Зеркало Лукреции Борджиа - Наталья Александрова

– Дядя Сурен, – обратилась она к водителю, – давайте меняться: вы мне эту куртку, а я вам свой палантин. Хорошая сделка, палантин дорогой, продадите или жене подарите…

– Что ты, красавица! – водитель замахал руками. – Моя Ануш такого нэ носит! Только удивится, скажет: Сурен, ты что, кого-то ограбил? Бэри так, мне эта куртка нэ нужна, она все равно нэ моя, какой-то пассажир в машине забыл…

– Как можно забыть куртку? – удивленно спросила Людмила. – Я понимаю – забыть зонтик или перчатки, но куртку…

– Выпивший человек нэ только куртку забудет! – со знанием дела возразил Сурен. – Один пассажир у мэня в машине ногу оставил!

– Что? Ногу? Как это может быть? – переспросила Людмила с недоверием.

– Ну, нэ свою ногу, конэчно, а эту, деревянную… как это… протез называется!

Тем временем пробка рассосалась, и машины двинулись вперед.

Серый «Фольксваген» свернул с Лиговки на Разъезжую улицу, затем выехал на Загородный проспект и вскоре затормозил возле четырехэтажного здания из стекла и бетона.

Людмила знала это здание: здесь размещался музыкальный театр «Запределье». Как-то раз они с Антоном ходили сюда на премьеру оперы.

Этот театр был известен в городе тем, что время от времени в нем появлялись прекрасные певцы и певицы, которых художественный руководитель театра находил в провинции.

Специально под новое дарование ставили какую-нибудь малоизвестную классическую оперу, на премьеру приходил кто-нибудь из руководства Мариинского или Михайловского театров, и восходящую звезду тут же переманивали на большую сцену. Где, конечно, царили свои интриги, в результате которых восходящая звезда гасла, не успев как следует засиять на театральном небосклоне.

По этой причине опытные театралы старались непременно попасть на каждую премьеру «Запределья».

На улице возле здания театра курили несколько человек в приличных костюмах, у самой двери стоял навытяжку пожилой мужчина в смокинге и белых перчатках.

Мужчина в черном плаще припарковал «Фольксваген» неподалеку от входа, подошел к человеку в смокинге, что-то прошептал ему на ухо и прошел внутрь.

– Приехали, – проговорил водитель. – Будем ждать?

– Нет, я, пожалуй, выйду… – Людмила щедро расплатилась с водителем, поблагодарила его и вышла из машины.

Возле двери театра она остановилась и осмотрелась по сторонам.

Из дверей донеслась музыка. Мужчина в смокинге оглядел курильщиков, откашлялся и проговорил хорошо поставленным голосом:

– Господа, второй звонок. Попрошу пройти в зал. После третьего звонка вход запрещен…

Курильщики торопливо погасили сигареты и потянулись внутрь.

Людмила бросила на скамейку перед входом куртку дяди Сурена и с независимым видом подошла к дверям театра.

Капельдинер взглянул на нее с явным интересом.

– Извините, – проговорила она с достоинством, – я выходила, а билеты остались у мужа…

– Конечно, мадам, проходите! – проговорил тот, слегка поклонившись. – Вашему мужу можно только позавидовать. Всякий мужчина хотел бы оказаться на его месте. И лично я на его месте не отпускал бы надолго такую красивую женщину!

«Если бы ты знал, где сейчас находится Антон, ты вряд ли бы захотел оказаться на его месте!» – подумала Людмила, одной из последних входя в театр.

Публика потянулась в зал.

Фойе быстро пустело. Людмила огляделась и успела заметить в дальнем конце помещения мужчину в черном плаще, который тихо разговаривал с очень маленьким человечком, почти карликом. Карлик внимательно выслушал его, затем кивнул, и оба скрылись за дверью.

Людмила немного подождала и, когда фойе совсем опустело, пошла к той же самой двери.

Дверь была полуоткрыта.

Людмила толкнула ее и оказалась в театральном буфете.

Буфет был почти пуст, только за стойкой неторопливо перетирала бокалы полная круглолицая блондинка лет сорока, да за одним из столиков одинокий мужчина в синем костюме уныло разглядывал пустой коньячный бокал.

– Мужчина, – окликнула его буфетчица, – шли бы вы в зал. Третий звонок был, и вообще, мы закрываемся.

– Не хочу в зал! – капризничал мужчина. – Хочу еще коньяку! Налей мне еще коньяку, добрая женщина!

– Ладно, последний раз налью, но на этом все! – Буфетчица взяла бутылку и направилась к столу капризного посетителя. – Последний раз налью и закрываюсь. А вы, гражданин, идите в зал, культурно отдыхайте! Вас там небось супруга дожидается!

– В том-то и дело! – трагическим тоном воскликнул тот. – Дожидается, змея очковая! Таскает меня на всякие эти оперы да вернижа… вернисажи, а мне каково? Я эту культурную лабуду с рождения не переношу! Мне бы на футбол с друзьями, так не пускает!

– Очень вам сочувствую, но помочь ничем не могу! – отвечала буфетчица, забирая бутылку. – Каждый человек – кузнец собственного счастья.

– Или несчастья! – вздохнул мужчина.

– Ну, это уж как кому повезет! А вы куда, дама? Мы вообще-то закрываемся! – последние слова буфетчицы были обращены к Людмиле.

– К вам сейчас два человека зашли, – негромко проговорила девушка, – один такой маленький…

– Никто сюда не заходил! – отрезала буфетчица неприязненно, но при этом непроизвольно бросила взгляд на бархатную портьеру в дальнем конце комнаты.

– Не заходил так не заходил! – И Людмила без дальнейших разговоров устремилась к портьере.

– Эй, вы куда? – крикнула ей вслед буфетчица. – Мы закрываемся!

За портьерой скрывалась еще одна дверь. Людмила толкнула ее и оказалась в зимнем саду.

Здесь было жарко и влажно, журчал искусственный ручеек, пальмы и монстеры тянули к Людмиле свои огромные листья, как жадные растопыренные ладони, лианы зелеными змеями обвивали их стволы, тут и там из густой зелени выглядывали яркие тропические цветы. В довершение этой райской картины среди цветов и листьев порхали разноцветные крупные бабочки.

Вдруг над головой девушки раздался гортанный крик:

– Карузо! Карузо! Великий Карузо!

Людмила вздрогнула, подняла глаза и увидела на пальме у себя над головой большого красно-зеленого попугая.

– Карузо хороший! – крикнул попугай. – Дайте Карузо орехов! Орехов, орехов!

– У меня нет орехов, – честно призналась Людмила. – Извини, конечно, но у меня нет ничего вкусного.

– Карузо, не попрошайничай! – раздался рядом с ней другой голос.

На этот раз голос доносился снизу. Людмила повернулась на звук и увидела того самого карлика, с которым совсем недавно разговаривал человек в черном.

Карлик совсем не выглядел опасным. У него была большая шишковатая голова и густые, лихо закрученные усы. Он смотрел на Людмилу в явном восхищении, как будто она была еще одной, самой красивой бабочкой, случайно залетевшей в его тропический сад.

Людмила быстро, опасливо огляделась.

Человека в черном плаще поблизости не было, и она перевела дыхание.

– Извините, я заблудилась… – проговорила она виноватым и растерянным голосом. – Шла в зал, да, видно, свернула не в ту сторону… вы извините, я сейчас уйду, там, наверное, уже антракт кончился…

– Он давно уже кончился, – сообщил карлик, – третий звонок уже минут десять как был. Так что в зал вас все равно не пустят. Если хотите, можете посмотреть мой сад.

– А вы, наверное, садовник? Какая у вас работа интересная! – щебетала Людмила, изображая легкомысленную и глуповатую особу. – У вас здесь так красиво, так красиво! И цветы, и деревья, и даже попугай…

– Он здесь не один! – горделиво сообщил карлик. – Этого зовут Карузо, вы с ним уже познакомились, а еще есть Патти и Каррерас. Они где-то уединились. У них сложные отношения, сами понимаете – любовный треугольник!

– Как интересно! – восхищенно проговорила Людмила. – Просто маленький рай! И попугаи, и цветы, и бабочки…

Карлик просто раздувался от гордости.

– Это еще что! – проговорил он, сияя от удовольствия. – Пойдемте, я вам покажу свою самую большую драгоценность!

Он двинулся по проходу между пальмами в глубину сада и привел Людмилу к маленькому прудику, над которым нависало дерево с большими мясистыми листьями. На поверхности воды тоже плавали листья какого-то водного растения.

И на этих плавучих листьях, и на тех, что нависали над водой, сидели лягушки.

Лягушки были необыкновенно красивые – ярко-зеленые, желтые, красные в черных узорах, даже фиолетовые. В отличие от обычных у них были тонкие лапки с длинными растопыренными пальцами.

– Ах вы, мои красавицы! – заворковал карлик. – Ах вы, мои умницы!

Он посадил к себе на ладонь красно-черную лягушку и поднес ее к самому лицу Людмилы:

– Ну посмотрите, разве не прелесть?

– Прелесть, прелесть! – Девушка невольно отстранилась.

– Это еще не самая красивая! – Карлик наклонился над прудом и вытащил из-под нависшего над водой листа совсем крошечную серую лягушку с пятном на спине. – Вы взгляните на эту! Просто красавица! Это – Хиламбатис Африканус! Видите, пятно у нее на спинке похоже на карту Африки?