Измена вопреки (СИ) - Лара Грей

На меня посмотрели с укором. Ещё и руки на груди сложили. Я пожала плечами, не оценили хорошую во мне хозяйку. Свою чашку забрала и вернулась на кресло.

— Ты могла повлиять! — заявила свекровь, а я чуть не расплескала чай.

— Вы пришли меня обвинять, что я вертихвостка, а сейчас корите меня, что все же не вертихвостка и не заставила вашего старшего сына остаться в России?

Свекровь поджала губы, от носа пролегли морщинки. Она нехотя дотянулась до своей чашки. Приподняла. Руки подрагивали. Пригубила напиток.

— Ты могла просто исчезнуть, — снова медленно сказала мать Матвея. Она не притрагивалась к угощениям, а просто цедила чай как будто я в него яду плеснула.

— А вы могли мальчикам не покупать одну игрушку на двоих и не укорять старшего, что младшим надо уступать… — надеюсь я понятно объяснила, но судя по недоуменному взгляду свекрови не совсем. — Тогда бы Виктор не чувствовал, что его вынудили снова отказаться. Точнее, тогда Виктор вообще на меня не посмотрел. Но одна игрушка на двоих, вы же помните…

— Ты меня учить вздумала? — вспылила свекровь и алые пятна начали проступать на шее. — Наглая оборванка, учить смеешь?

— Кто-то же должен… — философски заметила я и отпила чая. Потом поставила чашку на подлокотник кресла и спросила: — Зачем вы приехали? Как меня нашли?

Тишина расплывалась расплавленным серебром и слушать ее было больно. Обжигала слух.

— Виктор вернулся, и я обязана была донести до тебя своё мнение. Если ты и дальше…

— То что? — оборвала я. — Что? Добьётесь от Матвея нашего развода? Вперёд! Я его тоже хочу, только вот ваш сын как-то не очень. Или вынудите вернуться к родителям? Но мне не шесть лет, чтобы вы взяли и отвели меня за ручку к маме.

Свекрови не нравилась моя напористость и бескомпромиссность. Я просто не понимала к чему весь этот разговор и как он должен был повлиять на разногласия двух братьев.

— Вы в этой ситуации бессильны. Поэтому не будем тратить время друг друга. Уезжайте…

— Ты ещё прикусишь свой язык, милочка, — занялась прорицанием свекровь, но я не хотела нервничать и ещё понимала, что сейчас не время для того, чтобы влезать в жернова братского недопонимания.

У меня ребёнок будет. Это первостепенно. Это самое важное.

Я закрылась на все замки и тихо поднялась на второй этаж. Кровать со следами ночной беды отталкивала. Я выкинула постельное белье. Но ощущения, осадок, не давали спать в этой спальне. Пришлось вытащить из шкафа подушки и медленно спуститься в зал.

Под треск камина и гул трубы я быстро уснула. Сон был с ароматами леденцов и сахарной ваты. Просыпаться не хотелось, поэтому открыв глаза я долго смотрела на потухший камин. Ещё не рассвело. Мутные предрассветные сумерки и молочная поволока тумана стояли за окном и от этого я ёжилась, переступала с ноги на ногу в своих шерстяных носках и планировала день. Сейчас в женскую консультацию. И посмотреть квартиры.

После полудня я уже закончила с больницей и успела глянуть пару вариантов жилья. Я не была капризной, но маленькая темная комнатка и ванна с туалетом совсем крошечные меня не вдохновляли. На почту пришло несколько коммерческих предложений, и я призадумалась. Ещё раз перечитала условия рекламы и ответила мебельной фирме, которые хотели прорекламировать новую коллекцию столов. Цену на рекламу увеличила вдвое от предложенной.

Мне нужны деньги. Свои. Желательно много.

Поскольку работа моя зависела от эстетики питания, я купила у бабушки на остановке наливные сочные почти пурпурные яблоки. Дома снова разожгла камин и приступила к работе. Сначала сделала фотосъёмку и только потом занялась видео рецептом слоек с яблоками и корицей. Уложилась за полтора часа и убрала выпечку остужаться. Параллельно подумала, что неплохо снять тарт яблочный и, убрав кухню, снова выставила свет. После шести вечера я обессиленно плюхнулась в кресло и посмотрела на полную кухню выпечки. Проблема реализации стояла остро, сама столько никогда не съем. Пока думала, пропустила, как возле дома припарковалась машина. А вот стук в дверь с одной стороны испугал, а с другой…

На пороге стоял Егор и держал в руке свёрнутую больничную карточку.

— Привет, ты вот забыла… — не карточка, а выписка. Хотя в том состоянии, в котором я была, вообще ничего удивительного, странно как голову не забыла. Но сегодня в больнице я показывала скрины, даже не подумала, что оригиналы оставила.

— Спасибо огромное, — я забрала документ и тут же словила озарение. — Могу я тебя отблагодарить?

Егор очень странно посмотрел на меня. Словно не верил тому, что я сказала.

— Ты любишь яблоки? — спросила я и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — А слойки и тарты?

Ещё один кивок и я убежала на кухню. Быстро сложила сладости в большой контейнер и вернулась к двери.

— Вот, — замявшись протянула я угощение своему ангелу хранителю. — Только что испекла.

— Тут много, — Егор все же принял из моих рук контейнер и приоткрыл крышку. — Божественный аромат. Я не доеду до дома с таким соблазном. Я ужинать начну прямо в машине, понимаешь? Ты просто искусительница…

Егор так сильно восторгался моей работой, что я немного покраснела. За хвалебными речами не заметила, как знакомое авто встало у забора, а потом в калитке показался Матвей, который просто прожигал взглядом спину Егора.

Глава 25

Он. Осознанное.

Виктор рассмеялся гулко и низко. Я растерянно смотрел на брата и не понимал, что его повеселило в моем вопросе. Я предполагал, что вся история с Элиной сшита белыми нитками. И сейчас хотел найти подтверждение своим домыслам.

— Мотя, Мотя… — протянул Вик и резко встал. — Я вообще не понимаю о чем ты сейчас, но просто так, на заметку. Прекрати нести чепуху и прими последствия своих действий по-мужски, а не ищи виноватых среди близких.

Хотелось втащить. Просто взять и втащить по наглой самоуверенной роже, но брат все же. Чего просто так разбрасываться кулаками. Ещё не все известно.

— Ты так отчаянно боишься обосраться, что переваливаешь вину на всех. На меня в первую очередь, — продолжал Виктор, ни капельки не заботясь о уровне шума. Он орал. И нарывался. — Как же, великий злодей, который всегда хотел все только себе. Но ты не понимаешь одного. Мне нахер не усрались твои игры. Мне всегда нужна была Ксения.

— Рот закрыл, — рявкнул я, не желая выслушать ничего про Ксю. — Не смей своим поганым языком даже произносить имя моей жены.

Виктор оскалился и, медленно подняв руку, показал оттопыреный палец. Просто как