Чисто убийственное зло - Деби Глиори

Синьор Стрега-Борджиа пододвинул стул поближе к огню. «Может быть, удастся хоть частично возродить атмосферу домашнего уюта, если уж нельзя возвратить обстановку замка», — подумал он, глядя на пламя.

«Если избавиться от этого ужасного ковра, перевезти кое-что из книг и картин, тогда, возможно, даже Боггинвью смог бы стать домом для всех нас», — думала синьора Стрега-Борджиа, свернувшись калачиком на диване.

Что касается Титуса и Пандоры, то их мало волновали подобные заботы. Главной мыслью были клоны и то, что могло произойти с ними за время отсутствия опекунов. Быстренько извинившись перед старшими, они бросились вверх по лестнице.

Преодолев четыре пролета, они нашли забытый фонарик, валявшийся в нише. Когда Титус включил его, луч заметался по украшенному паутиной потолку, отчего Пандору посетили невеселые мысли.

— Тарантелла… — заныла она, хватая Титуса за руку. — Если в Стрега-Шлоссе больше нет крыши, то и чердака тоже нет. О, бедняжка… — она со стоном прислонилась к стене.

— Идем, — вздохнул Титус. — Не думай об этом ужасном тарантуле, нам надо разобраться с клонами.

— Твоими клонами, — сказала Пандора, нехотя плетясь по ступенькам. — А паучиха — моя. Все это безобразие не я устроила, Титус.

— Сначала помоги мне, ладно? — попросил Титус. — Мы попробуем спрятать клонов куда-нибудь, где их никто не будет слышать, а потом, обещаю, мы с тобой вернемся в Стрега-Шлосс и отыщем твою паучиху.

— А Мультитьюдину и Терминусочку?

— О-о, боже. Ну ладно, и их тоже.

Они остановились перед комнатой Титуса. Из-за двери доносилась приглушенная музыка и голоса. Тихие голоса. Но их было очень много. Титус отпер дверь и осторожно вошел.

Глазам предстал хаос всеобщей свалки. Фонарик осветил клонов, которые, к счастью, ненамного выросли по сравнению со вчерашним днем, однако, к сожалению, сделались гораздо более голосистыми. Поглощенные своими делами, они даже не заметили прибытия своих гигантских опекунов.

— Они, должно быть, вырвались из шкафа… но где они раздобыли музыку? — прошептала Пандора.

— Это CD. Они проигрывают его на моем лэптопе, маленькие жабы.

«Маленькие жабы» извивались, сталкивались и подпрыгивали под музыку. Тот факт, что они оставались совершенно голенькими, делал зрелище еще более отвратительным. Из-за сломанной двери шкафа доносился резкий запах, свидетельствующий о том, что, хотя клоны и освоили лэптоп Титуса, пользование туалетом оставалось для них делом совершенно непостижимым.

— Эй! — запищал один из клонов титусового типа. — А вот и большие чувак и чувиха! Давайте, присоединяйтесь к нам! Где пропадали?

Диалоговое окно на экране лэптопа информировало о том, что батарейка на пределе. Вскоре экран потускнеет, музыка оборвется и пора будет расходиться по домам. Пандора зажгла свечу и, бросив спичку, случайно опалила клона. Хладнокровно обдав его холодной водой из-под крана и прикрикнув, чтобы заткнулся, она вернулась в спальню и похлопала в ладоши, прося внимания.

— НУ ТИШЕ, ВЫ ВСЕ! — произнесла она тоном, который переняла от миссис Маклахлан, — подурили и хватит. Выключите музыку, идите умойтесь и ложитесь спать.

Клоны издали дружное «Ууууу». Все племя послушно направилось в ванную, не обращая внимания на отдельные выкрики вроде «Так нечестно» и «Скукота».

На Титуса это произвело сильное впечатление. Его первой реакцией на вид клоновского разгула было желание лечь на ковер и разрыдаться, но сестре удалось за одну минуту взять ситуацию под контроль.

— Так, Титус, — сказала она все тем же тоном миссис Маклахлан, — ты проследи за умыванием, а я найду то, на чем они будут спать. — Поставив свечу на тумбочку у кровати брата, она на цыпочках вышла в коридор. Пандора осторожно кралась по коридору; тусклый свет просачивался с первого этажа. Наткнувшись на один из радиаторов, которые обычно шипели и булькали всю ночь, девочка заметила, что он холоден, как камень. Напротив радиатора виднелась приоткрытая дверь шкафа с бельем. Пандора вытащила оттуда большую стопку шерстяных одеял и продолжила свои поиски. Не найдя больше ничего подходящего, она готова была уже спуститься этажом ниже, когда на глаза ей попалось нечто, способное разом решить проблему клонов. Небольшой люк посреди стены оказался грузовым лифтом. На возвещавшей об этом латунной пластинке с двумя кнопками имелось выгравированное маленькими буквами примечание:

Когда произошло отключение энергии, лифт, должно быть, застрял где-то между этажами. Уверенная, что даже самые продвинутые клоны не смогут выбраться из устройства, которое являлось, по существу, металлическим сейфом с вентиляцией, Пандора открыла люк и заглянула внутрь. В темноте она нащупала латунное колесо размером примерно с тарелку. Она начала поворачивать колесо по часовой стрелке. Донесшийся снизу скрежет сказал ей, что лифт поднимается.

Между тем Титус вывалил из шкафа все носки, свои и Лэтча, дабы снабдить хотя бы некоторых клонов примитивной одеждой, способной защитить их от суровой шотландской зимы в неотапливаемом отеле. Используя позаимствованные у дворецкого щипчики для ногтей, Титус выгрызал дырку для шеи, проделывал два отверстия для рук и натягивал эти шерстяные чехлы на головы протестующим клонам, пока носки не кончились. Переключив внимание на оставшихся обнаженных клонов, которые, дрожа, сгрудились у него на кровати, Титус начал кромсать гостиничное полотенце на маленькие квадратики и, проделывая дырку посередине, умудрился обеспечить безносочных клонов маленькими пончо. Не обращая внимания на протесты типа «Я такого не ношу» или «Мне нужен адидасовский носок, а не этот серый шерстяной», Титус набил последним упирающимся клоном носок и устало опустился на пол.

Он был в изнеможении. Вокруг него клоны в носках и пончо зевали и беспрерывно ныли, их дергающиеся тела отбрасывали в пламени свечи огромные тени.

Титус уже засыпал, когда Пандора просунула голову в дверь и поманила его.

— Придется переносить партиями. Как думаешь, сколько можно унести за раз?

— Не больше десяти.

— Так не пойдет. Это займет всю ночь, — Пандора посмотрела на орду клонов, которые толпились на кровати Титуса, сравнивая носки и пончо.

— Покрывало, — сказал Титус. — Можно всех свалить туда и унести за одну ходку.

Клоны были отнюдь не в восторге от этого плана. Когда их грубо свалили в тюк из махрового покрывала, а потом поволокли по коридору, ударяя об углы, они громко запротестовали. В конце коридора грузовой лифт зиял разверстой пастью. Пандора заботливо выстелила его одеялами, чтобы заглушить шум и изолировать клонов от холодных металлических стенок. Но даже эта забота не произвела впечатления на маленьких скандалистов. Их протесты стали еще более отчаянными, когда Титус и Пандора вывалили их из покрывала в пустой лифт.

— Ох, да заткнитесь уже, — сказала Пандора, захлопывая дверь лифта под яростный вой, и начала поворачивать колесо. С каждым поворотом шум затихал, и, прокрутив колесо для ровного счета четыре раза, Пандора захлопнула люк и прислонилась к стене. Часы в вестибюле пробили восемь. — Время ужина. Встретимся у парадной двери в полночь, — сказала она. — И молись, чтобы электричество не включили.

— В отсутствии электричества есть свои преимущества, — ухмыльнулся Титус. — Могу гарантировать, что сегодня на ужин брюссельской капусты не будет.

КОРОТКАЯ ВСТРЕЧА

Укрывшись в рощице шотландских сосен, звери в полном умиротворении глазели в ночное небо. Чуть раньше Ффуп разжег небольшой костерок, на котором они зажарили свой ужин. Сэб лениво слонялся по берегу залива в поисках хороших гладких камешков, чтобы «печь блинчики». Ток широко улыбался, не подозревая о том, что его зубы испещрены остатками пережаренного барашка. Похлопав себя по животу, он бросил в костер большую кость и блаженно развалился, прислонившись спиной к дереву.

Ффуп неприязненно посматривал на него.

— Должен заметить, что для столь неохотного возвращения к поеданию плоти ты захапал гораздо больше своей честной доли…

Крокодил согласно кивнул. Он действительно сожрал большую часть овечки, оставив своим компаньонам лишь задние ноги. Негодующий Ффуп встал и повернулся спиной к костру, чтобы согреть крылья. Над ними по зимнему ночному небу плыли белесые облака. Звери содрогнулись и придвинулись поближе к огню. В отдалении раздался тоскливый вой.

— Что это? — спросил Сэб дрожащим голосом.

Нот оторвался от наполовину обглоданной бараньей кости. Вся грудь и живот у него были закапаны жиром, что не делало его наружность более опрятной, а куски полупрожеванной баранины запутались в клочковатом мехе.