Он её ад (СИ) - Шварц Анна

Я молилась о том, чтобы этот чертов разговор поскорее закончился и ректор ушел. При этом старалась не думать, что в это мгновение была просто в ужасном положении, прижимаясь лицом ниже пояса Яагера. Просто стоило абстрагироваться. Не думать об этом, не обращать внимания, ничего не чувствовать.

Получалось паршиво.

Тем более, мое тело было напряженно до предела, ведь, падая, я уперлась ступней в матрас, а она теперь соскальзывала по простыни. Еще немного и выскользнет из-под одеяла. Из-за этого мне изо всех сил приходилось удерживать себя в таком положении.

— Я не верю тебе, Яагер. Больше не прикасайся к моей доч…

Моя нога выскользнула из-под одеяла и ректор замолчал. В комнате повисла тишина.

Мысленно дав себе подзатыльник, за то, что все же не смогла удержать ногу, я так же мысленно прокляла все на свете. Понимая, что больше не было смысла прятаться, я схватила подушку и прижала ее к груди, пытаясь скрыть то, что я была без бинта.

Отбросив одеяло, я слезла с кровати, но из-за того, что тело было в таком напряжении, я покачнулась. Еще и губы царапнула ширинкой Яагера.

Пытаясь унять неприятное жжение, я потерла губы тыльной стороной ладони и сказала:

— Здравствуйте.

Ректор широко раскрыл глаза и перевел взгляд с меня на Матиаса, который все еще спокойно сидел на кровати с каменным выражением лица.

Мужчина опять посмотрел на меня, затем на Яагера и так несколько раз.

После он потер лицо ладонью и шумно выдохнул.

— Хорошо. Я верю, что ты не заинтересован в моей дочери.

Ректор развернулся и направился к двери, но, прежде чем вышел в коридор, он сказал:

— Я не знаю, чем вы тут занимаетесь и знать не хочу. Но чтобы это не расползлось по моему колледжу. — мужчина посмотрел на все такого же невозмутимого Матиаса. — От тебя я такого не ожидал. Бедный Коен Дан.

Джос

— Ты идешь к Кайлу? Опять намечается игра в покер, — мысли Джоса прервал его сосед по комнате, вернувшийся из душа. В первые секунды Джос даже не заметил этого, настолько сильно погрузившись в размышления. Поэтому он просто ответил:

— Нет, — при этом, даже не посмотрев на друга.

— Точно? Там уже все наши собрались.

Джос ничего не ответил. Даже не посмотрел на соседа, а тот решил его не трогать. Чувствовал, что сейчас лучше этого не делать, из-за чего молча пошел к двери. После его ухода Джос шумно выдохнул и обреченно зарылся пальцами в волосы, чувствуя себя отвратительно.

Его сосед явно вернется не скоро. Поэтому Джос мог не беспокоиться о том, что выглядит странно после разговора со своим братом — сидя на краю своей постели и уставившись  взглядом в пространство перед собой.

Он плохо помнил чувства, которые испытывал, когда узнал, что Грейс оклеветала его брата. Они были слишком сильными, похожими на колоссальную катастрофу, постигшую его ранее понятный и устоявшийся мир, который рухнул в один момент, и его осколки до крови впились в сердце: его брата могут посадить, его любимая девушка оказалась предательницей. Боль раздирала изнутри.

Раньше для Джоса все было просто: если он ненавидел кого-то, он ненавидел от всей души, если любил - то делал для этого человека все от самого сердца. Пусть для кого-то и казалось странным умение Джоса видеть мир в черно-белых тонах, ему было все равно и иначе он не умел. Но в те дни в нем впервые что-то изменилось.

Он не мог обрушить на образ Грейс чистую ненависть, и отчаянно искал с ней встречи, мучаясь этим чувством и надеясь получить какое-то объяснение. Ему нужно было хотя бы пара слов. Хоть слово. Черт с ними, ему нужно было хотя бы взглянуть на ее лицо, чтобы все понять, но Грейс больше не выходила из дома и любой другой бы человек посчитал, что она прячется от мести, но Джос все равно не хотел так о ней думать.

Даже когда он встретил случайно на улице ее отца...  тот, увидев Джоса, как-то вздрогнул и, повернувшись к нему, окинул неприязненным взглядом. Стоило Джосу направиться решительным шагом к нему, как отец Грейс  напрягся, будто готовясь к нападению.

— Я хочу поговорить с Грейс. — произнес Джос тогда, приблизившись. Он был уже тогда выше этого коренастого мужчины на полголовы, поэтому тот глядел на него исподлобья.

— С чего ты взял, что она хочет общаться с таким, как ты? — усмехнулся недобро он. — Вали отсюда, щенок.

— Просто передайте ей, что мне нужна всего лишь минута. — Джос проглотил оскорбление. Ему было сейчас важно увидеть девушку, но лицо ее отца помрачнело еще больше.

— Ты совсем оглох? Моя дочь с семьей убийц не общается. Она просила даже не упоминать о тебе, так что проваливай и больше тут не показывайся. Еще раз увижу, что отираешься возле нашего дома - возьму ружье.

— Мой брат — не убийца и вы это прекрасно знаете, — выдохнул Джос. Несмотря на теплую погоду, он чувствовал, как его дыханее будто заледенело. — Это вы воспитали Коена убийцей. И лжецом. После такого ему трудно будет учиться в школе...

— Ты! … — зарычал отец Грейс, почуяв нотки угрозы в голосе Джоса. Он замахнулся на парня кулаком, и тот тоже сжал кулаки, готовясь защищаться, но в этот момент позади раздался оклик соседей семьи Дан, и Джосу пришлось уйти. Он слышал, как за спиной отец Грейс наигранно и возмущенно обсуждает с соседями, что ему угрожает семья Яагеров, но ему оставалось только держать себя в руках. Не хватало еще сорваться и тоже сесть. Отец совсем поседеет.

Возможно, именно с легкой руки отца Грейс маленький городок ополчился на них после того, как Матиаса отпустили из зала суда, сняв обвинения. Нужна была всего лишь капля, чтобы переполнить море негодования толпы, и чтобы все это вылилось в коллективную травлю. Среди обрывочных фраз, которые слышал Джос, были и фразы про то, как якобы семья Яагеров угрожала семье Дан, и один из братьев ударил отца семейства.

Когда они переехали в Утрехт, чтобы вести там спокойную жизнь, Джос все еще продолжал чувствовать, что его сердце словно было расколото на две части. Одна половина болела, потому что брат хоть и остался на свободе, но отец не поверил в его невиновность, и даже Джос чувствовал лютый холод в отношениях между Матиасом и отцом. До этого именно Матиас был любимчиком в семье. Джос часто ревновал младшего, но теперь отдал бы все на свете, чтобы отношения стали прежними.

Вторую половину сердца он словно оставил в городе, где жила Грейс Дан.

До одного момента Джос все еще надеялся взять как-нибудь билеты и еще раз попытать судьбу и встретиться с Грейс. До того вечера, когда Джос открыл дверь дома и едва успел поймать Матиаса, чья одежда была вся пропитана кровью. Родители тогда уехали по делам и поэтому только Джос смог вызвать неотложную помощь, держа на руках брата и в отчаянии чувствуя, как пальцы, испачканные кровью, скользят бестолково по экрану телефона.

Это сделал отец той погибшей девушки.

Вместо Коена Дана, который наверняка сейчас наслаждался жизнью, он едва не забрал жизнь Матиаса. Никто в том городе не верил в его невиновность. Не было ни одного человека, который мог бы посеять зерно сомнения в этом сумасшедшем мужчине. Следовало принять, что Грейс было тоже наплевать на все это.

После этого та самая половина сердца превратилась в камень и Джос полностью отпустил мысли приехать к Грейс.

С тех пор прошло много лет, за которые боль утихла, чувства улеглись, и Джос смог избавиться от вещей, которые дарила ему Грейс. Только одну он так и не смог выбросить — браслет. Иногда, глядя на него, Джос испытывал злость, но все равно продолжал его носить. Если бы кто-то спросил его, зачем он это делает, Джос вряд ли бы смог ответить. Вероятно, в этот момент он бы послал человека катиться подальше, потому что в глубине души у него тлело желание хоть еще раз увидеть Грейс, но его Джос признавать не хотел.

Кто же знал, что спустя столько лет эти четверо снова увидятся в одном месте?

Если Коену Джос не удивился, то с Грейс все было неожиданнее.