Игра на равных - Рей Тейн

Единственными звуками в окружающей их тишине были шум ветра в вершинах сосен да редкие всплески форели на зеркальной поверхности озера. На быстро темнеющем небе появилась громадная луна, и ее призрачный свет, одержав победу над последними проблесками солнечных лучей, придал ландшафту фантастический облик. И Чейз стоял в двух шагах от нее, поминутно отвлекаясь от своего занятия, чтобы взглянуть в ее сторону с заговорщическим видом, словно они на пару прогуливали в школе контрольную по математике.

Это было удивительное путешествие во времени, возврат в счастливое, беззаботное детство, и Карли, как ребенок, прижимающий к груди любимую игрушку, готова была умереть, лишь бы сохранить эти волшебные мгновения.

В первый раз закинув удочку неуверенным, скованным движением, Карли была уверена, что Чейз заметит, насколько она взволнована. Но он просто улыбнулся и прошел несколько шагов по берегу, словно для того, чтобы дать ей возможность побыть одной и успокоиться. Чувствует ли он, как все это важно для нее? Знает ли, как она тосковала все эти годы по таким минутам, как пыталась вернуть их - и всякий раз трусливо отступала?

Через год после смерти Майка Карли собрала рыбацкие принадлежности и отправилась на их излюбленное место под названием Последний Оплот. Она отчаянно нуждалась в покое и тишине и считала себя достаточно зрелым человеком, чтобы справиться с воспоминаниями.

Она не смогла даже выйти из машины.

Карли отчетливо помнила, как сидела там добрый час со старой, обшарпанной рыболовной коробкой Майка на коленях и изо всех сил боролась со слезами, болью потери и горечью предательства.

В конце концов она швырнула этой проклятой коробкой в дерево. Катушки лески, искусственные мушки и сверкающие крючки вывалились оттуда, как внутренности из брюха вспоротой рыбины.

Несколько часов спустя она вернулась туда с фонариком, чтобы собрать вещи Майка, но так никогда и не отважилась повторить попытку порыбачить.

До сегодняшнего вечера.

Солнце закатилось, возле воды стало совсем прохладно, но Карли дрожала не от холода, а от воспоминаний, леденивших ей сердце. Чейз, должно быть, уловил ее движение, потому что тут же смотал удочку и подошел к ней.

- Все в порядке? - Он неловко переминался с ноги на ногу, как будто хотел что-то добавить - и не решался.

Она выдавила улыбку:

- Ну, на крючок я еще сама себя не поймала, если ты об этом спрашиваешь.

- Думаю, наш ужин уже готов. Я могу принести тарелки сюда. Но если тебе надоело - вернемся в лагерь.

Да, пора, пора вернуться. Но ей было так хорошо, как будто она вернулась в старый дом и случайно нашла забытую на чердаке коробку, полную памятных, дорогих сердцу вещей.

- Я… я бы хотела остаться.

Лучезарная быстрая улыбка стала ей ответом, и Карли не сумела удержаться, чтобы не отблагодарить его такой же улыбкой.

Несколько минут спустя он вернулся с двумя тарелками на вытянутых руках и серой фланелевой курткой под мышкой.

- Я не знал, где твоя куртка, поэтому просто схватил то, что попалось мне под руку в моем мешке.

- Ну и хорошо. Спасибо. - Не просто хорошо. Сказочно. Почти как объятия Чейза. Она справилась с внезапным порывом потереться щекой о мягкую ткань, но не могла запретить себе вдыхать этот головокружительный аромат Чейза, хвои и свежести леса.

Карли подняла глаза, пытаясь избавиться от чувственного трепета, охватившего ее, но лишь ухудшила положение. Чейз смотрел прямо на нее полным неприкрытого вожделения взглядом. Их глаза встретились, и на одно мгновение идиллия природы вокруг нее расплылась и померкла, как старая фотография на слишком ярком свету. И в фокусе остался только его образ - сильный, мужественный и такой родной.

- Чейз… Спасибо тебе, - прошептала она.

- За куртку? Не стоит. - Он усмехнулся. - На тебе она выглядит куда лучше, чем на мне, уж поверь.

- За куртку и… за все остальное. Мне этого так не хватало.

Она ждала какого-нибудь насмешливого ответа, но Чейз только улыбнулся - мягко и светло. Потом вынул из задних карманов две банки пива, и Карли поразилась - каким образом ему удалось их засунуть в джинсы, которые сидели на нем как влитые. Он бросил одну банку Карли, подхватил свою тарелку и устроился на плоском валуне футах в двух от нее.

Карли вдруг стало легко и свободно, она согрелась - не только благодаря его куртке, но в основном благодаря его теплой улыбке.

Больно и тяжело это признавать, думала она, с аппетитом поедая приготовленный им ужин, но очень может быть, что мама права. Очень может быть, что Чейз действительно порядочный человек. Но вся проблема в том, как ей совместить несовместимое? Как ей поставить знак равенства между этим парнем, тихонько насвистывающим песенку из шоу Энди Гриффита, с тем негодяем, каким он оставался в ее памяти все эти годы?

И вообще - хочется ли ей это делать?

Обида и горечь казались сейчас такими далекими, как самая крошечная звездочка на усеянном светящимися точками черном небе, и Карли пришла в отчаяние, представив, что ей нужно снова вытащить все это наружу. Эта поездка значительно упростится, если бы она смогла хоть на время забыть о прошлом.

Ну, не может Чейз, виновный в смерти ее брата, быть тем же самым человеком, который вызывает в ней такие нежные и теплые чувства. Похоже, Чейз вырос, возмужал и превратился в заботливого и внимательного человека, способного взять на себя труд помогать двум опустившимся пьяницам и покупать продукты занесенным снегом вдовам.

«В двадцать один он, возможно, и был безответственным и эгоистичным, - размышляла она, - но ведь в этом возрасте многие считают себя безгрешными. Плюс природное самолюбие и весьма лестное приглашение в высшую лигу… Стоит ли удивляться, что Чейз решил, будто он может получить что угодно и кого угодно - независимо от последствий?»

Карли вздохнула, и Чейз устремил на нее вопросительный взгляд:

- Все в порядке?

- Да. Просто задумалась.

- Это все виноват разреженный горный воздух. Он заставляет мозги работать. - Чейз улыбнулся, в упор глядя на нее, и у Карли зашлось сердце. Совсем не от недостатка кислорода.

- Да, наверное, - пробормотала она.

- Лучшего лекарства, чем здешняя природа, во всем свете не сыскать. Куда там до нее столичным психиатрам с их консультациями за двести долларов в час и болтовней насчет генов!

- Неужто ты делишься личным опытом?

- Ну что ты. У меня нет проблем, я счастлив на своем месте. Работаю с лучшими людьми на земле, в окружении самого прекрасного пейзажа, какой только мог сотворить Господь, да еще и сам себе хозяин. Чего еще желать? Прямо скажем, неплохо для средней руки ковбоя из Вайоминга.