Русь против варягов. «Бич Божий» - Владимир Филиппов

К тому же у Олега, в отличие от любого нормального волхва, была семья, были жена и дочь. Никакого обета безбрачия. Никакого религиозного рвения и пыла. Не больше и не меньше, чем у других. Но все это было и у убиенного им Осколда, и у правнука Владимира до их успешных походов на Византию. Исходя из хода дальнейших событий, невольно возникает мысль о том, что мог Олег на старости лет и задуматься о принятии христианства. И ничего кощунственного в этом нет. Особенно принимая во внимание то, что с волхвами как раз у Олега отношения становились все более и более натянутыми.

«Воистину солгали мне волхвы наши, да придя в Киев побью волхвов» – такую фразу вкладывает в уста князя «Архангелогородский летописец». Как такое вообще можно услышать из уст свирепого язычника? Это просто кощунство! Но летописец пишет об этом довольно обыденно. Его не удивляет, что князь Олег угрожает волхвам. Допустить при этом, что он сам волхв, было бы полнейшим абсурдом.

Эта строчка из летописи подчеркивает, что и с волхвами, то есть служителями культа, Олег не сильно церемонился, при случае мог и побить, и голову отвернуть. Она же показывает, что отношения между властью и служителями древних богов были натянуты.

Вообще-то Олег, как человек трезвого ума и прагматичный, а главное, размышляющий, после похода на Царьград смог в полной мере понять и оценить, почему Осколд вдруг решил изменить не только свою веру, но и веру государства в целом. Возможно, на закате лет судьба сыграла с Вещим злую шутку из тех, на которые лишь она и способна. Новый киевский князь практически повторил судьбу своего предшественника, им же коварно и убитого. Доказать здесь ничего нельзя. Это лишь одно из предположений, не более того. Но если это было действительно так, то это могло сильно повлиять на его будущее.

Судите сами.

К этому времени Олег Киевский, почивая на лаврах в покое и неге, почувствовал свою вседозволенность, немного расслабился и потерял свою хваленую осторожность. А значит, и хваленый дар предвидения. Уверовав в свою силу, старый волк потерял хватку, думая, что все уже склонились перед ним и ему теперь все сойдет с рук. А зря. Одним словом, «Акела промахнулся».

Местная знать была кровно заинтересована во всех военно-торговых мероприятиях, проводимых Вещим Князем, но и случая избавиться от засилья варягов она не упустила бы, если таковой представится. Что бы он ни сделал, для киевлян он до сих пор остается чужаком, инородцем и находником, с помощью силы пришедшим к власти. Да он и не красна девица, чтобы всем нравиться. Это только у М. Задорнова и Л. Прозорова все любят киевского князя до посинения или желтухи. На самом деле все всегда и везде обстоит иначе. И тот же Осколд лучший для этого пример. Уж как его любили, и чем закончилось?

Так вот, местные князья, особенно славянские, по-прежнему стремились вернуть независимость. И это не только древляне и уличи, которые взбунтовались и подняли оружие против своих угнетателей при первом же известии о смерти Олега. Или о его изгнании, что вернее всего. Такие люди находились и в самом Киеве, и их было немало.

Академик Б.А. Рыбаков объясняет это тем, что, пока Олег отсутствовал, в Киеве созрел заговор против него.

Вече среди полян не имело такой силы, какое оно имело у древлян. Да и действовало ли оно вообще в Киеве X века, источники молчат. Значит, беда пришла не оттуда.

Теперь вопрос: кто мог позволить себе покуситься на власть князя, совсем недавно одержавшего две блистательные победы (военную и дипломатическую) над самой Византией? Кто мог осмелиться поднять на него руку?

Кандидатов на ум приходит немного. Первыми стоят те, у кого уже готова законная замена старому князю. Замена, которая не может вызвать нареканий. То есть за этими людьми должен стоять молодой князь Игорь. Или вместе с ними. Истинный, исконный славянский князь. Кровь от крови, плоть от плоти. И преданный вере, возможно, даже больше, чем Олег.

Тут же возникает следующий законный вопрос: почему? Какие причины были у заговорщиков для такого решительного шага? Ведь все идет хорошо. Тишь, благолепие, страна процветает. На троне сильная личность, которая крепко держит в узде все покоренные народы. И вдруг! Таких причин действительно не может быть много. Можно по пальцам одной руки пересчитать.

1) Варяг, как ни крути, а он и есть варяг. Славянам нужна независимость и свой, славянский, князь. Который отодвинет пришлых варягов от доходной кормушки. То есть это свержение варяжского ига.

2) Вытекает из первого, вполне возможно, что по изначальной договоренности Олег должен был править до тех пор, пока его преемник не войдет в нужный возраст. Вряд ли Олег мог собственноручно скрепить такой договор, но допустим. Скрепил. Скрепил, а потом забыл, ибо от власти так просто никто не уходит.

3) Олег, как и Осколд, стал задумываться о смене веры и постройке христианских храмов. Стал притеснять волхвов. Отсюда и заговор.

О смерти Олега в «Повести временных лет» сохранилась красивая легенда.

Летопись дарует легендарному князю легендарную смерть. Но давайте предположим, что вся эта легенда о нелепой гибели Олега есть лишь иносказание. Из него и так сделали мифическую фигуру, где вымысел и правда практически неотделимы друг от друга. Так почему бы не добавить еще одну? В противном случае получается несуразица.

Всю легенду пересказывать не будем. Ее все знают. Пушкин в своей «Песне о Вещем Олеге» классически так опоэтизировал смерть князя, что она просто стала его визитной карточкой.

А вот чего, возможно, не знают, так это то, что ее практически один в один повторяет исландская сага о викинге Орваре Одде, который умер от укуса змеи в Норвегии, куда он возвратился после своих подвигов на Руси. Он точно так же был смертельно ужален змеей на могиле своего любимого коня. Орвар Одд – герой приключенческой саги, созданной на основе устных преданий не ранее XIII века. Скорее всего, обстоятельства гибели легендарного урманского конунга Олега послужили источником для создания саги о не менее легендарном исландском викинге.

Главные действующие лица для того времени типичны и образны: князь, волхвы, конь и змея. Конь практически во всех былинах и легендах обозначает верного друга, которому можно довериться, который не предаст. Змея – почти всегда врага или опасность.

Давайте перепрем легенду на новый лад, но коротко.

Волхвы изначально предупреждают киевского князя, что если он забудет, кому он обязан своей победой и своей властью, то потеряет все, и причиной тому станет его близкий друг, родственник или тот, кому он доверяет. Одним словом, Олег сам пригрел на груди змею, от укуса которой и погиб. Вот и вся метафора. Змея появилась практически из коня, из его черепа. Угроза волхвов сбылась. Олег в своем самомнении не увидел угрозы у себя под носом. Написать о таком прямо никто бы не рискнул. И вот почему. Слишком много усилий было потрачено на привязку Рюрика к Игорю и создание ощущения большой дружной семьи, где Олег выступает просто дядькой-пестуном.

Одним махом разрушить то, что создавалось с таким трудом. Ну уж нет!

Кстати, Архангелогородский летописец дает немного иное описание этого несчастного случая на производстве, случившегося с киевским князем и повлекшее за собой его смерть. Там четко прописано, что Олег взял череп коня в руки, и ошарашенная от неожиданности змея, потревоженная князем, укусила его от испуга в руку. От чего он и скончался. Так что вгрызаться с остервенением в княжеские сапоги, чтобы добраться до тела, ей не пришлось. Как, собственно, и подпрыгивать.

Возможен такой несчастный случай? Вполне. В те времена еще и не такое случалось. Происходили вещи куда более нелепые и невероятные.

Но все это могло быть уже лишь после того, как князь был изгнан из Киева и вернулся в свои изначальные владения на Старой Ладоге. Сами понимаете, что по доброй воле Олег уйти туда не мог. Не тот был человек. Он с юности боролся за трон совсем не для того, чтобы добровольно от него отречься. Все поступки Вещего говорят за это. Поэтому претендентам и наследникам оставалось надеяться только на счастливую случайность или переходить к решительным методам. Что касается Игоря, то он, в отличие от Олега, легко поддавался давлению и влиянию, редко когда брал ответственность целиком на себя. Так что в необходимости смены власти его не так и трудно было убедить, тем более что Олег ему самому не родня по крови. Главное, обставить было все красиво. А этому Игорь мог и у Олега научиться.

Возможно, поэтому, как и положено всякой легендарной личности, смерть Героя овеяна загадками и неясностями. В Новгородской I летописи младшего извода и «Повести временных лет» даты смерти Олега не совпадают. По Нестору, Олег умер в лето 6420 (912 г.), а согласно Новгородской летописи, в лето 6430 (922 г.). Разница в 10 лет.

Обстоятельства смерти Вещего Олега противоречивы, впрочем, как и все сведения, которые касаются первых древнерусских князей.