Творения. Книга первая - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

Кого бы не польстило такое великое обетование и благословение Божие? Но Моисей говорите ко Господу: Молюся ти, Господи, согрешиша людие сии грех велик, и ныне остави им; аще ли же ни, изглади меня из книги Твоея, в нюже вписал еси. Какое высокое и чистое самоотвержение! И вот только в сем действии нет и следа самолюбия. Но как редки таковые Моисеи!

Итак, какое же побуждение к действованию остается для весьма большой части людей, или вообще для массы людей, если но самолюбие? Да, и отнимите от и их самолюбие, чем тогда будут люди? Это будут какие-то неопределенные живые машины, или неподвижные, или движущиеся без цели соображений, наудачу; отнять от человека его самолюбие и не дать ему другого побуждения, значить, поставить человека на степень животных. И потому-то для человека, пока он но получил Духа Святого, точно так, как получили Его Апостолы, самолюбие есть неотъемлемое и необходимое его свойство. Самолюбие своими надеждами и своими мечтами возбуждая деятельн ость человека, не говоря, что оно поддерживает, его существование, оно ведет его к возможному на земле совершенству и благополучию, и даже, если оно по возможности чисто, то оно может быть средством к получению Духа любви Божией.

После сего надлежало бы сказать о действии любви Божией; но, оставя это до другого времени, скажем только, что самолюбие до того может уменьшить и сжать сердце человека, что в нем может поместиться одно только я. Но любовь Божия до того может, так сказать, расширить сердце человека, что оно может и готово вместить все существа, какие бы оно ни встретило, и своею чистою теплотою согревать их так, как кокошь согревает птенцов своих.

Итак, братие! Если сила и влияние самолюбия на человека так велики, то каким духом мы руководимся? Духом ли Божественной любви, или духом самолюбия?

Ответ очень незатруднителен. И потому воспользуемся следующими советами: действует ли кто из нас для блага общего и благотворит ли только из чаяния награды небесной, то да не ослабевает в деле своем, но да усугубляет свои добродетели, и Отец любви наградит его Духом любви Божественной. Трудится ли кто и исправляет свои обязанности только из чаяния земной награды, да не обленится в деле своем, но да делает ревностнее, и Отец всякой Правды воздаст ему силы действовать и для награды небесной. Но тот, кто действовал и трудился только лично для своего самодовольствия и слишком в тесном круге, тот да потщится расширить круг своего действия и для блага других.

И наконец, тот, кого самолюбие побуждало уклоняться от пути правого и унижать себя, может быть, до самой грубой чувственности, тот да не коснит в сем состоянии, но да постарается очищать, возвышать и облагораживать свое самолюбие. Но всякий из нас, на какой бы кто ни был степени самолюбия, да смиряется пред Великим и Святейшим Богом, ибо смирение и сознавание своего недостоинства есть самое могущественное средство к привлечению Духа Святого. Добрее ли, беспорочнее ли кто других, да не превозносится своею праведностью и да не мечтает о себе, что он несть якоже прочии человецы, как говорил Фарисей, который при всех своих добродетелях осужден за его тщеславие. Чувствует ли кто себя нечистым и бедным внутренне, да смиряется пред Богом, якоже мытарь, и да молит Его о ниспослании силы и света духовного.

Господи! Очисти, освяти и вознеси нас силою Твоею! Аминь.

X. Слово во Святой Великий пяток

1838 г.

Во имя Того, иже предлежит здесь, дерзаю предложить мое слово.

Но кого же мы видим здесь в таком уничиженном виде, — умаленном паче всех сынов человеческих? Кто сей — в тернии, уязвлен, наг, мертв и оставленный всеми?

О! Глубина богатства любви и премудрости Божией! Се Бог богов; Се Творец всяческих; Се Царь веков! О! Неизреченное чудо! Бог богов (Творец видимых и невидимых умирает смертию, — и смертию позорною), страдает — и страдает от тварей, изведенных им же из ничтожества; Царь веков и Царь славы является в подобии раба — и раба презренного и осужденного на смерть. Кто может постигнуть сии непостижимые чудеса?

Но что было причиною такового необыкновенного и ужасного события? Что заставило Сына Божия снизойти на землю и соделаться сыном человеческим? Спасение и блаженство человека. Человек! Ты, который всем бытием своим, всеми способностями своими и всеми силами твоими обязан единственно любви Божией; и ты, который так часто и так недостойно употребляешь их к оскорблению Великого Бога. Человек! Для твоего блаженства, соделались таковыя чудеса, из любви к тебе погибающему, Сын Божий принес себя в жертву твоего спасения. Но чтобы соделать нас совершенно блаженными и дать нам средства достигнуть сего блаженства, Сын Божий открывает нам новый завет и новый закон, т. е. закон любви.

Итак, братие, в благодарственное воспоминание Слова Божия, соделавшегося плотию из любви к нам, побеседуем несколько о любви.

Источниче любви и премудрости! Даждь нам слово и смысл поучатися любви Твоей:

Прежде нежели мы будем говорить о самой любви, посмотрим на различие между законом Моисеевым и законом Евангельским.

Бог для открытия своего промысла и строительства о судьбе человечества, избирает Авраама, человека великого своею преданностью, своею верою и своею любовью, и в племени его постепенно являет законы. Прежде закон Моисеев, т. е. закон предуготовительный, закон, который, по словам Св. Писания, был только пестуном во Христа; а потом по исполнении определенного им времени, являет и закон Евангельский — закон полный и совершенный.

Ветхий закон весь содержится в следующих словах, как говорит сам Иисус Христос: Вся убо елика аще хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Мф.7:12). Закон Моисеев основанием своим имеет, так сказать, одно только дружество, но не ту высокую любовь, которая является в Новом Завете. Правда, и в Ветхом Завете говорится: возлюбиши ближнего твоего яко сам себе. Но любовь сия должна простираться только на ближних, т. е. на тех, кои близки или ближе к нам, но тот кто не близок к нам, по закону Моисееву не имел права на нашу любовь; ибо в том же законе сказано: возненавидь врага твоего. И следовательно, ветхой закон есть закон строгой правды, т. е. правосудия и оправдания. Но Основатель нового закона говорит: заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже и Аз возлюбихь вы (Ин.15:12). Следовательно, закон Евангельский есть закон любви, любви чистой, неограниченной, беспредельной и Божественной. Все слова Иисуса Христа Евангелистами нам преданный, все учение и все