Должница (СИ) - Асхадова Амина

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Чувствуя наполненность внутри, я вновь собираю себя по кусочкам.

Руднев опустил меня на пол, но это было ошибкой – я была истощена, и меня тут же повело в сторону.

- Твою мать… - хриплый мат заполнил комнату.

Меня тут же поймали и дико, по-звериному прислонили к своей груди. Горячая тягучая жидкость стекала по моим бедрам, его сперма искала выход из моей наполненности.

- Я тебя ненавижу, - шепчу я.

Вместо слов он схватил меня на руки, собственнически прижимая меня к себе. Его жаркий шепот с тяжелым дыханием коснулся моего уха в предупреждении:

- В следующий раз меня может не быть рядом. Ты должна научиться молчать, а уж гордость оставь при себе. Поняла?

И я вновь гордо промолчала. Сжав челюсти, Руднев отнес меня в спальню и опустил на кровать, где я молчаливо свернулась клубочком. Так я чувствовала себя защищенной, пусть даже будучи обнаженной перед зверем.

- Я и сам не знаю, где и когда смерть настигнет меня, и тебя не должно быть рядом со мной в этот момент.

Тогда мне нужно уйти?

Пытаюсь приподняться, но его рука вмиг накрывает мою шею, чуть сдавливая и возвращая на место – под его сильное тело, способное причинить мне боль за любое непослушание. Во мне просыпается жертва, в нем – хищник, и я замираю, чтобы не распалять его снова.

Его тяжелый взгляд прошелся по моему телу, которое он подчинял себе несколько минут назад. Которое заполнял собой. В котором находилась часть его жизни.

Этим днем мы не сблизились. Руднев знал, что ему умирать, а я помнила все, через что он заставил меня пройти. Более того, находиться рядом с ним стало не просто нельзя, но и смертельно опасно. Он рассказал мне все, что знал сам, но правда одна – я в опасности, а он скоро не сможет меня защитить.

А последней ночью Руднев склонился надо мной, положив свою тяжелую руку на мой живот. Туда, где только зарождался наш ребенок. Склонился и сказал:

- Ты моя, Аля. На небе и земле, при жизни или нет, ты принадлежишь мне. Помни о том, кто брал тебя в отеле, в машине и на кухне. Помни о том, чьего ребенка ты носишь.

А на следующий день он отвез меня в другую, в новую квартиру и приставил ко мне охрану. Еще через день по новостям трубили о том, что некий владелец подпольных казино с малоизвестным прозвищем Ахитов был найден мертвым в своей квартире. Он был зверски убит, а сотворившие это не оставили следов.

Мне следы были не нужны. Я прекрасно знала, кто чистит путь к моей безопасности. Чистит зверски, защищая своего будущего дитя.

С каждым днем все больше сгущались краски. На столицу падали тени. И даже воздух рядом со мной стал тягучим, подобно раскаленному металлу. Близилось что-то тяжелое.

Глава 21. Октябрь

- Аля Алексеевна, машина для вас готова.

- Спасибо, Михаил, - улыбка трогает мои губы.

В последнее время я почти не видела Руднева, но он приставил ко мне своего самого верного и преданного человека.

- Давайте помогу.

Михаил берет из моих рук тяжелую сумку. Благодарно улыбаюсь и закрываю дверь своей квартиры. Поначалу он был недоволен, что его приставили ко мне. Я видела, как он волнуется за Руднева, и поняла, что он знает о сроке. Он бы хотел охранять своего босса, но вместо этого ему приходится носиться со мной.

Моя жизнь изменилась. Живот стал ощутимо больше, передвигаться на большие расстояния стало сложнее, но зато перестал мучить токсикоз. Моя походка изменилась, и я даже немного набрала в весе. Теперь Вероника то и дело тискала мои щеки, а Михаилу приходилось носить мои сумки.

Шел пятый месяц беременности.

- Ты растешь не по дням, а по часам. Такими темпами мы скоро с тобой встретимся… - улыбаюсь я, усаживаясь во внедорожник Руднева.

Наступила осень. Странно, но с приближением своего срока Руднев стал реже появляться в моей жизни. С каждой неделей он все больше и больше погрязал в своей работе – сроки сдачи проекта подходили к концу, но более я не спрашивала его ни о чем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От города до деревни, где мы жили с отцом, было рукой подать. Из-за опеки Руднева я проводила на улице мало времени, но именно сегодня он сам отдал приказ и, наконец, разрешил мне съездить в родной дом, выделив при этом немалую часть своей охраны.

Меня магнитом тянуло в дом, где прошло мое детство. Дорога занимает всего час, и вот незаметно для себя я оказываюсь прямо здесь, возле кирпичного дома, в котором я провела свою счастливую жизнь.

Я крепко сжимаю в своих руках ключи. Какое-то тревожное чувство охватывает меня, но я решительно двигаюсь к деревянной скрипучей калитке отчего дома.

Я уверена, что в нем меня не поджидает опасность. Рядом с Рудневым – опасно. Рядом с его таинственным и незнакомым братом по имени Давид – опасно. Но никак не здесь.

В машине остается лишь водитель, когда я делаю первые шаги по любимой земле. Здесь все осталось нетронутым.

Чувствую тяжелую поступь за спиной, впереди идет молчаливый Михаил. Я протягиваю ему ключи от дома, а сама не могу надышаться вкусным запахом детства.

Вот только надышаться не дает звонок. Мне звонит Руднев. Смутное предчувствие сжимает мои внутренности, и не успеваю я ответить, как меня оглушает его рык:

- Аля… Где ты?!

- Я приехала в свой дом. В деревню, - растерялась я.

- Ты охренела?! Кто тебе разрешал?!

В трубке раздается тяжелое дыхание.

- Я не понимаю. Ты сам отдал приказ и прислал за мной Михаила, - хмурюсь я.

- Быстро вернись назад, в машину. Ни шагу в дом! Ни шагу, Аля! Я уже еду за тобой.

Михаил открыл дверь и обернулся, готовый войти внутрь. В спину дышала остальная охрана. Я взволнованно погладила живот.

- Что-то случилось?

- Ты издеваешься, девочка? Дай трубку Мише! – рявкнул он.

Миша хватает телефон, за секунду рассекая между нами расстояние.

Готовый укрыть от всего, что припасла судьба.

- Босс, вы позвонили мне и велели доставить ее сюда, - отчитался он.

- Блядь, это подстава… Я не давал приказа. Уводи ее оттуда! Быстро! - слышу в трубке.

Мы встретились с ним взглядом. Не нужно было ехать, но ведь Руднев сам отдал приказ...

Сердце ускорило свой ритм. Михаил среагировал незамедлительно, однако…

Однако, он был бессилен против четырех выстрелов в грудь. От тех людей, которые всю дорогу ехали с нами второй машиной. Они предали нас. Это я пойму позже.

Я вскрикиваю, отшатываясь от крупного тела Михаила, медленно оседающего на пол. Я кричу, но упираюсь спиной в людей, предавших Руднева.

Сзади чья-то рука тут же закрывает мне рот. Кто-то сильный, большой, тот, против которого у меня нет шансов. Их было много.

- Замолчи! Все равно бы сдох.

Меня толкают вперед, заводя в дом. Дверь за мной с грохотом захлопывается, а я лечу прямо на пол, в последнюю секунду успевая выставить перед собой руки.

Тотчас же сбоку что-то мелькает. Что-то красивое, белое с ароматом дорогого парфюма. Я поднимаю голову. Без права отвести взгляд, я цепляюсь за ее фигуру.

За фигуру своей сестры.

Белоснежная макушка, роскошные светлые волосы и взгляд таких же серых глаз – вот, что, видимо, меня убьет.

- Здравствуй, Аля. Я – твоя сестра.

Сходство на лицо, представления излишни.

Вика улыбнулась, а в следующую секунду махнула рукой:

- Свяжите ее.

С безумным взглядом она приказала связать мне руки и усадила меня на колени. Чтобы чувствовать свое превосходство. Руки саднило так, что каждое движение отдавалось болью. Я старалась не дергаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нашему ребеночку уже пять месяцев. А это значит, что моей сестрице осталось жить всего четыре…

- Так вот, каков твой план? Артем говорил мне об этом, – шепчу я.

Вика передвигается по дому, будто она – его хозяйка. Словно это она жила здесь с моим, точнее нашим отцом, словно это у нее были воспоминания, греющие ей душу. Будто она – это я.