Такой долгий и откровенный день (сборник) - Елена Ронина

– Лена, а официант ведь прав: они действительно живые, эти люди на полотнах.

– Ну ладно, не пугай меня. Это все освещение такое приглушенное, мебель старая, дубовая. Надо же, как сохранен стиль. Но все-таки хорошо, что нас в этот зал посадили. Пусть уж лучше эти старички на нас смотрят. Все лучше, чем убитые животные.

Ужин был отменный: все свежайшее, мясо мягкое, суп ароматный. Вино дополнило баранину как нельзя лучше.

Во время перемены блюд прочитали рекламный листочек об этом отеле-ресторане. Буклет был красочно оформлен фотографиями, сделанными в разные времена года. Ресторан на фоне сменяющихся сезонов. И главное, все правда. Обычно как бывает – на картинке все и всегда лучше. Потом в какое-нибудь место после такой рекламы приезжаешь: вроде и то, и совсем даже не то. А здесь – все то.

И на каждом листе рекламы заголовок – «В нашем отеле-ресторане вас от души приветствует Изольда Грюнефельд».

– Ничего себе тетя! Сколько добра! Посмотреть бы на нее. Причем, вот ведь интересно, всегда пишется: «Вас приветствует семья такая-то». И фотография семьи прилагается. Включая собак и младенцев. А здесь, значит, она единственная владелица. И фотографии нет. Старушка, может.

– Да-да, вот как с той картины, – после выпитого вина настроение у нас приподнятое, привидений с картин уже не боимся.

И на десерт мы все же отважились и, тяжело передвигаясь после всего съеденного, подались в сторону нашей гостиницы.

– Думаю, нужно немного пройтись, иначе просто не уснуть, – муж взял меня под руку и увлек в сторону парка.

– Да, десерт, наверное, все-таки был лишним, – согласилась я.

Мы гуляли по освещенным парковым дорожкам. По дороге никого не встретили, хотя ветки и предательски трещали по сторонам, и я испуганно вздрагивала, внимательно вглядываясь в темноту. Пытаясь отвлечься, я все думала про ресторан-музей и богатую Изольду. Интересно все-таки, какая она.

Я знала в своей жизни одну женщину с именем Изольда. Естественно, если не считать бессмертного произведения «Тристан и Изольда». Изольда из жизни была совсем не похожа на свою тезку из книжки. Довольно крупная, высокая, с необыкновенно красивым лицом и очень организованная.

Изольда (по отчеству – Павловна) готовила меня к поступлению в институт, занималась со мной географией. У нее определенно был педагогический талант. Она так заинтересовала меня добычей каменного угля и медной руды, так хорошо вбила мне в голову, почему заводы по этой самой добыче находятся именно в том, а не в другом месте, что в итоге эту, самую, как мне казалось, нудную тему из географии я сдала при поступлении в институт на пятерку.

Московская Изольда жила вместе с мужем и взрослой дочерью в комнате коммунальной квартиры. Здесь, в этой комнате, и проходили наши занятия географией. В первый же день я попыталась удивиться: как же тут могут жить три взрослых человека? Изольда снисходительно улыбнулась в ответ:

– Прекрасно!

И провела для меня экскурсию по периметру своего жилища. Двадцатиметровая комната была вытянута в длину и в народе называлась «трамваем». По одной стене друг за другом стояли холодильник, подпиравший входную дверь, и круглый обеденный стол, накрытый кружевной белой скатертью. В центре стола возвышалась затейливая китайская вазочка с веточкой вербы.

– Это у нас кухня-столовая, – с достоинством объясняла Изольда.

Далее шла небольшая китайская ширма, состоявшая из двух половинок. На одной яркими сочными красками был запечатлен дракон с удивительно доброй мордой, на другой – экзотическое дерево. Прямо за ширмой примостились кровать дочери и тумбочка.

– Зона Любаши. Все, что нужно для жизни девушки!

Да уж, я даже позавидовала, как-то сразу забыв, что занимаю в нашей трехкомнатной квартире отдельную комнату. У меня не было такой ширмы, такой красивой, практически кукольной тумбочки.

Тумбочка упиралась в огромное трехстворчатое окно. И вдоль другой стены, напротив, начиналась обстановка как бы другой комнаты. Прямо у окна стоял большой старинный комод. Над ним – зеркало. На комоде аккуратно размещались красивые шкатулки и фотографии в резных деревянных рамках.

– Нравятся фотографии? Старинные. Это мои родители, – гордо продолжала экскурсию Изольда, – а это – старший брат, он в Ленинграде живет.

Следом располагался платяной шкаф, стоящий не вдоль стены, а поперек, отгораживая роскошную родительскую кровать с медными набалдашниками от чужих взоров. Дальше высился дубовый буфет, аккурат напротив круглого стола. Сквозь стеклянные дверцы была видна фарфоровая посуда.

– Ну согласись, очень уютно, у каждого свой угол, никто никому не мешает. И совсем даже не тесно. Или ты считаешь по-другому?

Я тоже так считала, у Изольды действительно было уютно. Вещей ровно столько, сколько необходимо, никакой захламленности, у каждого свой уголок.

Я любила приходить в эту комнату. Несмотря на то, что это была коммуналка, там не было унылой бедности, не было чувства неловкости от тесноты. Даже наоборот: сидя за круглым столом с тяжелой скатертью, я видела свое отражение в буфете и всегда думала, вот почему у моих родителей нет такой красивой старинной мебели. И чем диван и «стенка» лучше? И вот же: люди живут все вместе в одной комнате, а спят на кроватях. А у нас – трехкомнатная квартира, и приходится каждый вечер раскладывать диваны и стелить себе постель. То есть Изольда так разумно организовала пространство и обставила свою комнату, что у меня порой возникало даже чувство зависти к живущим здесь.

И вот, через много лет, встретилась мне другая Изольда, владелица отеля, ресторана и всего этого антиквариата. Может, эти люди на портретах – это тоже сплошь родственники, кумовья с зятьями? Из соседних городов.

Утром, придя завтракать в ресторан, я все оглядывалась по сторонам. Через час уезжать, а мы так и не познакомились с хозяйкой. При дневном свете уже не было этого эффекта присутствия духов старины. Картины и картины, статуи и статуи.

Уже когда мы допивали кофе, из коридора послышался страшный крик. Немолодой, судя по голосу, мужчина ругал свою непутевую жену:

– Ты глупая баба! Куда ты смотрела! Ничего не можешь сделать, тебе ничего нельзя доверить! Это черт знает что!

И дальше в таком же роде. В ресторане завтракали еще пять-шесть человек. Все сделали вид, что их это не касается, но, естественно, было неприятно.

Время от времени к нам в зал заходила какая-то абсолютно безликая женщина, быстро раскладывала свежий сыр и колбасу и уходила обратно.

Мужчина в соседнем помещении все так же продолжал свою пламенную речь.

– Интересно, он сам с собой разговаривает или обращается к кому-то? Вроде народа в ресторане больше нет. Ты что-нибудь понимаешь? – мой Сергей вопросительно смотрел на меня.

Я перевела странные речи недовольного немца.

– По-моему, он все-таки имеет в виду вот эту самую разносчицу колбасы, – высказал свое предположение мой супруг.

Разносчица колбасы, шаркая ногами, в это время как раз принесла свежий кофе. Я посмотрела на нее внимательно. Ничем не приметная женщина лет пятидесяти-шестидесяти (точнее сказать было сложно), в национальном баварском костюме, немного помятом и не очень свежем. Как, впрочем, и сама хозяйка костюма. Светлые волосы стянуты на затылке в нелепый пучок, неухоженные руки. Лица было не разглядеть, оно все время было опущено вниз.

– А ведь ты прав, все эти ругательства адресованы ей; смотри, как ей неудобно.

– Все, надоело! – голос в соседней комнате опять перешел на крик. – Я ухожу, пойду, попробую разобраться сам! Но думаю, все бесполезно, ты уже все испортила. Как я только все это терплю!

В коридоре хлопнула входная дверь, разгневанный муж подался восвояси. Ну действительно, посетители все доели, перед кем спектакль-то устраивать? Следующий акт, видимо, будет уже завтра, чтобы перед полным зрительным залом.

Мы вышли в коридор. Беспомощную женщину мы нашли за барной стойкой, она растерянно протирала стаканы. Было жалко вот так сразу покидать этот антикварный ресторан, хотелось напоследок, опять же при дневном свете, еще раз взглянуть на картины и другие старинные предметы.

– Извините, – проговорила я, – а можно пройтись по другим залам? Тут так интересно.

Женщина только кивнула головой.

Мы с мужем принялись рассматривать картины и другие работы старых мастеров. Чего тут только не было! Потряс наше воображение зал для банкетов. Стены, обитые шелком. На огромных полотнах знаменитые курфюрсты возвышались во всем своем великолепии, при орденах и шпагах. Массивные часы с боем и маленькие с кукушками, скульптуры и фигурки, вырезанные из дерева, разные по величине и сюжетам.

– Лена, спроси, может, тут что-то купить можно. Из мелочи какой?

– Ага, только это надо хозяйку ждать. Сейчас спрошу.

За барной стойкой все так же одиноко протирала стаканы «глупая жена».