тебе сразу крышка. Лежи недвижно или умрешь. И вот я лежу ни жив ни мертв, вокруг все грохочет. По обеим сторонам от меня стучат колеса, над самой головой — сплошной поток ревущего металла. Лежишь и знаешь: стоит шевельнуться, и тебе снесет голову. Начисто снесет. И мозги вышибет. Я часто представляю, как голова моя подпрыгивает по насыпи, а тело, раздавленное, обмякшее, тащат колеса, превращая в рваную тряпку. Представляю, а сам лежу недвижно среди этого жуткого грохота. Наконец шум затихает, я вновь вижу свет и понимаю — все позади. Я опять победил. Победил страх. Мы схлестнулись с ним не на жизнь, а на смерть, и я победил, победил, победил! Знал бы ты, какая это радость! Какое счастье!

На морде А-лобо застыло отсутствующее выражение, взгляд, казалось, был устремлен в неведомые дали. Точно такой же взгляд был у шакала, который в зоопарке рассказывал Камио о Стране Львов.

А-лобо говорил взахлеб и ни разу не заикнулся. Перед Камио стоял совсем новый, уверенный в себе лис, не похожий на прежнего робкого недотепу. Да, А-лобо игра явно помогла обрести себя. Но Камио в такой помощи не нуждался. Ему и так хватало самоуверенности.

— Из-за тебя я едва не погиб, — сердито заметил он.

А-лобо недоуменно заморгал:

— Из-за меня?

— Ты должен был объяснить мне заранее, что это за игра такая, и я бы сам решил, хочу я играть или нет.

— Но ты бы мог решить, что не хочешь.

— Конечно. Это же безумие, так рисковать.

— И ты бы никогда не испытал этого. Как знать, понравится тебе игра или нет, покуда ты сам не попробовал.

— Не надо прыгать в огонь, чтобы узнать, что он жжется.

А-лобо покачал головой:

— Все это я уже слышал. Огонь — это совсем другое.

Он помолчал, и нерешительно спросил:

— Ну и как, тебе понравилось?

— Честно говоря, слово «понравилось» не слишком подходит к тому, что я испытал. Я выпрыгнул из-под самых колес поезда. Нет, эти сумасшедшие забавы не для меня.

А-лобо кивнул:

— Ну извини. Знаешь, моя подруга, когда первый раз играла, тоже не выдержала и прыгнула. Она долго наблюдала, как я играю, и в конце концов захотела попробовать сама. Но страх оказался сильнее ее, и, когда на нас стал надвигаться поезд, она прыгнула.

— Наверняка она потом костила тебя на чем свет стоит.

— Нет. Она не ругалась. Она попала под поезд. И умерла.