Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления - А. Кривоносов

Для чего человеку нужны знаки? Для того, чтобы с их помощью мыслить и общаться. А это означает, во-первых, что мы вступаем в область мышления, которое не может быть категорией «экстралингвистической», как об этом иногда пишут некоторые «марксистские» лингвисты. Конечно, о сущности языка судят в первую очередь через его звуки и буквы. Но достаточно ли их, чтобы язык был языком, т.е. тем, с помощью чего люди общаются и в знаках которого написаны горы книг? Это означало бы, что человек лишён абстрактного, логического мышления. Мы тем самым убили человека и оставили его жить на деревьях.

Что значит язык – односторонний объект, т.е. только материя знаков? В непосредственном восприятии знаки (звуки и буквы) представляются нам такими, какими мы их видим или слышим на уровне нашего чувственного мышления. Язык в этом случае предстаёт перед исследователем лишь своей внешней, звуковой и графической стороной. А язык в таком виде – уже не язык, а природная материя. Видимость, т.е. явление принимается за сущность. Именно так понимается язык в общественном сознании – лишь как материальное явление. Но истинное познание объекта «язык» может быть только диалектическим, т.е. через раскрытие его внутренней противоречивой природы как взаимоотношения материального и идеального. А это основной закон диалектического познания предмета, это основной закон, согласно которому весь окружающий человека мир отражён в его голове как его дубликат, копия, но в идеальной форме, в форме логических понятий.

Язык – это система материальных знаков, связанная с мышлением по принципу ассоциаций, а четырёхуровневые знаки – это материально – психические, ассоциативные единицы. Язык существует в форме ассоциативных, идеальных представлений или образов в нейронных клетках мозга в формах фонем, графем, морфонем, понятий. Если одно сознание навязывает другому сознанию свои идеи, и наоборот, второе – первому, то возникает общение. Для этих целей специально вырабатываются единицы сознания, т.е. специальные, знаковые, они же познавательные, они же коммуникативные психические единицы, то мы имеем право говорить о существовании языка, инструмента для познания и общения. Эти психические единицы, т.е. единицы собственно языковые, представляют собой идеальные образы знаков, обеспечивающие возможность ассоциации материи знака с абстрактным образом самого знака и одновременно с абстрактным образом внешнего предмета. Это приводит к установлению связи между двумя материальными объектами – знаком и внешним предметом, ассоциативно находящимися в чувственном сознании собеседников.

Итак, что такое язык? Если об этом спросить человека с улицы, то каждый найдёт свой ответ. В научной литературе разных областей и в художественной литературе мы найдём десятки определений этого явления. Среди лингвистов тоже нет единого мнения, хотя все исследуют один и тот же объект. Теперь мы можем сказать, что такое язык. Точнее – указать на границы от и до. Но мы не знаем, чем могут быть ограничены эти границы в исследованиях разных лингвистов.

Теоретическое языкознание в вопросе о «взаимодействии языка и мышления» блуждает в потёмках. Ибо до сих пор непонятно – что такое язык? А его можно понимать по-разному: всё зависит от того, что понимается под языковым знаком. Выше я представил модель знака, как молекулу человеческого мышления, состоящей из 4-х уровней: (1) материальный знак (звук, буква); (2) его идеальный, абстрактно-логический образ (фонема, графема), как психический ассоциативный отпечаток в сознании. Эти мельчайшие логические формы (фонемы, графемы), образуя структурные цепочки нескольких фонем (графем), становятся более высокой абстрактной, т.е. логической формой – понятиями (3), которые ассоциативно связаны с реальными предметами, свойствами, отношениями (4).

Так что же такое язык? Под языком можно понимать одну из четырёх фаз движения знака, например, только первую – звуки, буквы – как физическую субстанцию, но можно понимать и все четыре фазы вместе. Всё зависит от научных вкусов каждого исследователя, но не все эти вкусы отражают истину. Если считать, что язык – это только звуки и буквы, т.е. только их материя, тогда язык не имеет никакого отношения к мышлению – это внемозговой физический объект. Следовательно, звуки, буквы сами по себе не могут быть названы языком, т.е. средством познания и коммуникации, иначе для чего же тогда нужен такой язык, если он не ассоциируется в мозгу с логическими понятиями? Это тот же гром грозы, шум волн, скрип немазаных колёс. Но и без материи знаков нет языка, иначе как бы мы могли удержать, систематизировать, обобщить, отличить одну от другой наши и чужие мысли, передать их другим, оставить их для потомков?

Следовательно, звук (буква) остаётся одним из главнейших ингредиентов того, что мы называем языком, если этим именем называть человеческое средство познания мира и общения в обществе. Следующие два уровня в модели языка – это область абстрактной, логической мысли (фонемы, графемы) (2) и уровень (понятия) (3) – это наше абстрактное, логическое мышление, а (4) уровень – реальные внешние объекты, которые воспринимаются нашим чувственным мышлением. Таким образом, говоря о языке, мы говорим одновременно и о мышлении. А говоря о нашем мышлении, мы одновременно говорим и о языке. Наш язык, если это язык, включающий в себя все четыре знаковые уровни, то он включает в себя и наш процесс мышления, совершающийся в мозгу. Отсюда следует, что нельзя говорить ни о каком «взаимодействии языка и мышления», ибо это не две самостоятельные сущности, а одна материально-идеальная сфера работы мозга.

Так как теоретически языком можно считать любой из четырёх уровней, или любое их сочетание в модели знака, то можно в языкознании найти множество теорий языка, что мы и обнаруживаем фактически. Отсюда и рождаются самые удивительные, фантастические и уродливые теории языка и его взаимодействия с мышлением. Чтобы быть средством логического познания мира и общения между людьми, нужно иметь только такой инструмент, как материальный четырёхуровневый знак, который был создан человеком и который создал самого человека, и он назвал этот инструмент языком.

Итак, любой языковой знак (поэтому он и называется языковым) обязан содержать в себе четыре уровня: два крайних материальных уровня (1), (4) и два средних, идеальных уровня (2), (3) связывающих эти две совершенно различные материи. Два средних абстрактных, идеальных уровня есть посредствующее или среднее звено между двумя материальными уровнями – материальным знаком и внешним объектом, которые связаны друг с другом условной, немотивированной связью через два средних идеальных уровня. Изъятие из знака любого из этих шагов или уровней разрушает понятие знака и, соответственно, языка. Следовательно, язык как объект науки языкознания, как орудие познания мира и коммуникации между людьми, есть не что иное, как четырёхуровневая модель знака, т.е. язык есть та же модель знака: в нём представлена вся та же материально-идеальная цепочка, от материального, устного или письменного знака (берёза, лошадь, стол) (1), через его идеальный образ в мозгу (фонема) (2) и через идеальный образ внешнего объекта, тоже представленного в мозгу (понятие) (3) до внешнего объекта (берёза, лошадь, стол) (4).

Понятие сущности языка как четырёхуровневой материально-идеальной структуры ведёт ко многим выводам, хотя бы к вопросу о социальной сущности языка, что здесь и подтверждено теорией знака. Существование языка возможно только в обществе. «…Существуют не какие-то витающие в воздухе языки, а только люди, одарённые языковым мышлением… Язык – это оязыковлённая часть мозга… Язык, как в целом, так и в своих частях, имеет только тогда цену, когда служит целям взаимного общения между людьми». [Бодуэн т. 2:207, 164, 72, 280].

Рассуждения о сущности знака и, следовательно, о сущности языка, показали, что язык нельзя изучать в самом себе и для себя, иначе мы будем заниматься лишь материей знаков, но уже не языковых знаков, а всего-навсего лишь природной материей, а также значениями слов и предложений, которые якобы присущи самому языку. Если, как требуют некоторые лингвисты, изучать язык в самом себе, отгородившись от всего того, с чем он связан, отгородиться от всех прочих смежных наук, то лингвист никогда не познает сущность языка. Ранее публиковалось немало материалов по теме «языкового знака» и было наговорено немало фантазий, но они имели право на жизнь, было такое научное время. Ведь считали же, что Солнце вертится вокруг Земли. Но наука показала, что всё как раз наоборот. Так и понятие знака и языка.

2) В природе языка лежит основной закон диалектики – взаимодействие материального и идеального