Христианские левые. Введение в радикальную и социалистическую христианскую мысль - Энтони Д. Уильямс

«Опустошенной» культурой, которая, по мнению Тиллиха, была готова создать «новую теономию», была империалистическая и капиталистическая Германия – и, шире, западный мир – долгого XIX века. Именно по этой причине Тиллих и его коллеги по «Журналу христианского социализма» стали известны как «кайросский кружок»[322].

Третьим ключевым элементом было демоническое. По Тиллиху, демоническое проявляется, когда общество движется в направлении, противоречащем нормам Царства Божьего, и использует созидательные процессы для достижения разрушительных целей. Два важнейших примера таких целей – национализм и капитализм[323]. Капитализм, по его мнению, является демоническим из‐за его «союза созидательных и разрушительных сил», и этот демонический дух в некотором смысле владеет всеми людьми, действующими в рамках капиталистической системы[324]. Потому решением становится теономия – перестройка общества в соответствии с нормами и ценностями Царства Божьего. Здесь – как и в других местах – Тиллих отходит от Барта, утверждая, что не существует четкого и определяющего деления между Царством Божьим и человеческим прогрессом. Этот прогресс в направлении ценностей Царства Божьего является особой ответственностью религиозного социализма: «Суть религиозного социализма заключалась в том, чтобы представить и вдохновить новый социальный порядок, рожденный в результате слияния христианства и социализма, который сломит власть национализма и капитализма и восстановит домодерное чувство священного»[325].

Однако Тиллих не связывал реализацию теономизированного общества с Царством Божьим упрощенно, он утверждал, что Царства Божьего можно достичь лишь по ту сторону человеческой истории. Тем не менее общество несет ответственность за соответствие этому Царству и подражание ему[326]. «Царство Божье всегда будет оставаться трансцендентным, – объяснял он, – но оно выступает как суд над данной формой общества и как норма – для общества грядущего»[327]. И вновь Тиллих утверждает: «В борьбе против демонизированного общества и за осмысленное общество религиозный социализм находит необходимое выражение ожидания Царства Божьего. Но он отвергает отождествление социализма с Царством Божьим»[328]. Такой взгляд, возможно, связан с отказом Тиллиха от утопизма. Левые христиане, которые напрямую связывали социалистическое общество с пришествием Царства Божьего, были склонны рассматривать такое общество в поразительно утопическом свете (утверждение Тиллиха о том, что «религиозный социализм отвергает всякую утопическую этику», справедливо только в том случае, если отбросить значительную часть традиции христианского социализма)[329]. Это неприятие утопизма также может объяснить отход Тиллиха от революционного социализма, на который повлиял марксизм, и принятие социал-демократических попыток реформировать капитализм посредством смешанной экономики и государства всеобщего благосостояния[330].

Римский католицизм и социальное учение Католической церкви

Если Блюмхардт был ключевой фигурой протестантского социализма, который постепенно приобретал известность благодаря Тиллиху и (в меньшей степени) Барту, то его современник, римско-католический епископ Кеттелер, внес столь же значительный вклад по другую сторону Тибра. Бóльшая часть высшего духовенства, инстинктивно всегда консервативная, была нетерпима к социализму. К ней, как уже отмечалось, относился и папа Пий IX, бывший на престоле в середине XIX века. Однако преемник Пия, папа Лев XIII, выказал гораздо более мягкое отношение к социализму (или, по крайней мере, более критическое – к капитализму). Лев выражал точку зрения католицизма, которая «часто рассматривала капитализм как еще одну иллюстрацию эксцессов Просвещения. Экономический либерализм позволял частному лицу или предпринимателю делать в погоне за прибылью все, что он захочет, не заботясь о людях, вовлеченных в его предприятие»[331]. Здесь Лев XIII отдавал должное Кеттелеру, называя именно немецкого епископа, а не Пия, своим «великим предшественником» и описывая его как одного из «первых, кто открыто заявил об ответственности работодателей и правительства и об их долге перед рабочими нашего времени»[332]. Таким образом, можно считать, что под влиянием Кеттелера сформировалось то, что впоследствии стало известно как социальное учение Католической церкви.

Основополагающим документом социального учения Католической церкви является энциклика «Rerum novarum», изданная в 1891 году папой Львом XIII. С изложенной в ней критикой капиталистической системы, по крайней мере теоретически, могут согласиться многие социалисты – и даже марксисты, – противостоящие этой системе. Например:

Разъединенные рабочие ничем не защищены от бессердечия хозяев и жестокости неограниченного соперничества. <…> Кроме того, теперь нередко работают по договору, а в руках незначительного числа сосредоточено столько отраслей производства, что считаные богачи могут держать множество бедных под игом, которое немногим лучше рабства[333].

«Неоспоримо, – утверждал Лев, – что единственным источником богатства народов является труд рабочих»[334], [335]. Другими словами, капитализм основан на угнетении, и Лев был вполне готов к тому, чтобы государство вмешивалось в экономику ради защиты угнетенных и обеспечения тех, кто в иерархии собственников и рабочих оказывался ущемлен материально[336]. Однако, несмотря на эти радикальные заявления об эксплуататорской природе капитализма, Лев XIII не дал своего благословения социалистической альтернативе. Папа продолжал выступать против социализма из‐за его отказа от частной собственности, утверждая, что «главное основание социализма, общность имущества, следует всецело отвергнуть»[337]. Несмотря на свою готовность согласиться с тем, что государство должно управлять благосостоянием и экономикой, Лев XIII все же опасался дать государству слишком много власти. Он также утверждал, что цель социалистов, эгалитарное общество, недостижима: «Люди отличаются друг от друга способностями, прилежанием, здоровьем, силою, а из неравенства этого неизбежно вытекает неравенство в образе жизни»[338]. Лев XIII, безусловно, ввел в социальное учение Католической церкви понятие угнетения, возникающего в результате эксплуатации труда, а также стремление к восстановлению справедливости, но итог оказался ближе к христианско-демократической позиции, отвергающей экономический либерализм, но и не поддерживающей социалистический коллективизм.

Идеология христианской демократии вышла на первый план во многих странах Европы, заметным исключением из которых остается Великобритания. Один из главных ее примеров – основанный в 1945 году Христианско-демократический союз Германии (ХДС), а до этого – римско-католическая Германская партия Центра (Zentrumpartei, или Партия Центра). Одной из ключевых фигур в Партии Центра был Генрих Пеш (1854–1926) – католический священник и экономист, который разработал концепцию «солидаризма» как среднего пути между атомизированным индивидуализмом экономического либерализма и классовой, конфликтной солидарностью, проповедуемой как ортодоксальными, так и ревизионистскими марксистами. Одной из ключевых концепций христианской демократии как политической идеологии остается солидаризм[339]. Как и папа Лев XIII, Пеш был ярым критиком капитализма – он считал целью экономики не частную прибыль, а «достаточное обеспечение людей <…> пищей, одеждой, кровом, всеми материальными благами, которые необходимы им для удовлетворения своих потребностей», – но не причислял себя к социалистам[340]. Впрочем, в 1918 году Пеш написал памфлет Партии Центра, который он назвал «Не коммунистический, но христианский социализм». В нем он описал то, что