Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Ася, значит, - сказал он, задумчиво глядя куда-то ей в макушку. - А я Ник. Если не секрет, почему вас заинтересовала тема?

   Асана пожала плечами и ответила первое, что пришло в голову:

   - Мне стало не с кем фехтовать, и сейчас очень грустно жить, не двигаясь.

   - Ты сааланка? - неожиданно спросил он.

   - Да, - протянула она удивленно. - А откуда ты понял?

   - Не откуда, а как, - поправил ее Ник. - У тебя в некоторых словах ударение не на те слоги. Ты хорошо говоришь, но еще слышно, что речь тебе чужая. Ты взяла с собой одежду?

   - Одежду? - переспросила Асана.

   - Да, одежду. Для занятий. И обувь. Что-то удобное, - и он улыбнулся. - В движении недостатка не будет, я тебе обещаю.

   Десятого декабря Скольян да Онгай наконец встретился со своим сюзереном в первый раз за девять лет. Князь Димитри, разумеется, присутствовал при их разговоре, но оба они, и маркиз да Шайни, и его вассал, сочли это удобным и удачным. Так было проще вызвать Хайшен, чтобы она засвидетельствовала возвращение графом да Онгаем клятвы верности маркизу Унриалю да Шайни. Сразу после этого, в той же комнате, бывшей то ли тюрьмой, то ли больничной палатой, граф Скольян принес присягу князю Димитри. Для администрации империи это было вопросом законности его присутствия в крае. Закончив все формальности, Скольян да Онгай поклонился сперва маркизу, затем князю, принял кольцо Димитри и вышел. Унриаль с усмешкой сказал:

   - Следи, чтобы его не отравили чем-нибудь из местных снадобий, капитан. Если он жив до сих пор, это единственное, что ему угрожает.

   - Унрио, местные легальные средства больше сюда не возят, а за прочим я слежу, - утешил его Димитри.

   - Хорошо. Мне будет приятно знать, что он благополучен, хоть и не моими заботами. - Сказав это, маркиз повернулся к Хайшен. - Теперь я полностью свободен для следствия, досточтимая.

   - Вов, ты заметил или нет? У Самого новая пассия.

   - Нет) А откуда дровишки?

   - С журфака. Откуда и девочка.

   - Ну с другой стороны оно и логично, Клюевой-то нет.

   - А если вернется?

   - А вот когда вернется, тогда и будет разговор, а пока дело не твое.

   - Да, конечно. А ты не знаешь, как с да Онгаем разошлись? Он вассал Унриаля, не старого маркиза. Но он не мог сложить с себя присягу, сюзерен-то в коме был.

   - Он так и был под присягой маркизу до этого декабря. Унриаль его отпустил, как только очнулся. Вот сегодня как раз.

   - Рисковый парень

   - Да полный отморозок вообще

   - Ну, потому в Питере и прижился: рисковый и тихий.

   - Только когда Сам сказал ему, что маркиз очнулся и разговаривает, Скольян начал добиваться встречи и потребовал эту их Хайшен в свидетели.

   - Формально как вассала его даже упрекнуть не в чем - остался при больном сюзерене. Выполнял порученную часть работы и все, что вообще был в силах тащить...

   Из внутреннего чата пресс-службы администрации империи в крае, 10.12.2027

   А одиннадцатого числа Полина пришла к Хайшен рано утром, до планерки. Досточтимая уже успела подняться, расчесать и убрать волосы и перейти в кабинет, оставив спальню попечению стюардов, но в работу еще не погрузилась. Увидев в дверях посетителя в это время дня, она только вопросительно улыбнулась.

   - Хайшен, доброе утро, - сказала Полина. - Я пришла к тебе с вопросами о вас.

   - Входи и рассказывай.

   Полина прошла в кабинет, присела в полукресло для посетителей.

   - Я нашла сходство там, где его не должно быть, и не нашла различий или хотя бы разнообразия там, где для него вполне достаточно места. - И под внимательным взглядом досточтимой кратко и емко рассказала ей о найденном.

   - Что же, - задумчиво сказала дознаватель, - хорошо, что мой день начался с этого. Мы еще вернемся к разговору. Наверное, сегодня вечером. Да, сегодня вечером будет уже пора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Вечер наступил неожиданно рано. Айриль позвонил Полине в семь вечера и сказал, что досточтимый директор Айдиш и досточтимая Хайшен ждут ее в кабинете директора школы. Для Полины осталось неведомым и то, что пока она сама шла на свое рабочее место, Хайшен перешла по порталу в приемную наместника и в короткой беседе получила подтверждение только что услышанного, и то, что в обед настоятельница сказала досточтимому Айдишу: "Мне кажется, уже пора, она готова". Так что когда Полина пришла, она совершенно не представляла себе темы разговора и предполагала что угодно - кроме того, что услышала, разумеется.

   - Ты наполнила мой день новой надеждой, - сказала Полине настоятельница. - Ты рассказала мне, что два таких непохожих народа, как мы и сайхи, видят и понимают Поток одинаково - конечно, с учетом различий между нами. Больше того, ты сама, не имея возможности ни видеть, ни чувствовать Поток, сумела обнаружить это сходство, а значит, он коснулся и тебя самой. Я думаю, ты можешь стать человеком Пути. Мне кажется, что Поток будет нести тебя так же, как несет меня или Айдиша, или князя Димитри, или любого из наших дворян. Надеюсь, что твоя удача продлится и в тебе откроется Дар. Это даст тебе много новых возможностей и поможет в твоих изысканиях и трудах, не говоря уже о здоровье или дополнительных годах жизни. Что ты думаешь об этом?

   Полина качнулась назад, как если бы перед ее лицом оказалась змея или ядовитое насекомое.

   - Я верю, - медленно и четко сказала она, - что меня, как и все живые существа Вселенной, создал Бог. Я верю, что Бог дал мне тело и душу, чувства и разум, зрение, слух и все члены тела. Я верю, что Он сохраняет меня в каждый день моей жизни и дает мне то, что мне нужно, и понимает меня лучше меня самой, как отец понимает свое дитя. Я была бы бессовестной тварью, если бы не благодарила Его за это каждый день и не выполняла бы уроки, которые Он мне посылает.

   Хайшен молча слушала, глядя ей в лицо. У Полины слегка дрожали губы, но она продолжала:

   - Я верю, что Иисус Христос - действительно Бог, рожденный от Отца небесного, и также действительно человек, рожденный от земной матери. Я верю, что Он заплатил за меня цену жизни и цену крови, чтобы избавить от проклятия, от гибели и от власти дьявола, врага рода человеческого. Я верю, что Он приобрел меня ценой своей крови и своей жизни, чтобы я принадлежала Ему, жила в Его царстве и служила Ему в вечной праведности, непорочности и радости, так же как Он сам, восстав из мертвых, живет и царствует со дня воскресенья.

   Хайшен открыла глаза очень широко, кажется, сама не чувствуя этого. Полина перевела дыхание и продолжила говорить:

   - Я понимаю, что своим умом и своими силами я не пришла бы ни к этой вере, ни к возможности выполнять правила жизни, назначенные моим Богом для верных ему. Но я верю, что Дух Святой призвал меня, освятил своими дарами и сохраняет меня в вере со дня крещения, как и всех остальных христиан. Я верю, что если я по неведению, слабости сил или недомыслию нарушу эти правила, мой Бог меня простит. Я знаю, что Он сохранит мою душу нетленной до судного дня и что в этот день Он воскресит меня и всех умерших и дарует мне и всем, кто верит в Него, вечную жизнь.

   Полина наконец замолчала. Она стояла по-прежнему очень прямо, только руки ее были сцеплены перед грудью и сжаты так сильно, что побелели не только косточки, а даже все пальцы целиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Хайшен наклонила голову:

   - Спасибо. Я поняла. Прости, если мой вопрос был неуместен.

   Полина улыбнулась все еще подрагивающими губами:

   - Ты просто спросила. Никаких проблем.

   - Скажи, - осторожно спросила Хайшен, - как же ты терпишь наше присутствие рядом, ведь то, что мы делаем, совершенно противоречит твоей вере?