Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

Посмотрела на именинника, чтобы не выдать своего любопытства и краем глаза любоваться Томасом. Я не ошиблась — последний не думал даровать пощады — прожигал глазами, пока они не скрестились с моими.

Кожа покрылась мурашками, когда взгляд мужчины характерно указал на выход и остановился на мне, будто дожидаясь ответа. Я открыла было рот, но вовремя удержала рвущийся голос и отвернулась к о чём-то щебечущей миссис Парс. Господи, давно потеряла нить разговора, но продолжала кивать и осыпать улыбками её дружелюбие, сама же мысленно не находила себе место.

Вопрос, чего именно хотел Томас, отпадал сам собой. Меня беспокоил собственный порыв в первую секунду его заманчивого предложения — сорваться с места и направиться к выходу.

Вопрос «как быть?», точно грозовая туча, повис в воздухе, но ответ нашёлся сам собой.

Я увидела, как Томас поднялся с дивана и, посмеиваясь над очередной неуместной репликой именинника, вышел из комнаты.

— О-о-о, только послушай, Никки, — вывела из транса женщина, кивая в сторону фортепиано, за которым восседал молодой человек, — Начинающий музыкант. Говорят, самородок.

— Я вам верю, — поднялась с кресла и посмотрела на выход, — Извините, но мне нужно отойти.

— Никки, ты куда? — остановила Лина, за что была одарена злым взглядом:

— В дамскую комнату! Подробности интересуют?

Когда покидала комнату, прекрасно осознавала последствия, но ещё отчётливее понимала — я не против безумия, способного удовлетворить как морально, так и физически.

Коридор встретил тишиной, прерываемой отголосками обслуживающего персонала, и я в неуверенности прошла к дверям лифта. Голова раскалывалась от единственного вопроса: «Где Томас, мать его, Майер?» Не могла же я на придумать всё под властью разбушевавшихся гормонов?

— Мудак! — прошипела и кулаком ударила о кнопку вызова лифта, не имея желания возвращаться и после лицезреть насмешки в свою сторону.

Не обернулась, услышав шаги позади себя, и осталась в предбаннике лифта даже тогда, когда голос с акцентом скомкано пробормотал «Я тебе перезвоню». Готова была от досады топнуть ногой и провалиться сквозь землю за свою слабость! Он вышел поговорить по телефону, а я, как дурочка, рванула следом. Как же глупо!

— Я думал, ты не выйдешь.

Развернулась к мужчине и затаила дыхание, потому что прекрасно знала действие его парфюма на моё либидо. С таким мужчиной вообще надо быть начеку, держаться на расстоянии вытянутой руки и не поддаваться соблазну. Однако собственноручно разрушила постулаты своего разума и приблизилась к Томасу, дрожью встречая прикосновения мужских рук на своей талии.

Я понимала, что такая реакция ни к чему хорошему не приведёт, но отказалась сопротивляться. Как там говорят: «запретный плод сладок»? Искренне надеялась, что после пробы изысканного фрукта желание пропадёт также стремительно, как накрыло с головой. Я, правда, поверила в этом, когда пальцами потянула воротник чёрного джемпера и прижалась губами к манящей ухмылке мудака.

Дальнейшее безумие — его рук дело, потому что я после первого соприкосновения языков расплылась лужицей перед мужчиной. Одно дело вспоминать, другое — ощущать горячие ладони на своих ягодицах, умелый язык на своих губах, жадно исследующий их, ниже по подбородку, оставляя влажный след по шее. Я протяжно застонала. Слишком громко и слишком нетерпеливо, но достаточно для того, чтобы Томас переместил нас к ближайшей стене и прижал меня к ней спиной. Холодная поверхность нисколько не остудила пыл, напротив, заставила теснее прижаться к груди мужчины и бедром почувствовать взаимное желание. Не удержалась — призывно потёрлась об эрекцию и губами припала к жилке на шее мужчины, побуждая его втянуть воздух сквозь крепко сжатые зубы.

— Я тебя хочу.

Провела языков вверх по жилке к самому уху, чтобы влажно очертить ушную раковину:

— Скажи это на…

Он — немец? Мысли путались — я не была способна на разговор, чувственно потягивая губами мочку его уха.

— Ich will dich, — прохрипел Томас и губами поймал мою улыбку, — Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Я не была способна на ответ, когда ладонь мужчины опалила мою грудь через ткань одежды и бюстгальтер. В этот момент многое бы отдала, чтобы увидеть, как его длинные пальцы играются с моими сосками. Я хотела это видеть…

— Хочу, — стоном вырвалось из меня, и в эту же секунду Томас громко чертыхнулся:

— Ненавижу комбинезоны, Никки, — пальцы мужчины накрыли моё лоно и грубо сжали, заставляя меня приподняться на цыпочках, в попытке унять пульсирующую сладостную боль.

— Блядь… — вырвалось из моего горла, стоило пальцам начать активно стимулировать мой клитор через плотную ткань чёртового комбинезона.

— Я хотел трахнуть тебя пальцами, — Томас перехватил мой затуманенный взгляд, — Но ты напрашиваешься на трах своего ротика.

Непроизвольно облизнула губы.

Неожиданные громкие голоса и громкий хлопок двери заставили нас оторваться друг от друга. Я лихорадочно расправила складки на одежде и заправила растрепавшиеся волосы, проделывая всё под горящим взглядом Томаса.

Голоса приближались, а я не могла оторваться от мужчины, пальцами смакуя свои припухшие губы и, одурманенная потягивающими ощущениями внизу живота, с чувством облизнула большой палец.

Томас дёрнулся в мою сторону, но слишком поздно — пожилой мужчина, лет шестидесяти с хвостиком, появился у лифта и нажал кнопку вызова. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы заметить наше присутствие и медленно подойти к Майеру.

Мои брови в удивлении взлетели вверх, в общем, как и у Томаса:

— Томас Майер, здравствуй! — старик с непонятным для нас восторгом протянул руку, и мужчина ответил рукопожатием, — Ты меня не узнаёшь? Карл. Карл Смит, старый друг твоего отца.

Складочка между бровями проступила на идеальном лице, пока мужчина не вспомнил незваного гостя:

— Карл… Конечно же, узнал! — искренняя улыбка озарила Томаса, — Как я рад! Как ты? Столько лет не было о тебе слышно!

Старик похлопал Майера по плечу:

— Со здоровьем не всё хорошо, но это поправимо. Я вот сижу, наслаждаюсь замечательной игрой на фортепиано, — неожиданный поклон в мою сторону, — И думаю, ты или на старость лет чудиться стало.

Пальцы Карла никак не отпускали предплечья мужчины, то и дело порываясь обнять его:

— Так похож на своего отца. С ума сойти!

По крайней мере, теперь я знала, кому обязан Томас своей внешностью. Однако глаза — гордость мужчины, явно заслуга матери, распространившаяся и на Чарльза.

— Прости, что не был на похоронах, — глаза Карла увлажнились, — Я был не в состоянии…

Я от неловкости поёжилась, когда стала свидетелем неожиданной для моего сознания картины: Томас крепко обнимает старика и что-то шепчет прежде, чем отстраниться.

— Спасибо, Карл. Мой дом всегда открыт для тебя.

Лифт коротким звуком оповестил о своём прибытии. Карл с улыбкой посмотрел на меня:

— Я очарован вашей игрой! Вы юная Марта Аргерих!

Томас рассмеялся:

— Очень отдельное сходство.

Не посчитала нужным обращать внимания на едкий комментарий и с благодарностью кивнула старику.

— Ну, до чего же прекрасна и скоромна твоя дама, Томас! Внешность — копия Мередит.

Мы попрощались с Карлом. Когда двери лифта закрылись перед нами, я непонимающе уставилась на мужчину:

— Кто такая Мередит?

— Женщина, которая меня родила.

Только сходства с проституткой мне не хватало. В неудовольствии поморщилась, вызвав неприятную улыбку Томаса.

— Знаешь, а это многое объясняет.

— Ты о чём?

— О том, почему Чарльз тебя не отпускает, — мужчина жестом руки не дал мне запротестовать, — Он по-особому относится к шлюхам. Что поделать? У каждого свои тараканы в голове, но раньше он ограничивался одним днём. С тобой же Чарльз непозволительно долго.

Я вызывающе поцокала языком:

— Тебе-то какое дело? Может, я знаю, как привлечь мужчину не на одну ночь.