Время для жизни - 2 - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медсестра кивнула — следуй за мной, и поплыла перед взором Косова, как… походкой от бедра, короче!
— Ах, Симочка! Это же как вы идите?! Как вы идете! Это же — просто умопомрачение какое-то… Вот просто физически чувствую, как мои глаза прилипли к вашей… к вашей походке, конечно! И просто никак не отвести! — горячим шепотом прокомментировал Косов.
Сима остановилась, повернулась, удивленно подняла бровь:
— Ваня! Тебя же вот недавно только… лупили по морде! А ты что же… ожил уже?
— Симочка! Как вы ходите, так и мертвый же оживет! А что лупили? Так я готов снова морду подставить, если Вы мне пообещаете вот так передо мною походить минут сколько-то!
Женщина засмеялась, но сразу осеклась и прикрыла рот рукой:
— Ну, Ваня, ну… кобель! И ничего тебя не берет, да? Ничего не исправит?
Косов приблизился к женщине и шепотом пропел:
— А кто не бабник? А кто не бабник?
Да тот, кто женщины не видел никогда!
— А если женщина — такая как вы, Симочка… то ради такой фемины как вы, я готов претерпевать каждый день! — продолжил он «петь дифирамбы»!
— Ты же, кобель, и Анечке что-то подобное пел! — медсестра ткнула Косова в грудь, и обличая, и, в то же время, отодвигая его на безопасное расстояние.
— Да я же всем женщинам готов петь осанну! Хоть каждый день, и по несколько раз на дню!
— Прямо-таки каждой, без разбора? — усомнилась Сима.
— Тут ты права, не каждой! Далеко не каждой. Так уж видно — совпало, раз уж вы все тут такие красивые…
— Так как же — Анечка? — улыбалась Сима.
— Анечка? А что — Анечка? Анечка — прелесть! А у вас Сима — божественная фигура! — и Косов потянулся, чтобы погладить женщину по бедру.
— Руки убери! Совсем сдурел, что ли? А если Настя выйдет? Все-все-все! Ты хотел к приятелю зайти? Вот он, здесь лежит! — прошептав все это, указала женщина на дверь, — Только не долго, просто попроведовать! У него сотрясение, так что — недолго совсем.
В общем-то, Косов уже все, что было возможно, узнал у первого патрульного. Но и уточнить, и перепроверить некоторые вопросы — не помешает! Сведения были не то, что неполные… Скудноватые сведения были, прямо скажем. По крайней мере, ориентировку по таким данным составлять… так себе занятие. Ну а вдруг?
— Точно Чупрыня? — переспросил он у курка.
— Ну да… Так вроде бы… Я вроде бы слышал, как один крикнул: «Все, Чупрыня! Уходим!». Ну… или как-то так…
«М-да… отметелили его — куда как качественно!».
Получалось, что первого курка, стащив с лошади, сразу сбили с ног, ударом палки, к тому же, сломав руку. Потом несколько раз еще приложились той же палкой по спине и ребрам.
А вот этот, второй, был покрепче, дольше стоял на ногах, отбивался, а значит и плюх в голову получил больше.
Причину своего интереса Косов и здесь скрывать не стал. И этот интерес побитому — тоже понравился.
— Ладно! Лежи, выздоравливай! — увидев, что парень как-то «позеленел», да и Сима, заглянув в палату, энергично замахала руками.
— Все, о красивейшая, но строгая служительница Асклепия! Ухожу! — Иван выскочил из палаты, — А скажи-ка мне, женщина с фигурой Венеры, как сегодня с настроением у вашей начальницы?
Симочка, которой явно были приятны его слова, тихо засмеялась и спросила:
— Что, боишься? Не бойся, вроде бы нормальное с утра было.
Настя сидела за своим столом, обложившись какими-то амбарными книгами, журналами, и стопками папок.
— Здравствуй, моя красивая! — негромко поздоровался Иван.
— Ой, привет! — «и явно видимая радость на лице!», но сразу же лицо стало строгим и даже несколько надменным, — И с чего это ты взял, что я — твоя?
— Насть! По любому — ты моя любимая женщина! А значит — моя, чтобы ты не думала!
— Х-м-м… а другие женщины — они значит — не любимые? — приподняла бровку красавица.
— Другие женщины, красавица, они… по обстоятельствам! Но — точно не любимые! Вот сложилось обстоятельство так — красивая женщина, стройная фигура… И ничего с собой поделать не могу — глаза сами так и косят.
— Если бы у тебя только глаза косили. А то же…
— Опять же — по обстоятельствам. Если обстоятельства препятствуют — удержусь от соблазна, а если нет… тут уж ничего не могу гарантировать! — вздохнул Косов.
— Ты посмотри — какой он… Иван! Ты вот такой откровенный, прямо не знаю — толи восхититься от твоей правдивости? Или это — наглость? Тогда — убить. Ну, по крайней мере хотя бы нос разбить!
— Знаешь… периодическое кровопускание — оно, говорят, даже полезно для здоровья. Да и боль я терпеть хоть как-то могу. Главное, чтобы у тебя в привычку такое не вошло! — кивнул Иван.
— А ты поводов не давай, тогда и привычки не сложится! — и Настя хоть и старалась сдерживаться, но улыбка задрожала на ее губах.
— Знаешь… вот даже не знаю, как попросить тебя…, - развел в растерянности руками Косов.
— Не знаешь — не проси! — припечатала женщина, но… она же — женщина! — А о чем хотел попросить?
Настя встала и потянулась, разминая плечи.
— О чем хотел попросить? Как бы это сказать…, - валял дурака Иван, — Вот… видишь ли… так обнять тебя хочу, вот прямо — не могу!
— Да? Обнять?
— Угу… только боюсь — ты опять драться начнешь!
— Заслужил — получи! — фыркнула Настя.
— Согласен! А сейчас вроде бы… не за что?
— А я вот даже и не знаю… Может и есть за что, только мне это не известно!
Он подошел к ней и обнял, пробормотав в ушко:
— Я так соскучился по тебе…
Настя, уткнувшись в плечо, невнятно пробормотала:
— Соскучился он… А по певичке своей — не соскучился?
— Ну чего ты опять… Говорю же — по
