Иди, товарищ, к нам в колхоз! - Алексей Викторович Широков

мысли о покорении большой сцены, продолжив играть чисто для своего удовольствия и в основном каверы. Справедливости ради, кроме этой, ещё не написанной ими песни, никакие другие я не трогал. И даже от её бы отказался, но уж слишком хорошо она ложилась на тематику мероприятия. Прямо идеальное попадание, так что пришлось договариваться с совестью, оформляя открытую лицензию. То бишь, слова и мелодию мог использовать любой без каких-либо отчислений. В механизм, как это работает, я не лез, оставив всё на откуп Цемеля, а в его профессионализме не стоило сомневаться. Как и в честности. Нет смысла мухлевать с одной песней, когда у тебя их сотни под рукой.

Сказать, что на нас пялились это ничего не сказать. Зрители ещё не разошлись после парада и появление новой колонны, составленной из людей всех возрастов и принадлежностей, вызывало живейший интерес. Как и портреты, которые мы держали высоко над головами, вперемешку с красными знамёнами и плакатами. Последних я не ожидал, но это оказалась инициатива комсоргов участвующих школ, и получилось весьма неплохо. Правда несколько штук я забраковал, как не подходящие по тематике, но со мной спорить не стали. Просто убрали тихонько и всё. Вроде мелочь, а приятно, ведь именно такие вещи и показывают реальное отношение.

Впрочем, в дальнейшем я не собирался заниматься организацией этого мероприятия. Вон у нас тут куча начальства аж из трёх ведомств, включая партийное, комсомол и армию. Захотят — сделают. Или люди сами выйдут на них, если акция понравится. А похоже, что это было именно так, потому что из толпы зрителей к нам потянулся ручеёк желающих почтить память погибших предков. Понятное дело, что никаких портретов у них не было, но у многих на телефонах нашлись старые фотографии и они держали над головой свои гаджеты. Для меня это был яркий сигнал, что программа минимум выполнена. Люди прониклись. Осталось посмотреть, не остынет ли энтузиазм на следующий год, и если они выйдут вместе со всеми, то и программу максимум можно закрывать.

— Ты смотри, а ведь людям понравилось, — подметил дед, от которого не укрылись эти движения. — Да и музыка хорошая. Бессмертный полк! Звучит. Что скажете Марк Артёмович?

— Мне сразу это название понравилось. Никто не забыт и ничто не забыто! — расплылся в улыбке партийный работник. — У вас талантливый внук, товарищ Калинин. Ему бы в Москву, в физмат школу, а оттуда в МГУ. Нам нужны одарённые комсомольцы. При НГУ, конечно, тоже есть сильная школа, но вы же сами понимаете, Москва есть Москва.

— Образование в Новосибирске не хуже московского. — не спешил соглашаться с ним дед. — Да к тому же Семёну всего шестнадцать. Закончит техникум, отслужит, а там уже можно и высшее получить. При его способностях, думаю, в ту же Можайку, он поступит без проблем. Тем более, что Семёну нравится заниматься авиатехникой.

— Военный институт имени Можайского, это конечно, весьма авторитетный ВУЗ, — тут же согласился Чумаков. — но мне кажется, Семён больше тяготеет к экономике и кооператрству. Или там к программированию. Он собирался делать игры и у него это очень хорошо получается. Стоит ли ограничивать себя военной службой?

— Ты правда в Можайку собрался? — толкнула меня в бок Лена. — А зачем тогда в технарь пошёл?

— Да никуда он не собирается, — тут же влезла Соня. — Делят шкуру неубитого медведя. Сёма вообще в армию не собирается, тем более в военный ВУЗ.

— Ну откосить вряд ли получится, тупо не дадут, да и смысла нет, проще уж отслужить. — я пожал плечами. — Но в целом верно, ходить строем у меня никакого желания нет. Даже офицером, или тем более офицером. Пусть как-нибудь сами без меня. Вот про Москву я бы подумал, но это опять же вопрос не ближайших нескольких лет. Вот технарь закончу, тогда подумаю.

— А я⁈ — вопрос был задан хором, от чего девушки неприязненно покосились друг на друга, но разборки устраивать не стали, продолжив меня пытать. — Мне что прикажешь делать?

— Вы чего разошлись? — я с недоумением посмотрел на подруг. — Ещё два года есть чтобы решить, где учиться. Да и в Москве есть и ВУЗы достойные и консерватория не хуже. Я так думаю.

— А… — попытались продолжить обсуждение девчонки, но тут уже я цыкнул на них, и так вон парни тихо ржали над мучениями юного гаремовладельца.

— Цыц! Потом поговорим, — и чтобы смягчить эффект, пояснил. — не время и не место выяснять отношения. Согласны?

Девочки кивнули и больше к этой теме не возвращались. А мы тем временем миновали кинотеатр Маяковского, вышли на площадь Свердлова к областной администрации и Стоквартирному дому и двинулись дальше, мимо собора Александра Невского, автовокзала и оттуда уже на набережную, чтобы не перекрывать движение по Большевичке. А то там и так вечные пробки, если и мы ещё вылезем, то город и вовсе встанет.

Конечной точкой нашего маршрута была сцена на Речном. Там как раз начинался праздничный концерт, так что те, кто хотел, мог остаться и посмотреть. Или вернуться на площадь Ленина, там тоже уже возводили сцену и должны были выступать приглашённые гости. В их число попали несколько наших музыкантов, для которых Иосиф Эмильевич отобрал подходящие композиции. Я в этот вопрос не лез, но сам факт того, что Цемелю это удалось показывал, что мы движемся в правильном направлении. Да и акция, судя по всему, удалась. Выходило нас около двухсот участников «Бессмертного полка» а на финальную точку пришло не менее полутысячи, а то и больше. Как по мне это успех, о чём я и сказал с деловым видом бегущей куда-то Елизавете. А она в ответ клещами вцепилась в меня.

— Семён! — девушка выглядела целеустремлённой и растерянной одновременно. — Ты то мне и нужен!

— Чего случилось? — я ожидал подлянок и был удивлён, что нам удалось пройти весь маршрут без чрезвычайных происшествий, но сейчас явно что-то пошло не так. — Скорую и пожарных вызвала?

— З-зачем? — Лиза на мгновенье потеряла настрой, но потом до неё дошло и она от возмущения топнула ногой. — Да ну тебя! Идём, ты должен мне помочь!

— Да что случилось то? — мне ничего не оставалось, как послушно перебирать ногами, будучи буксируемым энергичной комсомольской активисткой. — Если никто не умер и не горит, куда мы бежим⁈

— Там телевизионщики из Москвы, — остановившись, Елизавета выдохнула, словно собиралась нырять с вышки и вывалила на меня образовавшуюся проблему. — Они хотят взять интервью с организаторами. А я не знаю, что говорить! Я… я камеры боюсь. Семён, выручай. С тобой хоть не так страшно.

— Журналисты значит, — я внутренне подобрался, поправил пиджак с медалями и махнул рукой. — Веди! Подумаешь, москвичи. Видали мы карликов и покрупнее. Сейчас я им расскажу, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. — и видя, как напряглась Лиза, успокоил её как мог. — А лишнее они вырежут. Это же не прямой эфир. Так что собралась, грудь вперёд, попу назад, на лицо улыбку, портрет деда в кулак, и алга, покорять столицу! Пусть уроды, решившие тебя выжить себе все локти от досады, сгрызут!

Глава 11

Глава 11

Москва, столица Советского Союза, уже давно вышла за пределы не только Садового кольца, но и Московской кольцевой. Да чего греха таить, и Центральная кольцевая уже осталась позади и город, а точнее агломерация потихоньку подползала к Золотому кольцу. Буквально в прошлом году Политбюро приняло постановление о включении Клязьмы в состав столицы на правах города-спутника, а там и до Рязани уже рукой подать. Оно и понятно, демографический бум семидесятых практически удвоил население страны, позволив не только компенсировать потери в Великой Отечественной, но и создать устойчивую тенденцию к увеличению населения.

Но имелись в стремительно строящейся и развивающейся Москве места, над которыми время казалось было не властно. Например, почти в самом центре столицы находился лес. На самом деле лесов в Московской агломерации хватало, тот же Лосиный остров имел статус национально парка и тоже сохранялся в практически первозданном виде. Тут даже жили лоси, что и дали ему название. Но этот лес был особенным. Про него знали все, но сюда не ходили отдыхать мамаши с детьми, не выезжали на пикники замученные городом москвичи, даже грибники обходили его стороной. И не из страха, а из уважения. Потому что все знали, что в Матвеевском лесу, вот уже два десятка лет проживает на Ближней даче, находящийся на пенсии Вождь народов, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович на самом деле предпочитал тишину. Имел право. Сто тридцать с лишним лет солидный возраст, а генералиссимус даже не являлся энергетом. Опытные лекари поддерживали его тело в приемлемом