Живые против зомби. На заре заражения - Николай Дубчиков

– Обязательно присоединюсь, но сейчас я бы хотел пойти на свежий воздух, сегодня перелет меня очень утомил.

– Разумеется, только оденьтесь потеплее – сегодня ветер, – заботливо предостерег американец.

Еще раз заверив всех, что обязательно вернется, Лев Николаевич поднялся к себе в номер, переоделся в джинсы, белый свитер, накинул ветровку и вышел на улицу. Перед ним раскинулась зеленая поляна с маленьким парком, метрах в двухстах правее которого располагался небольшой пруд. У воды в длинном плаще и шляпе стоял Тао Хун, он кормил уток и гусей, плавающих в пруду. Рядом прогуливались несколько телохранителей.

Лев Николаевич тоже был не один, охрана держалась немного в стороне. Лидеры двух стран поздоровались друг с другом. Приветствие выглядело не столь показательным как десять минут назад у камина в зале, а гораздо спокойнее. Но было видно, что мужчины искренне рады встрече.

– Давайте пройдем в беседку, – предложил китаец, – я попросил развести там костер, к тому же в ней не так чувствуется ветер. Кстати, Вам не холодно?

– Пока нет.

– Я вот в последнее время стал меньше мерзнуть. Даже мои охранники ежатся, только виду стараются не подавать. Хотя они молодые, кровь должна быть горячее, чем у меня старика.

– После самолета и машины я с удовольствие побуду на улице.

Президенты подошли к беседке. Внутри стояли четыре кресла, в углу в аккуратно сложенном очаге горел огонь. Посередине размещался маленький круглый столик с двумя бокалами горячего глинтвейна, сыром и виноградом.

Мужчины беседовали не как политики, а как старые друзья. Разногласий между ними было мало, и они высоко ценили союз своих держав. Поговорив о работе, семье и спорте, лидеры перешли на философские темы. Наконец, Лев Николаевич рассказал о своем последнем сне. Господин Хун задумался и несколько минут сидел молча, после чего сказал:

– Знаете, друг мой, я уже стар, а старым людям свойственно сгущать краски, ворчать и быть пессимистами. Но не сочтите меня занудным стариком за мои слова: что-то грядет, это говорит мне моя интуиция и мои тибетские друзья-монахи.

– А конкретнее ваши друзья ничего не сказали?

– Это мудрые люди, но даже им не постичь всего.

Собеседники замолчали, глядя на рябь, бежавшую на поверхности пруда.

– Это похоже на войну. Столько крови, столько жертв. Но с кем война? Сильнейшие державы не конфликтуют друг с другом. Террористы? – Сделав глоток согревающего напитка, предположил российский президент.

– Возможно, болезнь. Я читал, что перед чумой, которая бушевала в Европе, многие просвещенные люди делали записи, что им снились кошмарные сны. Те же реки крови, как у Вас…

– Мне кажется, наша медицина в состоянии победить любую чуму… глобальных эпидемий на земле не было несколько веков, насколько мне известно.

– Да… но мы не можем предвидеть всего, – китаец зевнул, – должен признаться, я сам позавчера видел ужасный сон. Если Вам не надоели стариковские бредни, могу рассказать.

Лев Николаевич улыбнулся и кивнул. Тао Хун сделал глубокий вздох и начал вспоминать недавний сон:

– Я видел, как по морю плывет огромный корабль, играет музыка, судно такое старинное – с белыми парусами. А я сижу на острове и вижу, как корабль проплывает мимо. И тут он начинает дымиться, только дым не черный, а красный. И я вижу, как с корабля прыгают крысы, прям с палубы, огромные черные крысы. Они ныряют в воду и плывут ко мне на остров. А остров маленький, и на нем нет ни одного дерева, я уже не могу бежать, а сижу и не шевелюсь. Крысы подплывают все ближе и ближе, и вот первые добрались до острова и выползли на берег. И тут я вижу, что у них не морды, а лица, человеческие лица, только маленькие и в шерсти, а изо рта капает кровавая пена и сами они все в крови… Больше ничего не помню.

– Нда… ни днем, ни ночью нет покоя.., – сочувственно произнес Лев Николаевич.

– Пойдемте, наверное, в отель – к вечеру сильнее холодает, и с озера дует.

Мужчины вошли в главную комнату с камином. Майкл Рипли разговаривал с французским премьером и президентом Бразилии, все трое смеялись. Лев Николаевич и Тао Хун присоединились к общей компании, заняв свои места у камина. На улице пошел сильный дождь.

Возвращение

Первую половину следующего дня политики провели на расширенном совещании, посвященном проблемам мировой экономики, развитию научной и космической отраслей, после чего поехали наблюдать за посадкой марсолета. Президенты, премьеры и другие высокопоставленные чиновники из разных стран, а также ученые и журналисты собрались в одном здании неподалеку от космодрома, куда должен был приземлиться «Эверест». Присутствующие сидели перед огромным окном во всю стену. В соседнем помещении располагались диспетчеры, медицинский персонал, пожарные, спасатели и встречающая бригада. По громкой связи передали, что корабль уже в атмосфере. Все немного заволновались и начали переговариваться между собой. Комната стала похожа на большой улей, где важно, но не суетливо жужжали пчелы.

Лев Николаевич молча смотрел в окно, вся эта обстановка его забавляла, он вспомнил, как первый раз с друзьями по школе бегал на вертолетное поле, где его отец-летчик устраивал им небольшие экскурсии. Ощущения были немного похожи на тот день, когда он с приятелями в первый раз увидел вблизи приземляющийся вертолет, им было лет по десять.

Прошло еще несколько минут, и все присутствующие, наконец, заметили в небе яркие огни – это были вертикальные двигатели, которые обеспечивали посадку. Над кораблем развивались три огромных купола парашюта. Место посадки «Эвереста» было выверено до метра, всем процессом управляла автоматика по заранее прописанному алгоритму.

В здании была хорошая звукоизоляция, но даже она не спасала от шума, который производил корабль. Стены дрожали. Поднялись клубы пыли, корабль коснулся земли, и одновременно с этим отключились двигатели. Все услышали звук, похожий на громкий хлопок. Из соседнего здания тут же выехал внедорожник, две машины скорой помощи и пожарные. Прошло минут двадцать, жар от раскаливших воздух двигателей стал спадать, люк корабля открылся, и можно было рассмотреть фигурки людей – они постояли секунд десять, видимо привыкая к солнечному свету, затем начали махать подъехавшим автомобилям и спустились на Землю.

Пилотов сразу же посадили в кареты скорой помощи и повезли в клинику. На корабль стали подниматься спасатели, чтобы все осмотреть и проверить. Когда они дали знак, что радиационный фон в норме, американский президент предложил гостям выйти из здания:

– Господа, приглашаю всех на коллективную фотографию.

На улице ждали автобусы, которые довезли людей непосредственно до «Эвереста». Сначала на фоне корабля сфотографировались всем составом, затем – только первые лица государств, потом с другого ракурса – инженеры и ученые, после чего все сели в автобусы и поехали назад. На этом встреча лидеров государств была окончена. По пути в аэропорт Лев Николаевич спросил у советника Александра:

– Как у нас обстоят дела с подготовкой к приему в честь участников космической экспедиции?

– Я как раз хотел Вас ознакомить со списком лиц для награждения.

Александр протянул президенту ЛИСТ. Тот вчитывался внимательно в каждую фамилию. Первым в списке стоял Иван Воробьев, затем – руководители подразделений космической отрасли, начальники отделов и так до простых инженеров и механиков, всего было сто три фамилии. Дочитав до конца, президент уточнил:

– Никого не забыли?

– Премию получат гораздо больше человек, это – лишь список приглашенных в Кремль.

– Расширьте его хотя бы до трехсот человек, добавьте побольше простых людей – инженеров, рабочих, может кого-то из ветеранов тоже. В общем, расширьте. Начальники и так без бонусов не останутся, а вот для работяг награда в Кремле, думаю, дорогого стоит.

Александр сделал пометку в ЛИСТе. Президент смотрел в окно и молчал, думая о своем. Машина бесшумно мчалась по американскому асфальту, приближаясь к аэропорту.

Реабилитация

Раздался глухой удар. Вдруг стало как-то невозможно тихо. Все одновременно закричали от радости. Все трое марсонавтов стали обниматься. Иширо кричал:

– Мы дома! Мы сели! Банзай!!!

Так пролетело несколько минут. Когда первая эйфория прошла, всем мучительно захотелось взглянуть на настоящий солнечный свет и подышать привычным воздухом. Но нужно было выждать, вокруг корабля сейчас стояло жуткое пекло. Когда датчики за бортом показали, что температура нормализовалась, Том нажал кнопку открытия люка, и экипаж двинулся к выходу. Казалось, люк «отползал» медленнее чем обычно. Наконец, он полностью открылся, и все трое на секунду зажмурились. Заходящее солнце пронзительно светило мужчинам прямо в глаза. Иван прищурился, затем понемногу начал присматриваться. К «Эвересту» подъезжали машины пожарных и спасателей, несколько человек в спецодежде торопливо бежали к марсонавтам.