Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб

денег. Общая сумма поддельных контрактов Жилищного управления составила более 151 миллиона долларов для четырех семей; хотя следователи не смогли назвать точную цену мошенничества, прокурор Грегори О'Коннелл посчитал, что «многомиллионные суммы» оказались в карманах гангстеров Дженовезе.

Доверие Джиганте к Савино окончательно развеялось весной 1989 года. Правоохранительные кроты Гаспайпа Кассо сообщили, что Савино действительно шпионит в пользу правительства, и Луккезе прервали с ним все контакты. Ранее Бенни Эггс Мангано пришел в ярость, узнав, что Савино не сообщил ему о встрече с делегатами от Гамбино и Коломбо. Обсуждение с другими семьями показалось Мангано двурушничеством, а предупреждение Кассо вызвало у Бенни Эггса еще большую тревогу.

Опасные сигналы подавало и ФБР. Днем 21 июня 1989 года в офисе Савино раздался зловещий телефонный звонок. Звонивший отказался представиться, но Савино узнал голос бруклинского мафиози, который сказал, что видел Савино с агентами ФБР и распространяет эту новость. Обсуждая вечером звонок с Диком Рудольфом, Савино назвал его розыгрышем и пожелал продолжить проект под прикрытием. Агент был более обеспокоен: прикрытие Савино могло быть раскрыто. «Он — дикая карта, — сказал Рудольф о таинственном абоненте. — Даже если он ничего не видел, он может разболтать всем, что вы сотрудничаете». Савино продержался двадцать месяцев в качестве старательного информатора, у прокуроров было более пятидесяти часов тайных записей разговоров, и улики против мафиози высшего эшелона из четырех семей казались весомыми. «У нас есть многое, и вы нужны нам как живой свидетель», — заявил Рудольф.

В тот вечер агенты ФБР отвезли Савино в его дом на Стейтен-Айленде, где он собрал чемодан, а затем исчез в программе защиты свидетелей. Его третья жена хотела присоединиться к нему, но решила отказаться, так как не смогла бы взять с собой маленького сына от другого брака без разрешения отца.

Принятие Пита Савино в свою исключительную паству и последующее поручительство за него после обнаружения тел на фабрике в Уильямсбурге стало вопиющей ошибкой Джиганте. Доверие Чина к Савино поставило под угрозу его самого и его ближайших лейтенантов, а также вызвало вражду со стороны других семей, которые теперь находились в глубоком затруднении. Что еще более неприятно, Савино подорвал репутацию непогрешимого Чина. Чин объявил Савино в розыск и, как ни странно, обратился за помощью к другим боргатам. Во время беседы в Маленькой Италии с Элом Д'Арко из семьи Луккезе Джимми Ида, новый консильери Дженовезе, передал ему фотографию обнаженного Савино, стоящего с другим мужчиной. «Эл, Винсу нужна от тебя услуга, — сказал Ида. — У нас есть основания полагать, что Питти Савино и его партнер находятся на Гавайях, и мы понимаем, что у тебя есть парень на Гавайях. Винс хотел бы убить этих парней».

Охраняемый двадцать четыре часа в сутки маршалами США, Савино так и не был найден мафией. Мудрецы Дженовезе пытались запугать его, угрожая по телефону его жене, предупреждая, что она и ее сын будут в опасности, если Савино даст показания. В тот день она нашла на переднем сиденье своей машины бензиновую бомбу с незажженным фитилем. Хотя официально она не была включена в систему защиты свидетелей, правительство начало обеспечивать безопасность ее и ее ребенка.

Ведущие прокуроры Роуз и О'Коннелл в течение одиннадцати месяцев оттачивали доказательства, и в мае 1990 года, основываясь в основном на показаниях Савино и его записях, Чину Джиганте и еще четырнадцати мафиози и подельникам из четырех семей были предъявлены обвинения по статье РИКО. Они обвинялись в хищении «десятков миллионов» долларов, контролируя 75% заявок на поставку окон, 151 миллион долларов из общей суммы в 191 миллион долларов по контрактам, заключенным Управлением жилищного строительства с 1978 по 1989 год. Это воровство намного превзошло центральное дело Комиссии — «Бетонный клуб». Несмотря на то, что мафия, по всей видимости, содрала многомиллионные суммы с бетонных контрактов, прокуроры смогли подтвердить лишь 1,2 миллиона долларов, собранных за четыре года в ходе этой аферы.

Джиганте был арестован в пижаме в квартире своей матери на Салливан-стрит утром 30 мая, в день оглашения обвинительного заключения. Ему велели одеться, и он надел подпоясанный черный халат, ботинки и шерстяную шапочку. Перед тем как ему застегнули наручники за спиной, он молча протянул агенту карточку с номером телефона своего брата отца Луиса Джиганте. В штаб-квартире ФБР в Нижнем Манхэттене у Джиганте сняли отпечатки пальцев и сфотографировали, и он оказался более разговорчивым. На вопрос агента о старшем брате, Паскуале, Джиганте достал карточку с информацией о том, что Пэтси мертв. «Он с Богом», — сказал Джиганте. Снимая с него отпечатки пальцев, другой агент завел светскую беседу, расспрашивая о его занятиях боксом и о том, сколько поединков он выиграл. — «Я был тяжеловесом, потом сбросил вес и стал полутяжеловесом. Это было давно, я не помню».

На предъявлении обвинения Чин был вместе со своим боссом Бенни Эггсом Мангано и капо Болди Домом Кантерино. В то утро были арестованы также консильери Коломбо Бенедетто «Бенни» Алои, капо Гамбино Питер Готти, брат Джона, и капо Луккезе Толстый Пит Чиодо. Двое главных обвиняемых, Гаспайп Кассо и Вик Амузо, лидеры Луккезе, отсутствовали, скрывшись после того, как коррумпированный следователь предупредил Кассо о предстоящих арестах. В суде, сидя в ложе присяжных вместе с другими обвиняемыми, Джиганте выглядел дезориентированным и бормотал, что хочет знать, когда начнется «свадьба». «Где невеста?» — несколько раз спросил он.

Адвокат Джиганте, Барри Слотник, утверждая, что Джиганте психически болен и не в состоянии помочь в защите, добился освобождения Чина под залог в 1 миллион долларов, внесенный его родственниками. Арест и поведение Джиганте в суде вызвали бурную реакцию бульварной прессы. Заголовки газет провозглашали его «Странным отцом» и «Доном Даффи». Предоставив заключения психиатров о том, что Джиганте невменяем, и утверждая, что он был бессвязен, адвокаты защиты выиграли свою первую юридическую стычку с обвинением. Дело Чина было отделено от процесса над другими обвиняемыми до тех пор, пока не будет вынесено решение о его вменяемости и способности помогать в защите.

Благодаря показаниям Савино и его видеозаписям, ставшим главной уликой, большинство высокопоставленных мафиози в деле Windows были признаны виновными. Бенни Мангано из «Дженовезе» и Бенни Алой из «Коломбо» были признаны виновными после шестимесячного процесса в 1991 году. Лысый Дом Кантерино умер по естественным причинам, так и не дождавшись суда. После поимки Гаспайп Кассо и Вик Амузо были приговорены к пожизненному заключению, частично основанному на обвинительном заключении «Окон». Единственным оправданным крупным мафиози стал Питер Готти, которого защищал адвокат его