Жизнь Амброза Бирса (главы из книги) - Уолтер Нил

II

Бирс говорил, что сражался в Гражданской войне, не понимая, за что сражается. Но, достигнув зрелых лет, он много думал о американской политике и пришёл к выводу, что сражался за правое дело. Он считал, что Союз при тогдашних обстоятельствах должен был быть сохранён. Он пришёл к пониманию того, что единственный вопрос, из-за которого началась война, заключался в том, сохранится ли Союз или нет. И Север, и Юг сражались за права штатов, за исключением того, что федералы отрицали право штатов выходить из Союза. Они отрицали суверенитет и всё же сражались за то, чтобы сохранить Союз суверенных штатов. После войны Конституция осталась такой же, какой была до сецессии[75]. За единственным исключением: ни один штат не может расторгнуть договор 1789 года (Конституцию Соединённых Штатов Америки). В результате войны суверенитет штатов даже упрочился. Юг утверждал, что по договору ни один народ, даже неосознанно не может отказаться от своего суверенитета, совершая таким образом самоубийство, что существует неотъемлемое право выйти из любого соглашения, что оно подразумевается, даже если не выражено словами. Любой договор, независимо от указанных в нём сроков, обычно заключается на некоторое время, его можно изменить, если меняются условия. Ни один народ, повинуясь договору, не согласится умирать, только под давлением.

Но, по мнению Бирса, после Гражданской войны пришло время, когда Союз должен был исчезнуть и уступить место американскому народу, с сильным правлением и без границ между штатами. Он не считал, что провинциализм должен закончиться, что тауншипы, муниципалитеты, округа[76] и другое местное управление должно исчезнуть. Он не соглашался с тем, что они должны находиться под властью разных штатов, как это организовано сейчас. Они все должны были быть под властью народа. Суверенные штаты должны исчезнуть, чтобы возникли независимые соединённые штаты. Вся власть от штатов должна перейти к соединённым штатам, или американский народ должен силой захватить её.

Эта последняя доктрина противоречила моим взглядам и породила много споров между нами. Я подробно писал о местном правлении, о неотъемлемой власти каждого народа из Союза народов, связанных обычаями, климатом, идеями и языком. Я напечатал книгу под названием «Суверенитет штатов», в которой придерживался точки зрения Юга. В этой книге я пошёл ещё дальше, утверждая, что американские колонии были суверенными народами под властью короля вместе с Англией и другими суверенитетами, главой которых был британский король. Я проследил происхождение США от правления Эдуарда III (около шестисот лет назад)[77] до времени, когда националистические США начали имперское продвижение, колонизируя, покупая людей и их земли в огромном количестве, или насильственно захватывая и аннексируя территории других народов. Когда я писал «Суверенитет штатов», мне ещё предстояло увидеть, как Вильсон сотрясает воздух словами о праве на самоопределение и в то же время покупает людей Датской Вест-Индии и их земли, платит датскому правительству и ничего, с вашего позволения, не говорит обитателям нынешних Виргинских островов[78]. Бирс, как и я, знал о множестве случаев, когда США захватывали людей и их земли, платя хозяевам, или просто воровали их у слабых и дружественных народов.

Защищая распад Союза и замену его американским народом, Бирс, мне кажется, убедительно, указывал на то, что климат, расы, занятия и однородность штатов, входящих в американский Союз, очень слабо отличаются. А в диалектах различаются не так, как, например, в Англии, если сравнить территории обеих стран. В Англии существует множество диалектов, которые так отличаются от английского языка, что тот, кто не может на них говорить или писать, просто их не поймёт. Обычаи тоже сильно различаются на этом правильном маленьком, тесном маленьком острове[79]. Он указывал на мой родной штат Виргиния и правильно говорил, что разница между жителями разных районов примерно такая же, как между обитателями Мэна и Калифорнии.

Регионализм в Виргинии начался через двадцать пять лет после основания первого постоянного поселения в Джеймстауне в 1607 году. Региональные противоречия сильны и сейчас. Я родился и вырос на Восточном берегу Виргинии – полуострове, в который входят округ Аккомак на севере и округ Нортгемптон на юге, откуда я родом. Между жителями двух округов всегда чувствовалась враждебность. Жители разных географических районов Виргинии сильно отличаются, отличаются по занятиям. То же самое можно сказать о большей части других штатов Союза с их региональными противоречиями и различными занятиями.

Пришло время, утверждал Бирс, когда помеха в виде границ штатов стала невыносима, бессмысленна и бесполезна. Это препятствие для законной торговли. Законы одного штата противоречат обычаям другого штата, может быть незначительно, и всё же законы не должны давать преимущества членам какого-то сообщества. Это приводит к увеличению докучливых законов – к большому количеству, доходящему до сотен тысяч. Обычная торговля из-за разных законов об оборотных документах встаёт в тупик. Неспециалист, подписывающий долговое обязательство в Нью-Йорке, не может быть уверен, что оно будет иметь законную силу в Калифорнии или Луизиане.

Было много, очень много причин, по которым Бирс был уверен, что штаты, за исключением их названий, должны исчезнуть. Эти причины не были выдвинуты им самим, нет. Он просто занимал сторону националистов в противоположность регионалистам.

III

Бирс не был особо патриотичен. Хотя он не протестовал против любви к своей стране, он не видел причин, почему любовь нельзя распространить на всё человечество. Никто не может утверждать, что обитатели какого-то отечества духовно и морально превосходят обитателей другого отечества просто потому, что у тех другие обычаи. Он не мог понять, почему христианин должен радоваться, когда у китайца отрезают косу. Для Бирса отечеством был весь мир. Однажды я заметил, что разумно и морально, когда человек любит свою жену, своих детей, свой дом больше, чем чужие. Бирс не видел противоречия. Он сражался бы за свой дом, свою жену, своих детей и свою страну, но это не значит, что нужно быть слепым к доблестям чужого дома, чужой жены, чужих детей и чужой страны. Что касается фразы «Моя страна! Права она или нет, но это моя страна!», он считал её отвратительной. Он не стал бы сражаться, защищая безнравственную жену, преступного ребёнка или страну, поступающую плохо. Он говорил, что не сделал бы этого и никогда не будет делать.