Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Бессонница одолела, – ответил Грегори. – Луна почти полная, а мне в такие ночи плохо спится.

– Вы еще и лунатик, сударь, в довершение ко всему? – не удержалась я.

– Во сне я не брожу, если ты об этом. – Он бесцеремонно присел на край моей кровати. – Просто не могу спать. Даже если занавесить окна, уйти в другие покои, где не видно лунного света, даже если на небе тучи, все равно не могу, лежу, гляжу в потолок, читаю, брожу из угла в угол… Прежде у меня была возможность развлечься такими ночами, но не теперь. Глупо, правда?

– А я грозы боюсь, – шепотом сказала я. – Даже в доме, с закрытыми окнами… Молний не боюсь, хоть видела однажды, как одна в дерево угодила, а вот гром… Хорошо, что у нас тут грозы только по весне бывают, и то нечасто… Глупо, правда?

– Конечно, – ответил он и обнял меня за плечи тяжелой лапой, так что я невольно прижалась к густой мягкой шерсти на его груди. – А глупее всего – бояться в одиночку.

Мех его пахнул морозом, и я спросила:

– Вы были у розы?

– Да.

– И… как она?

– По-прежнему, – был ответ. – Пока цела, и на том спасибо.

– Ничего не случилось? Вы же дрались, и…

– Ну так ведь не я напал первым. Я вообще-то собственную жизнь спасал, – усмехнулся он. – Да и не только ее. Вот если бы я действительно спасся на дереве и дожидался там, пока волкам надоест караулить, либо пока девушка не свалилась бы, тогда, наверно, я недосчитался бы лепестка, а то и двух. Впрочем, я мог и по деревьям уйти…

– Сударь, а если бы Летти вернула вам ту розу, что увез мой брат, что было бы? – спросила я.

– Ничего. Она уже сорвана, обратно на куст не привяжешь! – фыркнул он.

– Отчего же? Я умею прививать розы. – Я чуть отстранилась, но все равно не видела в темноте его лица. – Помню, шутки ради привила на шиповник белую, алую, желтую, розовую и чайную, то-то красота получилась, когда все они расцвели! Только и нужно, что черенок да подвой…

– Если тебе так хочется, попробуй, – усмехнулся Грегори. – Думаю, если ты отрежешь ветку, на которой цветков уже нет и не будет, ничего не случится.

– Тогда я в самом деле попытаюсь, – серьезно сказала я. – Поглядим по весне, что там к чему, сейчас не время еще…

– Надеюсь, я доживу до этого, – негромко ответил он, отстранился и встал. – Пойду к себе. А ты спи, тебе поутру провожать эту авантюристку!

– Зеркало, сударь! – вспомнила вдруг я. – Моди нашла его в узелке с вещами Летти, возьмите назад…

– Пусть будет у тебя. Вреда от него немного, а ты хоть не станешь приставать ко мне, если захочешь посмотреть на родных, – усмехнулся Грегори и ушел – совершенно бесшумно, хотя, казалось бы, с таким ростом и весом порхать, подобно ночному мотыльку, он не может. Должно быть, в нем в самом деле многое было от кошки – те тоже способны возникать словно из ниоткуда!

С Летти я наутро распрощалась спокойно, пресекая все ее попытки кинуться мне на шею и изобразить раскаяние. Не знаю, может быть, она раскаивалась на самом деле или хотя бы сожалела о своей глупости… Мне, признаюсь, не хотелось выяснять.

– Мы таких много повидали, – сообщила мне Моди, когда Джонни повлек повозку прочь.

– Неужто?

– Да, бывали девицы, которые сказок наслушались, добрались сюда… а потом сбежать не чаяли, – хихикнула она. – Сами уж знаете, что норов у хозяина вовсе не сказочный!

Я только улыбнулась и посмотрела вслед повозке.

Эрни вез письмо для Манфреда, в котором я описала суть происшедшего и попросила не тянуть более с поиском жениха для Летти и которое велено было отдать только лично в руки. Еще я, памятуя разговор с Грегори о хозяйстве, попросила Хаммонда отсчитать Эрни денег – и Манфреду за Бонни (тому было уже получше, но лечить его нужно было еще долго), и на пару лошадок и еще одну повозку. Не дело одного Джонни гонять, должны быть кони в запасе! И то, конюшня огромная, прежде, должно быть, там не один десяток лошадей стоял, а теперь всего пара… Много нам не нужно, но случись нужда, вот как намедни, и как быть? А на своих двоих не всегда далеко уйдешь и не особенно много с собою унесешь!

Хаммонд согласился, что резон в моих словах есть, и наказал Эрни выбирать лошадей не обязательно красивых, нам они не для скачек и не для парадного выезда нужны были, но непременно послушных, выносливых и крепких. А если не попадется таких, то и мул сойдет!

– И то, дров привезти порой надо, так мальчишки сами в санки впрягаются, – сказал он. – Сколько ж можно так маяться…

Я кивнула и вернулась в дом. Что сидеть без дела, пока хозяин мается от нетяжелых, но неприятных ран и рычит на прислугу? Уж будто я не найду чем себя занять!

Подумав так, я сходила в парк, к розе – та вроде бы немного воспрянула духом. Но меня интересовал не чахлый цветок, а сам куст. Грегори разрешил мне прикасаться к и без того уже обломанным ветвям, и я срезала одну. Кстати, садовым розам обрезка необходима, иначе они чахнут и дичают! Может, и тут дело в том же? Глупая мысль, но она заставила меня улыбнуться…

Так на моем окне прибавилось плошек с черенками, и я с интересом ожидала, чем же обернется моя затея.

Первая почка проклюнулась на одном из черенков две недели спустя.

Глава 11

Грегори быстро оправился от ран, но сделался еще более невыносим, чем прежде, и мне порой казалось, что Хаммонд не прикрывается подносом, а мечтает о том, чтобы с размаху опустить его на голову хозяина.

– По весне он всегда в буйство впадает, – сообщила мне Моди, подавая платье. В воздухе уже повеяло теплом, и в замке кое-где открывали окна, не то становилось душно. – Не обращайте внимания, госпожа, скоро перебесится. К весеннему равноденствию самое позднее.

Я только вздохнула, дождалась, когда она уйдет, и проверила, как там мои посадки. Те понемногу зеленели, попав в дом и получив достаточно воды, да еще весной. Сперва набухли почки, потом показались листочки, а сегодня я рискнула пересадить тот черенок, у которого уже появились корешки, в землю, и накрыла его стеклянным стаканом, чтобы приживался быстрее. Спервоначалу листочки поникли, но к вечеру уже ожили и окрепли.

Понятное дело, рассказывать об этом Грегори я не спешила. Во-первых, сложно было предсказать его реакцию: из-за купленных лошадей он и то рвал и метал, хотя сам ведь разрешил распоряжаться хозяйством, обозвал нас с Хаммондом растратчиками и заговорщиками, а потом без всякого логического перехода велел купить выездную пару и приличную коляску, а то, дескать, Джонни и Бонни только для деревни годятся с этакой мастью! Куда уж он намеревался наносить визиты на новом экипаже, не знаю, но… хозяин – барин. Так на конюшне появились еще два коня, темно-гнедые красавцы, но я бы, честно говоря, не променяла пегих на этих, неизвестно еще какого норова… Ну да Пит с Полом, стремясь загладить вину, обещали приучить гнедых слушаться беспрекословно, если они того не умеют, и вызнать все их привычки и дурные обыкновения, а то ведь бывает, что всем конь вроде бы хорош, но нет-нет, а начнет чудить!

– Госпожа, тут почту передали, – постучалась ко мне Моди, и я взяла у нее конверт.

Конюшенные теперь под предлогом обкатки новых лошадей стали наведываться в поселок, где жил наш поставщик, почаще. Манфреду я наказала писать туда, вот он и прислал очередное сообщение… Да не простое: это было приглашение на свадьбу Дианы с Матиасом Лейеном.

Постучав в дверь Грегори раз, другой, но не дождавшись ответа, я решила было, что он опять куда-то подевался (иногда складывалось впечатление, будто из дома он уходит по крыше, как заправский кот), но тут раздалось ленивое:

– Кого там принесло?

– Меня, сударь, – отозвалась я, чуть приоткрыв незапертую дверь. – Разрешите?

– Входи, – сказал он, и я остановилась на пороге. В комнате, как водится, царил беспорядок, а сам хозяин изволил возлежать на широкой софе с потрепанной книгой в руках. Под боком у него я с изумлением увидела большую рыжую кошку – она внимательно прищурила на меня голубые глаза, зевнула во всю пасть, потянулась и снова свернулась клубком. – Да закрой же дверь, сквозит!