Боковина - Игорь Алексеевич Фадеев

пусть это будет тебе уроком. Помни, ты можешь сделать что-нибудь, что будет не по силам тебе исправить. Ну что ж, пойдём, — Иликон направился к дому поросят. Женя свесив голову, последовала за ним, вздыхая и всхлипывая.

— Ну да, давайте, уходите! — крикнул вослед снеговик, — Воткнули мою голову в задницу и пошли! Вам же всё равно, что я сдохну тут от голода без рук и без ног! Вы же верите в любовь! И выбрали силу чистоты! — слова дяди Сэма были пропитаны сарказмом.

— Мы что и правда бросим его там умирать? — спросила Женя.

— Не волнуйся один из поросят, точно соберёт его утром, — уверенно заявил Иликон.

— Значит всё это было напрасно? И он будет дальше ссорить братьев?

— Если грязью кидать в грязь, изменится только одно, грязи станет больше, — спокойно произнёс Иликон, — Дело не в нём, дело в поросятах.

— Ничего я не поняла опять, — махнула рукой девочка.

— Есть белое и чёрное и между ними серое, если серое захочет стать светлее оно выберет белое, а если захочет стать темнее, то направится к чёрному.

— Это понятно, — кивнула головой девочка, — Это как краски смешивать. Только я опять не пойму, какой я должна сделать вывод из этого.

— Вывод простой, — ответил Иликон, — У серого цвета всегда есть выбор.

Женя задумалась на секунду и вдруг, решительно развернувшись, направилась назад.

— Куда ты? — удивлённо спросил Иликон.

— Я кажется поняла! — ответила Женя, ускоряя шаг.

— Хочешь добить его?!

— Нет! Я хочу найти его руки!

Иликон пожал плечами и продолжил свой путь.

Женя почти бежала к дяде Сэму. Спотыкаюсь и цепляясь в темноте за ветки и неровности земли. Наконец она увидела снеговика и остановилась:

— Я пришла, найти твои руки!

— Чтобы закинуть их подальше? — скривил губы снеговик.

— Чтобы отдать их тебе! А вот интересно, как далеко ты можешь кидать своим воздушным копьём и бить молотом? — ища конечности снеговика, спросила Женя.

Копьём метров на сто, а молотом метром на тридцать, — удивлённо ответил снеговик, не понимая к чему этот вопрос.

— А ты можешь использовать своё оружие стоя спиной? Можешь попасть не глядя? — поднимая железную трубу, спросила Женя.

— Нет, — сухо ответил дядя Сэм.

— Вот твоя рука, и твои снежные ноги, — притащила конечности снеговика девочка. Я вставлю тебе руку. Ноги ты вставишь сам и потом найдёшь свою вторую трубу. Как тебе её присобачить, — рассматривая туловище, произнесла девочка.

Сначала сними голову, переверни туловище на сто восемьдесят градусов и насади голову на плечи.

Женя сняла голову. Перекатила туловище бормоча:

— Ага, перед значит где пупок, давай-ка я тебя разверну в другую сторону.

— Да это ни к чему, — ответил Дядя Сэм.

— Очень даже к чему, — перемещая снежный ком ответила Женя, — Пока ты будешь одевать ноги, — я убегу метров на сто пятьдесят, чтобы ты не кинул в меня своё копьё, — надевая голову на плечи, ответила Женя.

— Да нужна ты мне со своими свиньями!

— Это правая или левая? — Показала трубу снеговику Женя.

Снеговик покосился и ответил:

— Да вроде левая.

Женя воткнула руку в снежное плечо и побежала за Иликоном, прижав голову в плечи, и петляя в ожидании удара копья. Изредка она косилась назад но снеговик не преследовал её. Скоро большая тень накрыла её:

— Му-у! — приветствовал девочку летающая корова, совершая посадка прямо перед ней. Женя вскочила на шею дракона. И Тот, захлопав крыльями взмыл вертикально вверх. Рассмотрев идущего Иликона, девочка спикировала над ним, обдав его пылью.

— Отпусти корову! Ей надо отдохнуть и поспать!

— Да она не хочет! — весело крикнула девочка, взмывая вверх.

Поручение

— Вот что дорогой друг, — сидя в кафе, за чашкой кофе, с Квасом, произнесла Камериканка, — Настало время послужить демократическим ценностям.

Квас выпрямил спину и ответил:

— Готов служить демократическим ценностям!

— Вот молодец, — улыбнулась Камериканка, — Только кричать не надо, демократия любит тишину. Смотрите мой друг. Вам будет нужно приехать к шести часам на центральный стадион Вике. Там будет проходить концерт очень известной группы. Ваша цель передать инструкции лидеру музыкантов. Эти инструкции вам придётся запомнить. Теперь слушайте внимательно, — госпожа камериканка склонила голову и зашептала, — Вам надо будет зайти через служебный вход.

— Почему через служебный? — также шёпотом спросил Квас.

— Как я уже говорила, демократии не любит лишних глаз, — доверительно зашептала камериканка, — Найдёте гримёрку, зайдёте туда. Скажете что от меня. Дальше запоминайте очень внимательно. Передадите лидеру группы следующее: бей снежалей, никого не жалей. И второе: кто не скачет, тот снежаль. Эти фразы они должны произносить на протяжении всего концерта. Понятно?

— Понятно, — подтвердил Квас, — А если они не согласятся?

— Согласятся, — вздохнула камериканка, ставя сумку с деньгами на стол, — Я ещё не встречала людей, чуждых демократическим ценностям. Однако вам пора, дорогой друг.

Квас поднялся. Поправил нос из пробки и, забрав сумку со стола, направился к двери.

— Удачи! — крикнула камериканка вослед.

Квас молча вышел. Поймал на выходе первое попавшиеся малиновое такси. И поехал к стадиону.

Через полчаса, расплатившись, с таксистом, который был средних лет волком. Квас вышел. Осмотревшись, и не найдя служебного входа, посланник демократии направился к центральному, у которому стояла длинная очередь зрителей. Проскользнув между стоявшими, со словами: «Я здесь работаю, пропустите». Он наконец добрался до входа и доверительно зашептал одному из охранников, проверяющих билеты на концерт:

— Скажите, где у вас тут служебный вход. Меня ждут артисты. Мне надо кое-что им передать.

Охранник, старая седая снежинка фиолетового цвета, оценивающе посмотрел на него и через небольшую паузу произнесла:

— Сто метров налево. Вход через цокольный этаж.

Квас двинулся в обратный путь, услышав за спиной, как другой охранник спросил снежинку:

— Кто это был?

— Да опять демократ, искал задний вход, — ответила фиолетовая снежинка, зевнув.

— Ох, и любят они через зад, эти демократы!

Дальше