Победившие смерть - Николай Струтинский

ПОБЕГ

...Секретный агент Малаховский не предполагал, что взятые им «на крючок» Ядзя Урбанович и Спокойный неожиданно исчезнут. Он не спешил их арестовывать, надеясь выследить, с кем они связаны. У него не оставалось сомнений в том, что парень и девушка состоят в связи с подозрительными людьми. Следя за ними, -Малаховский выяснил и такую небезынтересную для его карьеры деталь: полицейский Григорий Обновленный тоже близок к подпольщикам. Иначе почему именно у него нашла приют Ядзя? Малаховский сделал вывод, что братья Обновленные помогают партизанам, и с этим открытием он поспешил на доклад к шефу. Но тот встретил его весьма неприветливо.

— Вы мальчишка, Малаховский! — закричал шеф. — Сколько времени тянете нитку с клубочка, а распутать его не можете, шатаетесь по улицам без толку!

— Разрешите? — лепетал Малаховский.

— Не разрешаю! Довольно! Давайте доказательства! Из-за вас немцы перестают мне доверять. Слышите? А это значит, я перестану доверять вам!

Когда пыл начальника улегся, Малаховский доложил обо всем, что ему было известно о Григории Обновленном, и при этом ехидно добавил:

— С великим удовольствием сообщаю и такое: бывшая домработница Измайловых утверждает, что жена Вячеслава Измайлова — Лина Семеновна и ее мать — Ольга Моисеевна Первина — еврейки... Только подумать!

— Ну... — замялся начальник полиции. — Небольшой сюрприз для наших коллег. Все же...

Шеф полиции бросил все дела и поехал к начальнику отдела гестапо гауптману Рау. Но незадачливый шеф не сразу попал на прием. К Рау входили вышколенные гитлеровские офицеры. А этот все сидел, нервно перебирая пальцами спички в коробке. Наконец и он удостоился чести переступить порог кабинета гауптмана.

— Мы сами займемся Измайловыми, — коротко сказал Рау. — А вы наведите порядок в городе. На улицах расклеивают листовки, стреляют в наших офицеров, топят людей, преданных великой Германии, а вы успокаиваете — «все в порядке». Нет, если взялись помогать рейху, так помогайте. Не на словах, а делами. Работаете вы плохо. Очень плохо! Над этим вам стоит призадуматься! Рекомендую!

— Слушаюсь!

* * *

...Василий Обновленный с утра был в бодром настроении. Ему чертовски везло. Открытая им с разрешения фашистов пивнушка приносила приличный доход. Теперь он мечтал о большом ресторане.

Резкий стук в дверь прервал приятные размышления Обновленного. «Как нахально стучат!» — возмутился он и подошел к двери.

Вошли гестаповцы. Впереди оказался обер-лейтенант. В руках он держал коричневую папку.

— Обновленный? Василий? — спросил офицер и, убедившись, что перед ним действительно тот, кто его интересует, распорядился: — Арестовать!

— Меня? За что? — затрепетал Василий.

— Молчать! Оружие есть? Сдать! Обыскать квартиру! Выходи!

— Ошибка, явная ошибка... — завопила жена Василия, Клава. — Мы ваши друзья! Наверное, вам нужен брат Василия — Григорий Обновленный?

Капитан грубо оттолкнул Клаву:

— Будьте спокойны, не уйдет и Григорий.

Василия вывели на улицу, втолкнули в черную автомашину. Случайные прохожие видели его испуганные, часто мигавшие глаза и трясущуюся нижнюю губу. Жалкий вид всегда спесивого Василия вызывал у всех отвращение. Кто-то кинул вслед:

— Не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы в твои дубиной.

Григорий Обновленный тоже оказался дома. Пока в квартире производился обыск, гестаповцы приказали стать у стенки с поднятыми вверх руками. После обыска Григория тоже увезли.

Два брата по-разному вели себя на допросе. Григорий решил все отрицать и тем самым не дать повода для малейших подозрений. Допрос вел лейтенант, с широким, скуластым лицом и заспанными глазами.

— Стоит ли тебе объяснять, как следует себя вести? — сладко зевая, сказал он Григорию. — Ты же знаешь! Говори! Сможешь с нами еще поработать.

— Я работаю честно в пользу Германии...

— А связь с партизанами поддерживал тоже в пользу Г ермании?

— Я сказал правду, проверьте.

Гестаповца взбесило упрямство Григория. Он с силой ударил его по лицу. Но Григорий молчал...

Зато Василий юлил перед палачами, как мог. Он обещал «изловить всех партизанских агентов». Только бы ему поверили, выпустили.

— Я доказал свою преданность великой Германии, — захлебывался он. — Вы и в будущем убедитесь, если я...

Братьев Обновленных в одной машине отправили в ровенскую тюрьму.

* * *

...После ухода Спокойного из Луцка Виктор Измайлов отправился к связному подпольного обкома Ивану Денисовичу. Уже возле часовой мастерской Виктор увидел на другой стороне агента полиции Малаховского. Измайлов знал в лицо предателя, и его обеспокоило появление Малаховского близ часовой мастерской. Надо без колебаний подойти к часовщику или не подать даже вида, что собирался сюда. Недалеко от Малаховского стоял другой подозрительный тип. Виктор понял: за Иваном Денисовичем следят усиленно.

С непринужденным видом, не спеша Виктор миновал мастерскую, но уголками глаз заметил Ивана Денисовича, склонившегося над часами. На базаре купил стакан семечек и, собираясь идти дальше, встретил Дунаеву, Он несказанно обрадовался такой счастливой встрече.

— Который час? — спросил Виктор Дунаеву.

Ровно пять.

— Ваши часы испортились. Они очень спешат, надо их починить. Поняли?

Мария Ивановна сообразила, на что намекал Измайлов.

— Быстрее идите к часовому мастеру. Если он будет один, спросите: «Где можно купить конфет к чаю?» Он ответит: «Вчера к исходу дня их продали». Тогда передайте, что за ним следят и что через полчаса я буду ждать его с машиной здесь, у входа на базар, на этой стороне.

Мария Ивановна не знала, что часовщик и есть связной подпольного обкома партии. Рискованно, но надо спасти его от беды.

— Запомните: вы часовщика никогда не знали! — предупредил на всякий случай Виктор.

— Ясно.

Войдя в мастерскую, Мария Ивановна сняла с руки часы, поднесла к уху, встряхнула и опять прислушалась.

— Фу, окаянные! — возмущалась она. — Чиню, чиню, а толку никакого. То идут, то стоят. — И обратилась к часовщику: — Когда наконец я перестану мучиться? Вы сможете их починить?

Иван Денисович улыбнулся:

— Человек тоже изнашивается, мадам.

Убедившись, что никого близко нет, Мария Ивановна показала пальцем на часы, а сама шепнула пароль. Иван Денисович поднял на нее глаза, ответил. Тогда Дунаева передала ему все, о чем просил Измайлов.

— Спасибо, — только и произнес часовщик.

Как только Дунаева удалилась, Иван Денисович положил в карман пистолет, в другой — лимонку. Аккуратно закрыл мастерскую. Теперь и он заметил агентов. Те увязались за ним, но не брали его здесь, на улице, так как, видимо, хотели проследить, куда он направится.

Поравнявшись с машиной, стоявшей у базара, Иван Денисович услышал:

— Садитесь!

Часовщик вскочил в машину, она сразу взяла разгон и завернула за угол. Агенты не ожидали этого.

— Улизнули из-под носа! — вскипел Малаховский.

— Его предупредили! — крикнул второй. — И скорей всего та женщина, которая подходила к нему в конце дня.

— Вокруг пальца обвели!

— Далеко не уйдет, не беспокойся. Надо разыскать женщину, приметы запомнил?

— Она же стояла к нам спиной... А потом...

— Дурак! Ты любое дело завалишь. Сам объяснишь шефу...

— Нет уж, денежки вместе, так и расхлебываться заодно!

Предатели несолоно хлебавши направились в полицейский участок. Тут им пришлось выслушать поток оскорблений. Начальник срывал зло на горе-агентах. Он грозился, если сегодня-завтра не разыщут часовщика и предупредившую его женщину, то сам распорядится посадить их. в тюрьму за соучастие в побеге красных.

ТРУДНОЕ ИСПЫТАНИЕ

На рассвете гестаповцы арестовали всю семью Измаиловых. Виктора дома не было. Зато здесь оказались нртист Борис Зюков и учитель Николай Науменко, вхо-дшшшс в подпольную группу. Борис Зюков не раз выполнил сложные боевые задания. Вот и теперь обсуждался план очередной диверсии в офицерской столовой. Подготовить и осуществить операцию должны были Зюков и Науменко. Предполагалось, что после диверсии они уйдут в партизанский отряд.

Вечером подпольщики заждались Виктора. Наступил комендантский час, и они остались , у Измайловых. Здесь их и застали гестаповцы.

— Кто такие?

— Знакомые, заигрались допоздна в карты, вот и заночевали, — поднялся Науменко.

— Документы!

Зюкова и Науменко грубо втолкнули в машину, где уже жались друг к другу Лина Семеновна, ее сын Игорь, Вячеслав Васильевич и мать Лины Семеновны — Ольга Моисеевна Первина, которая накануне войны приехала из Одессы в гости к дочери да так и не выбралась из Луцка.

В полдень Виктор возвращался на обед. Подъехав к воротам, он заметил на балконе хозяйку дома. Она рукой сделала знак «уходи».