Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП) - Баркер Джульет

Заговор — метко названный "эпилогом к истории правления Генриха IV "[151], а не реакцией на правление Генриха V — во многих отношениях был повторением восстаний Перси в 1403 и 1405 годах и типичным средневековым аристократическим бунтом. Эдмунд Мортимер уже давно был центром недовольства, просто из-за своего рождения и положения признанного наследника Ричарда II. Грей, Клиффорд и Скроуп были связаны брачными узами с Кембриджем и Перси, а Скроуп был племянником архиепископа Йоркского, которого Генрих IV казнил за измену в 1405 году. Семейные связи и лояльность очевидно, сыграли свою роль в привлечении людей к заговору, но они не могут объяснить, почему они были готовы рисковать жизнью и состоянием, чтобы свергнуть ланкастерский режим, который находился у власти шестнадцать лет. Некоторые современники, особенно озадаченные участием Скроупа, считали, что их подкупило французское золото. Это было не исключено, поскольку и Кембридж, и Грей испытывали серьезные финансовые трудности, а расходы на подготовку экспедиции во Францию могли их только усугубить. Более того, французские послы все еще находились в Англии в июле и знали о слухах, что после отъезда Генриха V из страны может начаться восстание в пользу либо графа Марча, либо герцога Кларенса.[152] Поддержка такого восстания — и таких слухов — была в интересах Франции, даже если это лишь на время задерживало или отвлекало Генриха от его цели.

Реакция Генриха, узнавшего о заговоре, была типично быстрой и безжалостной. Он сразу же приказал арестовать Кембриджа, Скроупа и Грея, и еще до наступления ночи все трое были заключены в новую башню Саутгемптонского замка, а для расследования обвинений была назначена комиссия из десяти человек во главе с Джоном Моубрэем, графом-маршалом, отвечавшим за военную дисциплину. Через два дня, 2 августа 1415 года, трое мужчин были обвинены в государственной измене. Однако главное обвинение против них выходило далеко за рамки изменнических действий, в которых, несомненно, были виновны Кембридж и Грей. Их обвиняли в том, что они замышляли убийство короля, его братьев и других подданных короля в Саутгемптоне. Хотя смерть короля и, возможно, его братьев можно было предположить в результате успешной узурпации, их убийство, похоже, не входило ни в один из планов заговорщиков и, вероятно, было выдумкой, призванной обеспечить быстрое осуждение. Кембридж и Грей признали свою вину, но Скроуп проявил больше мужества и честности. Он полностью отрицал свою причастность к заговору с целью убийства, да и к любому другому заговору, и утверждал, что его единственным преступлением было то, что он знал о заговоре, но не сообщил об этом королю.

На основании его признания Грей был приговорен к смерти и обезглавлен в тот же день. И Кембридж, и Скроуп заявили о своем законном праве предстать перед судом равных. Это было быстро и легко устроено, поскольку большинство аристократии находилось в Саутгемптоне, ожидая отплытия во Францию. 5 августа двадцать пэров, включая братьев короля — Кларенса, который председательствовал в суде, и Глостера, собрались в Саутгемптонском замке, чтобы вынести приговор обвиняемым. (Старший брат Кембриджа, герцог Йоркский, должен был присутствовать на суде, но был исключен).

Вердикт был предрешен и единогласен. Кембридж и Скроуп были приговорены к волочению, повешению и обезглавливанию. Генрих милостиво отменил приговор о повешении и избавил Кембриджа, как и Грея, от унижения, волочения по улицам города к месту казни.[153] После вынесения приговора Кембридж написал унизительное письмо, адресованное "моему самому грозному и суверенному сеньору", умоляя короля пощадить его. Он даже имел наглость позаимствовать оправдание своего шурина, утверждая, что все совершенные им преступления были вызваны "подстрекательством других людей". Это ему ничего не дало, и 5 августа Кембридж поплатился за свою измену жизнью. Через два дня Эдмунд Мортимер получил королевское помилование на том основании, что заговорщики воспользовались его невиновностью.[154]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однако Скроупу пришлось испытать на себе всю строгость закона. Причина этого не совсем ясна. Возможно, Генрих и не поверил его заверениям в невиновности: если заговор финансировался французским золотом, то Скроуп, игравший решающую роль в деликатных дипломатических миссиях за границей, был человеком, который мог заключить изменническую сделку. Его нелояльность, безусловно, причинила королю сильнейшую личную боль, а как рыцарь ордена Подвязки (самого прославленного рыцарского ордена) он также заслуживал большего наказания за предательство высоких идеалов своего ордена. Или же причина могла заключаться в том, что он один отказался признаться в совершении государственной измены. Сокрытие измены выходило за рамки положений Статута о государственной измене и поэтому фактически являлось новой категорией преступления.[155]

Кембриджский заговор мог легко поставить под угрозу весь план французской кампании. Тем не менее, все, кто был замешан на задворках заговора, избежали преследования, наказания или даже осуждения. Генрих сделал свое дело в своей обычной манере, наказав главных фигурантов и дав возможность остальным искупить свою вину в предстоящей кампании.[156]

Глава шестая.

"Хочешь мира, готовься к войне"[157]

В течение всего периода дипломатических переговоров между Англией, Францией и ее союзниками Генрих V неуклонно готовился к войне. Все замки на северных границах были отремонтированы, укреплены и снабжены гарнизонами к моменту вступления Генриха на престол. Кале тоже подвергся масштабному восстановлению в преддверии той роли, которую он неизбежно сыграет во время английского вторжения во Францию. В 1413 году были назначены комиссары для изучения состояния оборонительных сооружений города и других крепостей в Па-де-Кале. Были изданы новые указы о том, чтобы все дома были покрыты шифером или черепицей, а не более дешевой соломой или тростником, уязвимыми для огня, особенно во время осады. Королевскому плотнику в Кале было приказано нанять людей, и к августу у него на учете состояли мастер-плотник и тридцать два простых плотника, которым платили по восемь пенсов в день за работу. В Гине ров и канава были очищены от мусора, который всегда скапливался в таких местах в мирное время, оборонительные сооружения были укреплены, и была построена новая сторожевая башня.[158]

Назначение одного из самых доверенных лиц Генриха, графа Уорвика, капитаном Кале в 1414 году ознаменовало второй этап подготовительной деятельности. Была создана комиссия по расследованию предполагаемого мошенничества, совершенного четырьмя людьми, ответственными за снабжение Кале оружием, строительными материалами и продуктами питания во время правления Генриха IV. Новый поставщик немедленно занялся созданием запасов всех этих необходимых товаров, включая огромное количество гасконского и португальского вина, соленой говядины, свинины и сельди, которые можно было хранить в течение длительного времени, если город окажется в осаде или будут перерезаны линии снабжения.[159] После своего назначения граф обязался обеспечить гарнизон Кале на время войны 240 латниками и 274–334 лучниками, по крайней мере половина из которых, в обеих категориях, должна была быть конной. Кроме того, он должен был иметь четырех конных разведчиков, сорок арбалетчиков, тридцать три плотника, двадцать каменщиков, водопроводчика, плиточника, специалиста по артиллерии и "поставщика вещей", или квартирмейстера. В городе Кале также были размещены дополнительные войска, хотя они не входили в подчинение капитана замка.[160]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})