Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность - Михаил Эм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игнат Игнатович: Ничего себе неприятности! Уже и уголовное дело завели.
У Васиной больничной койки возникает следователь.
Следователь (загробным голосом): Если вы, Василий Дмитриевич, лично не явитесь в прокуратуру, пеняйте на себя. Не считайте, что в прокуратуре люди глупее работают, чем в вашем уважаемом министерстве. Вы не представляете, какие влиятельные силы в вашем уголовном деле заинтересованы. На каталке, если нужно, на допрос повезем. Ваш заместитель в эту минуту дает признательные показания.
Вася: Мне дурно.
На этаже паника.
Персонал: Капельницу! Валидол! Скальпель!
Следователь (продолжая вопросительно маячить у изголовья):
Как он себя чувствует?
Доктор: Очень плох.
Следователь: Надеюсь, надеюсь… Иначе… К мужниной груди припадает жена.
Жена: Вася, ты меня слышишь? Немедленно прийди в сознание и подпиши бумаги о переводе зарубежной недвижимости на мое имя.
Пора, наконец, и о семье подумать.
Дочь смотрится в зеркальце.
Дочь: Мам, через сколько недель после похорон свадьбу прилично играть?
Вася: Уа… уа…
Дочь: Понимаешь, о чем он говорит?
Жена: Нет.
Вася: Уа… уа…
Умирает.
Следователь (с неподдельной горечью): Эта трагическая кончина полностью меняет взгляд прокуратуры на уголовное дело, открытое в связи со злоупотреблениями в министерстве. Со смертью Василия Дмитриевича оно становится бесперспективным.
Жена: Ну вот, хлопочи теперь!
Безутешно рыдает.
Дочь: Интересно, что отец пытался сказать перед смертью.
Забвение
Остров покойников
Сцена 1
Душный августовский день. Остров посреди реки, густо заросший ивняком.
Вдали, на том берегу – город, от которого приплыла причаленная к острову лодка. Компания, из трех парней и двух девушек, расположилась у костра.
Гера: Обожаю экспромты.
Хрюк: Почему?
Гера: Экспромтом всегда удачней выходит. Никто ведь предварительно не договаривался на сегодня… однако же пересеклись пути-дорожки. Витёк на малой родине случайно оказался, и не просто оказался, а с подходящим для пьянки поводом – днем рождения. Что дало возможность собраться старой школьной компанией и отпраздновать. Да еще Маринку по пути случайно подобрали, это ли не экспромт? Никто же не думал, что она в городе – ей не звонили даже.
Маринка (вздыхая): Присмотрю хоть за вами, а то напьетесь, как черти. Помните, как витрину на стадионе разбили?
Гера: Да, Витёк тогда отличился.
Хрюк: Х-хе… А здорово я через забор от ментов ломанулся?
Гера: Незабываемое зрелище. По-моему, тот несчастный забор до сих пор не отремонтирован.
Маринка: Дети, вылитые дети.
Раскладывают по целлофановой скатерти закуску.
Хрюк: Эй, Колдобина?
Колдобина (не очень красивая и оттого вечно грустная девушка): Чего?
Хрюк: Режь скорей колбасу, а то хрюкнуть хочется.
Колдобина: Да режу я, режу.
Маринка (неодобрительно): Ишь, какой нетерпеливый!
Гера: Между прочим, нетерпение при принятии спиртных напитков на грудь является начальным симптомом алкоголизма. А ты, Хрюк, когда ноешь, чтобы быстрей разливали, наверное, и не думаешь о хроническом недомогании?
Хрюк: Так я тебе и поверил насчет алкоголизма. (Жалобно). Все равно, водкой надо было затариваться больше.
Колдобина: Красотища кругом какая… (С затаенной надеждой). Правда, Витя?
Витёк (с неподражаемой пофигистской интонацией): Чего?
Колдобина: Может, искупаемся?
Витёк: Отвянь.
Колдобина: Что, никто не пойдет?
Хрюк: Без сугрева нельзя.
Маринка (качая головой): Одно слово – Хрюк.
Колдобина: Тогда как хотите.
Уходит купаться.
Хрюк: Колдобина, колбасу не дорезала!
Маринка: Чего вы к ней прицепились? Я дорежу.
Гера (задумчиво): А ты, Витёк, значит, не купаешься…
Витёк: Подначиваешь?
Гера: Она ж ради тебя старается. Нормальная девчонка, в течение долгих лет оказывает недвусмысленные знаки внимания. Как именинник, обязан проявить снисхождение к редкой в наше время девичьей преданности. Или сердцу не прикажешь?
Витёк: Мне Колдобина по фигу. Распустила телеса – думает, я на нее поведусь.
Гера: Ну понятно.
Маринка: Зачем тогда на пьянку пригласили?
Витёк: Под руку подвернулась. Ирка замужем, Савельева в отъез де, Чугункова в залете. Надо колбасу кому-то резать?
Маринка: Готово, горе-кавалеры.
Хрюк (потирая руки): Ну, по первой хрюкнули?
Гера: Потерпи немного, хронический. Вон Колдобина уже из воды вылезает, вытряхивая воду из ушей, словно античная богиня.
Маринка: Тьфу ты, Господи…
Хрюк: Жду.
Витёк: А мне некогда.
Лихо опрокидывает в себя полный до краев стаканчик.
Хрюк (возмущенно): Э, э, Витёк… Полегче на поворотах.
Витёк: Спокуха! Я же сегодня и проставляюсь, не забывайте.
Заполняет опустевшую емкость и подмигивает. Никто ничего не видел.
Хрюк (с досадой): Т-товарищ, называется… Если сам собрался всю водяру выжрать, нечего было зазывать.
Колдобина: Мальчики, а вот и я.
Появляется, освеженная.
Витёк (подхватывает обещающим скабрезность тоном): А вот и…
Маринка: Витёк, без пошлостей.
Витёк: Спокуха!
Хрюк (с пластмассовым стаканчиком в руке): Погнали, погнали.
Колдобина: Твое здоровье, Витя. С днем рождения!
Маринка: Желаем окончить Медицинский институт с красным дипломом.
Гера: Хе, с красным… с обыкновенным, и то неплохо.
Витёк: Сделал дело…
Выпивают.
Хрюк: Между первой и второй…
Заполняет опустевшие емкости, после чего отбрасывает пустую бутылку в кусты.
Гера: Все недосуг было спросить. Чего это, Витёк, тебя в нее – в отечественную медицину то есть – потянуло? Ты что, в детстве любил мышам из зооуголка клизмы прописывать?
Витёк: Обожал.
Гера: Тогда понятно.
Пьют.
Я бы, к примеру, в Медицинский ни за что не пошел, если бы меня в него даже на аркане тащили, если бы вся Академия медицинских наук на коленях умоляла: поступите, уважаемый Герман Анатольевич, в наше учебное заведение! Нет, ребята, ни за какие коврижки. Что ни говори, а медицина – это ужас на колесиках!
Хрюк: Почему на колесиках?
Гера (пространно): Ну как тебе объяснить, Хрюк…
Маринка: Гера намекает на каталку, на которой отвозят больных или умерших.
Хрюк: Слышали? Прикольно Гера сказал. Медицина – это ужас на колесиках!
Хохочет, хлопая себя по бокам.
Колдобина: Ну что вы, мальчики? Медицина – благородное занятие. Спасать человеческие жизни…
Гера: Когда спасать, а когда и… Животы резать – занятие на любителя.
Витёк: Да, резать! Да, животы! Да, на любителя!
Хрюк: У меня соседка…
Гера: Что соседка?
Хрюк: Сломала ногу. Сложный перелом, а ей в больнице говорят: мест нет, а если не верите – идите и судитесь. Еле упросила домой отвести на «Скорой». Потом у нее – из-за того, что укола вовремя не сделали, – воспаление на ноге образовалось. Так и умерла, через две недели.
Разливает по стаканчикам.
Жалко, хорошая была соседка. Я с ней все время здоровался.
Витёк (настойчиво): Я выучусь на хирурга.
Гера: Это-то меня и беспокоит. Тебе, Витёк, в самом деле нравится вспарывать животы?
Неутомимый Хрюк в это время разливает и разливает.
Витёк: Нравится! Хирург должен уметь резать…
Хватает кухонный нож, которым резали колбасу, и имитирует – довольно искусно – проникновение скальпелем в брюшную полость.
Ц-ц-ц-ц… Пш-ш-ш… Чмок-чмок… Я выучусь резать! Я стану хириргом!
Гера: Не расходись, хирург.
Витёк (не выпуская ножа из рук): Спокуха!
Он уже сильно косой. Хватает с целлофана недопитую бутылку и убегает вглубь острова, откуда слышится утрированно зловещее: Ре-е-зать!